Фаворит короля - Sabatini Rafael - Страница 23

Результаты, вероятно, могли бы быть более впечатляющими, если бы еще в свой первый визит графиня не внесла корректировку в увиденный вдовой в кристалле образ.

Миссис Тернер объявила, что из тумана выплывает лик молодого человека, красивого, галантного и благородного.

– Его голубые глаза взирают с тоской и желанием, губы его шевелятся – он произносит имя! Это имя Фрэнсис! Он задумчиво склоняет свою каштановую голову…

Но тут графиня прервала ее:

– Каштановую? Нет! Волосы у него сияют, как золото! И, смутившись, затаила дыхание, пытаясь удержать предательские слова. Однако погруженная в провидческий транс вдова вроде бы и не слышала восклицания графини – лишь на мгновение глаза ее сузились. Но ей сразу же стали понятны два факта: первый – как бы принц Генри ни был очарован графиней, ее светлость думала и мечтала вовсе не о нем; второй – страсть, с которой графиня добивалась сведений о своем воздыхателе, не имела к принцу никакого отношения. Но, как и принц, этот другой тоже был молод, галантен, красив и занимал очень высокое положение, тоже «стоял рядом с королем». Детали вырисовывались четко, но вопрос требовал дальнейших размышлений и дополнительной информации. Поэтому миссис Тернер до совета с сэром Артуром воздерживалась от определенности и давала намеки и описания очень невнятные.

Сообразительный рыцарь без труда назвал имя джентльмена, так неосторожно упомянутого ее светлостью.

– Волосы, как чистое золото, и стоит рядом с королем? Кто же это может быть, если не Карр? Разрази его чума! Так ты говоришь, это он захватил ее сердце?

Сэр Артур размышлял.

– Господи, нашли на него вечные муки! Все ему удается: он и так получает все, что хочет, перетянул к себе всех, кого хотел; те же, кто ему неинтересны, сами жаждут его милостей! Слушай, Анна, ее надо отвадить. Сделай что-нибудь, оскорби ее гордость, убеди ее, что он к ней равнодушен. Скажи ей…

– Ладно, не учи ученого! Только скажи, что надо сделать, а уж как сделать – это моя забота.

На следующий раз, запершись с графиней в затемненной гостиной, вдова увидела в магическом кристалле фигуру, которую она наконец-то смогла детально описать: высокий, красивый, широкоплечий, в блистающем наряде, с орденом Подвязки на груди[39] и драгоценной серьгой в ухе, посверкивающей сквозь золотые пряди волос, с маленькой остроконечной бородкой и усиками, лихо подкрученными над прелестной формы ртом, с глазами чистейшей голубизны, полными беззаботного веселья…

Графиня жадно впитывала каждое слово, грудь ее вздымалась под зеленой тафтой скромного платья с высоким плоеным воротником.

А монотонный, будто сонный, голос вдовы продолжал:

– Он стоит так высоко, так близко к королю, что может не беспокоиться об отношении к нему окружающих. Недавно он получил повышение. Орден Подвязки на его груди совсем новый… Я вижу, как перед ним склоняются самые благородные. Они обращаются к нему по имени… О, они называют его «лорд Рочестер»!

Графиня стиснула руки и подалась вперед.

– Но он о них мало думает, если вообще думает о ком-то. Беспечность – вот главная черта его натуры. Любовь еще не касалась его сердца, да и не может коснуться – в нем никому нет места, оно занято им самим. Он прекрасен, как Нарцисс, и, как Нарцисс, любит лишь свое отражение[40]. И реет рядом с ним кто-то, женщина, чей облик я не могу разглядеть… Она постоянно думает о нем. Но пусть эта бедная душа припомнит судьбу, постигшую нимфу Эхо, пусть она выбросит этого Нарцисса из сердца своего. Вот он тает, его заволакивает туман…

Вдова умолкла. Леди Эссекс в изнеможении откинулась на спинку стула, глаза, минуту назад такие блестящие, погасли, руки безжизненно упали, краска исчезла с ее щечек.

Вскоре миссис Тернер, все еще вглядывавшаяся в волшебный шар, принялась описывать новое возникшее в нем видение.

