ЛЮБОВЬ И ОРУЖИЕ - Sabatini Rafael - Страница 22

Пеппе ехал ко дворцу мрачный, печальный. Если б не его проклятое любопытство, если б граф вовремя понял его предупреждающий взгляд и не раскрывал рта, для госпожи всё бы обошлось. А так получается, что он, готовый ради Валентины пойти на смерть, сам же выдал её убежище. А тут ещё он услышал смех Франческо и ещё более разозлился. Но Франческо подумал лишь о том, сколь смела эта совсем ещё юная девушка.

— Но все эти вооружённые люди! — воскликнул он. — Зачем ей понадобилось столько телохранителей?

Капитан пристально посмотрел на графа.

— Вы не догадываетесь? Может, вы ничего не знаете о замке Роккалеоне?

— Конечно, мне известно, что замок этот едва ли не самый неприступный во всей Италии.

— Тогда зачем же вы спрашиваете? Эти люди — гарнизон замка. Она намерена оказать вооружённое сопротивление его, высочеству.

Граф в восхищении покачал головой и громко расхохотался.

— Клянусь Создателем, ну и характер у этой девушки! Ты слышал, что сказал капитан, Фанфулла? Она готова воевать с Гвидобальдо, лишь бы не выходить замуж. Если он будет настаивать на этом браке, значит, у него нет сердца. Когда в роду Гвидобальдо такие женщины, можно представить себе, каковы же мужчины! Стоит ли теперь удивляться, что в Урбино не боятся Чезаре Борджа, — и вновь рассмеялся.

Капитан одарил его сердитым взглядом. Пеппе продолжал хмуриться.

— Шельма она, эта монна Валентина, — неодобрительно буркнул капитан.

— А с выражениями полегче, — осадил его Франческо, всё ещё смеясь. — Будь вы дворянином, за такие слова я бы вызвал вас на поединок. А так… я предлагаю вам воздержаться от критики, господин капитан. Всё-таки она Ровере, близкая родственница Монтефельтро.

Офицер последовал совету графа, и остаток пути они молчали.

И пока Франческо, Фанфулла и Пеппе ожидали в приёмной герцога аудиенции, шут более не мог сдерживать переполняющее его раздражение и высказал всё, что он думал о себе и Франческо. В приёмной толпились многочисленные придворные, хватало там прелатов и военных, но Пеппе не выбирал слов и явно не выказывал должного уважения к графскому титулу Франческо. Тот, однако, не обиделся, понимая, что шут во многом прав: именно их стараниями тайное стало явным. Однако при здравом размышлении пришёл к выводу, что вина их не так уж и велика.

— Во-первых, говори тише, Пеппе. А во-вторых, ты преувеличиваешь нашу вину. Мы просто чуть раньше выболтали то, о чём герцог всё равно узнал бы из других источников.

— Но любая малость, часы это или дни, может сыграть роковую роль, — упорствовал шут, правда, понизив голос. — Джан-Мария вернётся через пару-тройку дней. Если по приезде ему сообщат, что Валентина убежала с Ромео Гонзагой — а говорить про неё будут именно так, — станет он задерживаться в Урбино с намерением жениться? Едва ли. Союз этот политический, где нет места чувствам. От девушки требуется лишь одно — незапятнанная честь. А такой скандал заставил бы его высочество уехать в Баббьяно, и мадонна избавилась бы от домоганий Джан-Марии.

— Но какой ценой, Пеппе, — покачал головой Франческо. — Я согласен, своим молчанием мы помогли бы ей куда больше. Но сомневаюсь, что случившееся охладит пыл моего кузена. Ты ошибаешься, полагая, что в этот союз не вовлечены сердца. Во всяком случае, в отношении Джан-Марии ты не прав. Но в остальном… в чём состоит причинённое нами зло?

— Время покажет, — ответил горбун.

— И покажет, что мы ничем не ухудшили и без того непростое положение Валентины. Сейчас она уже в Роккалеоне, в полной безопасности. Что с ней может случиться? Гвидобальдо, несомненно, поедет туда, попытается уговорить её подчиниться и вернуться с ним в Урбино. Она ответит, что готова на это при одном условии: он более не будет принуждать её к свадьбе с Джан-Марией. Что за этим последует?

— Что? — хмыкнул шут. — Кто знает? Возможно, герцог прикажет захватить замок силой.

