Иллюзии - Бах Ричард Дэвис - Страница 5

«Приятель, можно ли возить пассажиров целый месяц и совсем не запылить, или не запачкать маслом свой самолет? Не наложить хоть одну заплатку на материал? Не засыпать пол соломой?»

В ответ он спокойно улыбнулся. «Есть вещи, которых ты не знаешь».

В этот момент он показался мне пришельцем с далекой планеты. Я поверил ему, но никак не мог найти объяснение тому, каким образом его сияющий аэроплан оказался на этом кукурузном поле.

«Это верно. Но наступит день, когда я их узнаю. И тогда, Дональд, ты можешь забрать мой самолет, потому что для того, чтобы летать, он мне уже не понадобится».

Он посмотрел на меня с интересом и поднял свои смоляные брови. «Да ну? Расскажи».

Я обрадовался. Мою теорию готовы выслушать!

«Люди долго не могли летать, сдается мне, потому что они были уверены, что это невозможно, и именно поэтому они не знали первого простого принципа аэродинамики. Мне хочется верить, что есть и другой принцип: нам не нужны самолеты чтобы летать… или проходить сквозь стены, или побывать на других планетах. Мы можем научиться тому, как это делать без машин. Если мы захотим».

Он слегка улыбнулся и серьезно кивнул. «И ты думаешь, что сможешь узнать то, о чем мечтаешь, катая пассажиров над кукурузными полями, по три доллара за полет?»

«Единственное знание, которое важно для меня, это то, что я получил сам, занимаясь тем, чем я сам хотел. Но если бы, хоть это и невозможно, на планете нашелся бы вдруг человек, который мог бы меня научить большему из того, что я хотел бы узнать, чем этому учат меня сейчас мой аэроплан и само небо, то я в тот же миг отправился бы, чтобы отыскать его. Или ее».

Темные глаза пристально смотрели на меня.

«А тебе не кажется, что у тебя есть ведущий, если ты действительно хочешь обо всем этом узнать?»

«Да, меня ведут. А разве не ведут каждого из нас? Я всегда чувствовал, что за мной вроде бы кто-то наблюдает».

«И ты думаешь, что тебя приведут к учителю, который может помочь тебе».

«Да, если только этим учителем вдруг не окажусь я сам».

«Может быть, так оно все и происходит», — сказал он.

По дороге, поднимая за собой тучи пыли, к нам приближался современный новенький пикап. Он остановился у кромки поля. Из него вышел старик и девочка лет десяти. Пыль по-прежнему висела в воздухе, до того кругом было тихо.

«Катаете пассажиров?» — спросил старик.

Это поле нашел Дональд Шимода, поэтому я промолчал.

«Да, сэр», — ответил он с улыбкой. «Хотите прокатиться?»

«А если бы вдруг и захотел, вы там, небось, начнете в воздухе всякие выкрутасы вытворять?» — в его глазах мерцал хитрый огонек, а вдруг мы его и вправду примем за деревенского простака.

«Коли пожелаете, непременно, а так — ни к чему нам это».

«И обойдется это, похоже, в целое состояние».

«Три доллара наличными, сэр, за девять-десять минут в воздухе. Это выходит по тридцать три с третью цента за минуту. И стоит того, так мне потом почти все говорили, кто рискнул».

У меня было странное чувство постороннего, когда я сидел и слушал, как этот парень рекламировал полет. Мне нравилось, что он говорил без лишнего нажима. Я так привык к тому, как я сам зазываю пассажиров («Ребята, гарантирую, что наверху на десять градусов прохладнее. Подниметесь туда, где летают только птички и ангелы! И все это лишь за три доллара. Лишь шесть полтинников»), что позабыл о том, что это можно делать и иначе.

В жизни летчика-скитальца таится некое напряжение. Я привык к нему, но от этого оно не исчезло: если пассажиров нет, то и есть нечего. А теперь, когда я сидел в стороне и мой обед от исхода беседы не зависел, я мог хоть разок расслабиться и понаблюдать.

Девочка стояла в стороне и тоже наблюдала. Светлые волосы, карие глаза, серьезное лицо. Она была здесь только из-за деда. Она не хотела лететь.

Гораздо чаще все бывает наоборот, сгорающие от нетерпения дети и опасливые взрослые, но профессиональная необходимость здорово развивает способность чувствовать такие вещи, и я точно знал, что эта девочка не полетела бы с нами, прожди мы ее хоть все лето.

«Кто из вас, джентельмены?» — спросил старик.

Шимода налил себе чашку воды.

«С вами полетит Ричард. У меня пока еще обед, разве что захотите подождать».

«Нет, сэр, я готов лететь. А мы можем пролететь над моей фермой?»

«Конечно», — сказал я. «Лишь укажите направление, в котором вам хотелось бы отправиться, сэр». Я выбросил из передней кабины моего «Флита» спальный мешок, ящик с инструментом и кастрюли, помог фермеру усесться на сиденье пассажира и застегнул ремень безопасности. Затем я сел в заднюю кабину и застегнул свой ремень.

«Дон, крутани, пожалуйста, пропеллер».

«Давай». Он взял свою чашку с водой и подошел к винту. «Как надо?»

«Не спеши. Крути медленно. Он сам пойдет прямо из ладони».

Каждый раз, когда кто-нибудь крутит винт «Флита», получается слишком резко, и по загадочным причинам двигатель не заводится. Но этот парень крутил винт абсолютно так как надо, будто занимался этим всю жизнь. Пружинка стартера щелкнула, в цилиндре проскочила искра, и старый мотор завелся тут же. Дон вернулся к своему самолету, сел и заговорил с девочкой.

Взревев всеми своими лошадиными силами, мой «Флит» взметнул в воздух кучу сена и поднялся в небо, плавно набирая высоту: 30 метров (если двигатель откажет сейчас, мы приземлимся в кукурузе), 150 метров (а если сейчас, то мы можем вернуться и приземлиться на этом же свежескошенном поле… сейчас — чуть западнее есть подходящее пастбище), 240 метров — перехожу в горизонтальный полет на юго-восток, куда пальцем показывал старый фермер.

Через три минуты после взлета мы приблизились к ферме и сделали над ней круг. Под нами лежала усадьба, амбары цвета тлеющих углей, и дом, словно выточенный из слоновой кости, стоял посреди зеленого моря, задний дворик, где был их огород: там росли салат, помидоры и сладкая кукуруза.

Старик, сидевший в передней кабине, неотрывно смотрел сквозь проволоки, скрепляющие крылья моего биплана, на ферму, над которой мы кружили.

На крыльцо вышла женщина, одетая в синее платье с белым фартуком, и помахала нам рукой. Старик помахал в ответ потом они еще долго будут вспоминать, что несмотря на такую высоту видели они друг друга просто прекрасно.