Шестьдесят лет у телескопа - Тихов Гавриил Адрианович - Страница 11

Но мечта устроиться в Пулкове на постоянную работу меня не оставляла. Свободных же должностей не было, и приходилось служить, как тогда говорили, по педагогической части, приезжая в Пулково лишь на летние каникулы.

Только в сентябре 1906 года осуществилась моя давнишняя мечта: я был зачислен адъюнкт-астрономом Пулковской обсерватории сверх штата.

Пулково. Астрономическая столица мира. Место, овеянное славой замечательных астрономических наблюдений и славой воинских подвигов, свершенных во имя справедливости.

Мне хочется рассказать о судьбе одной книги, переплетающейся с судьбой Пулкова.

Девятнадцатого августа 1939 года торжественно отмечали 100-летие со дня открытия обсерватории. Директор обсерватории член-корреспондент Академии наук СССР Белявский, профессора Крост, Павлов, Циммерман и я готовили к юбилейной дате сборник, написанный коллективом пулковских астрономов.

Сборник должен был увидеть свет в 1941 году. Но в это время, как известно, началась Великая Отечественная война, которая самым роковым образом повлияла на судьбу обсерватории.

В связи с войной задержалось издание сборника. Но нам посчастливилось: сохранился типографский набор, почти не нарушенный. Ученый секретарь Пулковской обсерватории профессор Н. Н. Павлов просмотрел и исправил текст сборника, который был выпущен в свет в 1945 году.

Вот она лежит передо мной, эта книга. Коричневая, с золотым тиснением на переплете «Сто лет Пулковской обсерватории», с заставками-знаками созвездий и летящей звездой в ночном небе. Читаем и узнаем историю этой цитадели астрономической науки.

Строительство обсерватории в первую очередь было продиктовано необходимостью развития наук, изучающих Землю, — географии, геофизики, геодезии. Дело в том, что наука о Земле теснейшим образом связана с наукой о небе. И 3 июля 1835 года в торжественной обстановке в основании массивной колонны, в центре будущей обсерватории, закладывают первый камень.

Под камнем замуровали специально выбитую платиновую медаль. На ней изображен фасад обсерватории, окруженный знаками Зодиака. Рядом были положены золоченая дощечка с именами членов комиссии и архитектора (им был Брюллов, брат знаменитого живописца) и несколько медных монет.

Перелистываю страницу. Торжественное открытие обсерватории.

Проходит несколько лет, и вот она изумляет всех богатством и совершенством своего оборудования.

Директор Гринвичской обсерватории Эйри в 1847 году торжественно писал: «Ни один астроном не может считать себя вполне усвоившим современную наблюдательную астрономию в ее наиболее разработанной форме, если он не познакомился с Пулковской обсерваторией во всех ее особенностях».

Опять листаю страницы. С них смотрят люди, прославившие русскую науку за пределами отчизны: В. Я. Струве — первый директор, Ф. А. Бредихин, А. А. Белопольский, Н. Я. Цинге и многие-многие другие. Даны и фотографии замечательных приборов и инструментов, с которыми сроднились пулковские наблюдатели, с которыми проработало не одно поколение пулковских, астрономов.

И у каждого инструмента своя история. Расскажу об одном — 30-дюймовом рефракторе.

Шестнадцатого июня 1883 года в Пулково с великими предосторожностями прибыл необычный груз стоимостью в 300 тысяч рублей — сумма по тому времени огромная.

Это был 30-дюймовый объектив для телескопа.

Гигантский объектив изготовил знаменитый американский оптик Кларк. Металлические части к объективу были сделаны в Гамбурге.

Башню и купол спроектированы петербургским инженером Паукером. Рефрактор собрали и установили в 1885 году, и Пулковская обсерватория стала обладательницей самого крупного рефрактора на земном шаре.

Во время боев у Пулкова в гражданскую войну Аристарх Аполлонович Белопольский распорядился отвинтить объектив рефрактора и спрятать. Гигантский объектив, весом в 12 пудов, сняли, завернули в двойное сукно, покрыли листом котельного железа и опустили в нижний этаж башни, под защиту каменной стены. После боев его благополучно вмонтировали на место.