— Силой? — рассмеялся Франческо. — Куда девалась твоя мудрость, шут. Неужели ты думаешь, что Гвидобальдо очень хочется стать посмешищем всей Италии? Где это видано, чтобы герцог осаждал замок своей племянницы лишь потому, что той не нравится выбранный им жених?

— Гвидобальдо да Монтефельтро иной раз бывает очень горяч, — начал шут, но тут появился пришедший с ними во дворец капитан и возвестил, что его высочество их ждёт.

Гвидобальдо они нашли в мрачном расположении духа. Довольно-таки холодно приветствовав Франческо, герцог расспросил его о ночной встрече, не выказывая, однако, особого интереса, словно речь шла об улетевшем соколе. Поблагодарил за полученные сведения и отдал распоряжение отвести апартаменты и графу, и Фанфулле на то время, пока они сочтут возможным пробыть при его дворе. С тем Гвидобальдо и отпустил их, приказав капитану задержаться.

— И, по-твоему, этот человек будет осаждать замок своей племянницы? — обратился граф к Пеппе, когда они вышли в приёмную. — Похоже, господин шут, на этот раз твоя мудрость тебя подвела.

— Вы не знаете герцога, ваша светлость, — ответил Пеппе. — За ледяной наружностью скрывается бушующий пожар, так что он может пойти на всё.

Но Франческо лишь рассмеялся и под руку с Фанфуллой зашагал по галерее к отведённым им комнатам.

Глава XIII. ДЖАН-МАРИЯ ДАЁТ ОБЕТ

Последующее развитие событий показало, что прав-то был шут. Ибо, хотя Гвидобальдо и не сам высказал идею о необходимости осады замка, чтобы принудить Валентину к повиновению, он тем не менее благосклонно выслушал это предложение, которое ему через два дня высказал герцог Баббьяно.

Узнав о побеге Валентины, Джан-Мария пришёл в неописуемую ярость. Придворные, от высших сановников до последнего слуги, тряслись от страха, боясь попадаться ему на глаза. Конечно, Джан-Марию печалила мысль о том, что его чувство безответно, но более огорчало его то, что, укрывшись в своём замке, Валентина разрушила смелые планы, о которых он громогласно заявил советникам и матери. Только уверенность в их воплощении побудила Джан-Марию послать столь резкий ответ Чезаре Борджа. И теперь лишь быстрой женитьбой, а соответственно и получением приданого, он мог выполнить обещание защитить корону и герцогство от посягательств Борджа.

Джан-Мария не мог перенести, что от воли какой-то девчушки могла зависеть судьба его государства.

— Её нужно вернуть! — твёрдо заявил он. — Вернуть немедленно.

— Совершенно верно, — кивнул Гвидобальдо. — Её надо вернуть. Тут у нас нет расхождений. Вопрос в другом: как это сделать? — в голосе его слышался едва заметный сарказм.

— А в чём, собственно, сложность? — осведомился Джан-Мария.

— К сожалению, сложности есть, — Гвидобальдо чуть улыбнулся. — Она укрылась в самом неприступном замке Италии и заявляет, что не выйдет оттуда, пока я не пообещаю ей свободы в выборе мужа. А в остальном никаких проблем.

Джан-Мария ощерился.

— Дозволяете ли вы мне найти приемлемое решение?

— Не только дозволяю, но и окажу всяческое содействие, если вы найдёте способ выманить её из Роккалеоне.

— Тогда не будем терять времени! Ваша племянница, господин герцог, мятежница, а с мятежниками и поступают соответственно. Она ввела в замок гарнизон, отказалась повиноваться главе государства. Это объявление войны, ваше высочество, и с ней надо воевать.

— Обратиться к силе? — Гвидобальдо не пришлось по душе предложение Джан-Марии.

— К силе оружия, — с жаром подтвердил герцог Баббьяно. — Я бы осадил замок и разнёс его по камушкам. О, я ухаживал бы за ней по-другому, если б она этого захотела. С нежными словами и подарками, какие нравятся девушкам. Но раз она от этого отказалась, предложим ей аркебузы и пушки да призовём в союзники голод, чтобы убедить её согласиться на этот брак. И я клянусь, что не буду бриться до тех пор, пока не войду в Роккалеоне.

Гвидобальдо посуровел.

— Я предпочёл бы более мягкие средства. Осаждайте замок, если желаете, но не делайте ставки лишь на насилие. Отрежьте их от внешнего мира, и голод, скорее всего, окажется сильнее пушек. Но боюсь, что над вами будет смеяться вся Италия, — резко добавил он.