– Вот появляется другой. Это тот, кто и раньше появлялся. Он моложе, чем предыдущий, но занимает положение еще более высокое – это положение принадлежит ему по праву рождения. Благородство написано на его челе. Это благородство исходит из души его. Принц Уэльский! Он очень серьезен. Ш-ш-ш! Он говорит: «Я люблю тебя, Фрэнсис, я люблю тебя так, что разыщу тебя в любом уголке земли, куда бы ты ни скрылась. Скоро, очень скоро мы встретимся. Я иду к тебе», – вдова сделала паузу и добавила: – Он исчез! Кристалл чист. Я больше ничего не вижу.

Она закрыла руками лицо и с глубоким вздохом откинулась в кресле. Затем быстро, как все, что она делала, повернулась к своей визави[41] и улыбнулась. Но, увидев бледное лицо, опущенный взгляд, горькие складки у рта ее светлости, воскликнула:

– Что случилось, милое дитя! Что так расстроило вас? Неужели то, что я вам сказала?

На бледном личике появилась вежливая улыбка.

– Нет, нет, все в порядке. – Голос графини дрогнул, будто она сдерживала слезы, – Вы просто сказали не то, что я надеялась услышать. Возможно, мы действительно не должны пытаться проникнуть за завесу, отделяющую нас от незнаемого.

– О, моя дорогая миледи! – Миссис Тернер вскочила. – Давайте выйдем на воздух. В саду хорошо, прохладно.

И они направились к террасе. Там они принялись расхаживать взад и вперед, затем посидели, отдыхая, и продолжили прогулку. Графиня была в возбуждении и говорила без умолку. Миссис Тернер внимательно ее слушала и так искусно поворачивала беседу, что вытянула у ее светлости куда больше, чем та хотела бы рассказать – при этом вдова постоянно поглядывала на реку, в сторону Челси.

Так прошел час или около, и тут на реке показалась позолоченная красная лодка, влекомая шестью гребцами. Она держалась близко к берегу, и вскоре уже можно было различить на корме двух джентльменов в шляпах с перьями – один сидел, другой стоял. Тот, кто стоял, вдруг сдернул шляпу и поклонился.

– О, Боже, это же сэр Артур! – вскричала удивленная и обрадованная вдова. И приветственно замахала ручкой.

Сэр Артур наклонился, сказал что-то своему спутнику, тот кивнул. Затем отдал приказ перевозчикам в ливреях королевских гвардейцев, и лодка заскользила к маленькой пристани у подножия террасы.

Сэр Артур cтупил на берег и протянул руку второму джентльмену, но тот сам спрыгнул на пристань с грацией юного атлета. Сэр Артур помчался вверх по ступеням.

– Моя драгоценная Анна, я так расхвалил его высочеству приготавливаемый вами мед, что он решил непременно его попробовать! Миссис Тернер сделала вид, будто ее застали врасплох.

– Ваше высочество! – воскликнула она и присела в глубоком реверансе.

Растерявшаяся леди Эссекс заподозрила было, что перед ней разыгрывают хорошо отрепетированную сцену, но, заметив удивление на лице принца, отбросила подозрения. Она сразу же поняла, что он не притворяется – потому что он нахмурился и обратился к сэру Артуру:

– Вы об этом знали?

– О чем, ваше высочество? – Гибкий темноволосый джентльмен, казалось, был поражен. – Жизнью своей клянусь! У меня и в мыслях ничего не было, кроме как попробовать меда.

Принц снял шляпу и низко склонился перед леди Эссекс.

– Мадам, это подарок судьбы. Я и предположить не мог, что здесь меня ждет такое счастье.

Ее светлость молча присела, в глазах у нее мелькнуло беспокойство.

Непонятно, как это получилось, но она осталась с ним наедине – принц отклонил приглашение вдовы пройти в дом. Он попробует медовый напиток, который так расхваливал сэр Артур, здесь, в прохладе. Вдова в сопровождении сэра Артура отправилась готовить питье.

Леди Эссекс чувствовала себя очень неловко, ей хотелось уйти, но она не знала, как это сделать. Она стояла, облокотившись на парапет, прямая и тоненькая в своем зеленом тафтовом платье, и смотрела на поросший лесом противоположный берег. Принц, также ощущавший неловкость, сказал: