Плывущие против течения - Вершинин Анатолий - Страница 37

Мальчики долго спорили, кому писать лозунг с требованием об освобождении Сато-сенсея. И наконец, по предложению Дзиро, решили писать лозунг всей школой. Все ученики, кроме малышей-первоклассников, могли принять участие в этом деле.

Сигеру принес фанерный щит, и дедушка Симура приделал к нему древки. Котаро и Дзиро написали карандашом контуры иероглифов. А после уроков возле шита собрались все школьники.

Во дворе выстроилась длинная очередь мальчиков. Каждый из них подходил к транспаранту, приседал перед ним на корточки, брал из рук Котаро кисточку и смачивал ее в тушнице, где была разведена красная тушь. Каждый должен был сделать маленький мазок в пределах контура знака.

Когда кто-нибудь пытался сделать кистью большой мазок, раздавался тонкий сердитый голос Котаро:

— Не жадничай! Другим оставь!

Дзиро сидел рядом с Масато и отмечал на клочке бумаги фамилии школьников, которые уже «расписались» на транспаранте.

— Сто пятьдесят два! — крикнул Дзиро, когда все школьники поставили свои «подписи» и буквы на транспаранте были закончены. — Банзай!

— Банзай! — прокатилось по школьному двору.

Котаро, сидевший все время на корточках, встал и,

выпрямившись, потер заболевшую спину.

— Ну, кажется, закончили! — сказал он. — Самый красивый транспарант будет. . .

Он вдруг замолк и с испугом посмотрел в сторону. К транспаранту двигались первоклассники — «головастики», как их называли. Они шли чинно, парами, держа друг друга за руки. Подойдя к транспаранту, они остановились; вперед вышел один из них и, поправив пояс на халатике, потребовал кисточку.

Дзиро и Сигеру не выдержали и расхохотались, увидев растерянную физиономию Котаро с очками, сползшими на нос.

— Они испортят нам всю работу! — жалобно простонал он.

Но Масато, к удивлению всех, стал на сторону «головастиков».

- Как так — испортят? — Он сердито посмотрел на Котаро. — Они тоже японцы и любят Сато-сенсея. Они имеют право...

- Да они, понимаешь, измажут всё! - - чуть не плача, сказал Котаро. — Иероглифы все написаны, уже негде кисть прикладывать...

- А пусть поверх написанного мажут, — предложил Масато. — Их же учат каллиграфии, они умеют держать кисточку.

«Головастики» загалдели:

— Конечно, умеем!.. Не испортим!..

Справедливость в конце концов восторжествовала.

Увидев, что его товарищи согласны с Масато, Котаро вздохнул и вытащил кисточку из-за пазухи.

Масато стал по очереди подводить малышей к щиту, показывая, где надо сделать мазок.

— Только осторожно, — ласково предупреждал он. — Я поручился за вас. Если кто-нибудь напачкает, я тому ноги оторву!

«Головастики» старались изо всех сил. Взяв кисточку, каждый из них дул на нее, наклонял голову набок и рисовал, высунув от напряжения кончик языка.

Глава двенадгщтая СВОБОДУ САТО-СЕШЖН)!

Всё новые и новые группы одзийцев стекались на площадь перед лесопилкой. Многие приходили с женами и детьми. У женщин из-за плеч выглядывали привязанные к спинам малыши.

Пришли на площадь и жители корейского квартала. Появились владелец мисоварни, хозяин угольного склада, аптекарь, священник Одзаки. Пришел даже глубокий старик Тогата — владелец рисоочистительного завода, живущий очень замкнуто. Он вышел в этот день на улицу со всеми своими сыновьями, дочерьми и внуками. Когда солнце близилось к зениту, со стороны шоссе показалась колонна крестьян из Симадзу. Завидя издали строящиеся ряды демонстрантов, они развернули и подняли транспаранты из соломенной рогожи: «Мир, свобода, независимость!», «Свободу борцу за мир Сато!», «Пусть иностранные войска уйдут из Японии!»

Рабочие лесопилки встретили их радостными приветственными возгласами. Вслед за ними стали прибывать крестьяне из окрестных деревень — Мацуно, Сагаи и Такая. Спустились с Одзиямы лесорубы и углежоги.

Подобно многочисленным ручейкам, стекались люди со всех сторон к центру рабочего городка, чтобы, влившись в русло главного потока, наполнить тихие улицы Одзи своим грозным рокотом.

Сиро вынырнул внезапно из-за песчаного холма, спускающегося к болотам. Он бежал, спотыкаясь, и поминутно оглядывался, словно за ним кто-то гнался.

Дзиро узнал его по лохматой, нечесаной шевелюре.

— Сиро! — крикнул он и побежал ему навстречу.

Юный рыбак остановился, с трудом переводя дыхание.

— Ты от кого и куда так бежишь, Сиро?

— Потом все расскажу, — быстро проговорил он. — Где Имано?

— Имано здесь, рядом. Пойдем. . . Чего ты все оглядываешься?

Сиро махнул рукой и рассмеялся:

— Гнался за мной один полицейский. От самой Мацу-муры. Только где ему меня догнать!

— Полицейский? — удивился Дзиро. — За что же?

— Не пропускают наших рыбаков в Одзи. Теперь очень строго следят за нами... после той ночи, когда мы были на холме Бубенцов..

— А здорово мы тогда... — заулыбался Дзиро.

Сиро перебил его:

— Ну, а утром понаехали полицейские с американцами и такое учинили, что не расскажешь... — Сиро помолчал и, зло прищурив глаза, добавил: — Ну и взбесились они тогда! Место для противовоздушного поста мы им испортили. Сейчас хотят устраивать его возле поселка Суги..,

Сиро увидел в толпе Имано и бросился к нему.

— Что случилось? Где рыбаки? — схватив за плечи мальчика, спросил Имано.

Сиро быстро заговорил:

— На шоссе у деревни Мацуно посты выставили. Велят обратно идти, в Ха-га.. . Грозятся... Вот Хомма и велел к вам пробраться и сказать...

Подошли старик Мори, Хейтаро и еще несколько рабочих.

— А ты как же пробрался? — спросил Хейтаро.

— Я маленький, — улыбнулся Сиро. — Проскользнул между ними и по полю побежал. Один полицейский погнался, но скоро отстал.

—¦ Много рыбаков собралось у Мацуно? — спросил старик Мори.

— Пожалуй, больше ста человек. — Сиро осторожно тронул за руку задумавшегося Имано: — А если лодки спустить по Одзигаве к Мацуно? Хомма просил узнать.. .

Имано поднял глаза на столпившихся вокруг него людей и вдруг хлопнул себя по лбу:

— Лодки? А ведь хорошая мысль. .. Как, товарищи?

- Хорошая мысль, — подтвердил старик Мори. — Десяток лодок мы наберем на берегу.

Из-за спины Сиро выглянул Дзиро:

- Разрешите нам, дядя Имано. .. Мы хорошо гребем. ..

Имано вопросительно посмотрел на Хейтаро.

А около Дзиро уже собирались «карпы». Они дергали друг друга за руки и возбужденно перешептывались.

— Справятся ли? — с сомнением протянул Имано.

— Отчего им не справиться? — пожал плечами старик Мори. — Вниз плыть легко, а вверх по течению рыбаки с ними будут.. .

А главное — на мальчишек никто сейчас не обратит внимания.

Имано кивнул головой:

— Ладно, действуйте!

Чтобы не привлечь внимания полицейских, к Одзигаве

направились сначала старик Мори и кореец Ким Дон Сек. Они должны были достать у знакомых прибрежных жителей лодки. Спустя некоторое время к реке пошла группа школьников с бамбуковыми удочками, плетенками и ловушками. День обещал быть погожим, и каждый встретивший их мог подумать, что мальчики собрались на рыбную ловлю.

Имано и Хейтаро встречали вновь прибывающих и указывали им места в колонне, выделяли старших по рядам, распределяли между демонстрантами флаги и транспаранты.

Имано беспокоился за ребят и все время поглядывал в сторону Одзигавы. Справятся ли они? Не случилось ли чего-нибудь? Он поминутно смотрел на часы. Но вот наконец на тропинке, ведущей к реке, показались рыбаки.

Они шли разрозненными группами. Впереди шагали старик Мори и Сцрасу. Сбоку оживленными стайками носились «карпы». Они были уже без удочек и плетенок.

— Идут, идут! — радостно крикнул Имано и заторопился навстречу рыбакам.

К нему протиснулся Сирасу:

— Одно дело делаем! Сегодня — мы вам, завтра — вы нам. Молодцы карпы! — кивнул он в сторону школьников и широко улыбнулся. — Догадались лодки спустить ниже рисоочистительного завода. Оттуда мы преспокойно поднялись вверх..