Рождение всякой новой отрасли астрономии находило живейший и немедленный отклик в главной русской обсерватории.

Стали известны фотометрические методы наблюдения — фотометрией занялись в Пулкове.

Был открыт спектральный анализ — его сразу применили для исследований в Пулкове.

Едва заговорили об астрографии — ее уже осваивали в Пулкове.

Более того, во многих вопрос астрономической науки русские ученые шли впереди.

Еще в 1847 году В. Я. Струве выпустил книгу «Этюды по звездной астрономии» — один из первых капитальных трудов по звездной статистике.

Замечательные работы Ф. А. Бредихина в области комет принесли ему мировую славу.

Всемирно известные работы А. А. Белопольского и замечательного исследователя А. П. Ганского закрепили за обсерваторией право называться «астрономической столицей мира».

Такова вкратце история Пулковской обсерватории к тому времени, когда мне посчастливилось стать ее сотрудником.

И другой славой овеяно Пулково — славой военных лет.

Здесь велись бои в гражданскую войну, здесь сражались и с фашистскими полчищами.

Грозные дни 1917 года. Двадцать восьмого октября послышалась канонада со стороны Царского Села, а через день завязался бой. Снаряды со свистом пролетали над обсерваторией, пули барабанили по крышам.

Помню Пулково в гражданскую войну, с траншеями, вырытыми на Пулковских высотах. Разруха, голод. Не хватало топлива, не хватало продуктов, износилась одежда. Но все это не сломило духа пулковцев: велись научные исследования, читались доклады, готовились к печати рукописи.

После гражданской войны стала налаживаться нормальная работа. Расширялись связи с другими обсерваториями. Была организована служба времени. Приобретались новые инструменты.

Среди них был и великолепный горизонтальный телескоп Н. Г. Пономарева и Д. Д. Максутова.

И вот 1941 год.

В июле из Пулкова должны были направить экспедицию в Алма-Ату для наблюдения солнечного затмения. Решили совместить экспедицию на солнечное затмение с эвакуацией обсерватории.

Пулково получило один классный вагон и один товарный. Первого августа оба вагона отправились в далекий путь. На Октябрьской железной дороге, между Ленинградом и Москвой, были уже многочисленные следы разрушений и пожаров. В Москве вагоны стояли целые сутки. Ночью был налет фашистских самолетов. Взрывы, трассирующие пули, пожары…

Через сутки наши вагоны прицепили к товарному поезду, который шел без остановок несколько часов.

В Куйбышеве уже не было затемнения.

Ехали от Ленинграда до Алма-Аты ровно двадцать суток. Приехали туда 21 августа.

С этого дня и началась моя алма-атинская жизнь. Я остался в Алма-Ате, в филиале Всесоюзной академии наук. В 1946 году была открыта Академия наук Казахской республики, действительным членом которой вскоре меня избрали.

Во время войны на Пулковскую обсерваторию два с половиной года обрушивался град снарядов, мин, бомб, и она была совершенно разрушена, от нее не осталось, как говорят, камня на камне.

Теперь, как известно, «астрономическая столица мира» восстановлена, и я поддерживаю с ней самую тесную связь.

Мечта сбылась

Вернемся к 1906 году, первому году, моего пребывания в Пулкове.

Получив назначение, я спросил директора, какую работу он мне поручает. Идите к Белопольскому и спросите его, — таков был ответ.

Выслушав меня, Аристарх Аполлонович просто сказал;

— Делайте что хотите. Мы знаем, что вы глубоко интересуетесь наукой, а потому времени терять зря не будете.

Такое доверие меня окрылило, и я приступил к делу с энтузиазмом.

Как я уже говорил, меня интересовала дисперсия света в межзвездном пространстве.

Знаменитый французский физик и астроном Араго впервые поставил вопрос о том, с одинаковой ли скоростью движется в космическом пространстве свет разного цвета. Замечательный ученый указал способ, с помощью которого надо было искать ответа на этот вопрос. Он говорил, что при существовании различия в скорости света — то есть дисперсии света — переменные звезды, меняющие свою яркость, должны менять и свой цвет.