Черный Лебедь - Sabatini Rafael - Страница 37

— Я уже сказал, что жду, как повернутся события… Но знайте — я говорю это от всего сердца, — вам нечего опасаться. Уверен, пока меня не убьют, вашей жизни и чести ничто не угрожает.

— Пока не убьют!

Услышав, как участилось дыхание девушки и задрожал ее голос, он поспешил ее успокоить:

— Мне не следовало вам этого говорить, чтобы лишний раз не тревожить. Нет, меня не убьют, — проговорил он твердо. — Уж будьте уверены.

— Чтобы лишний раз не тревожить!.. — повторила она, и из груди у нее вырвался сдавленный крик: — Отчего вы мне не доверяете!

— Не доверяю — вам? — возразил он.

Де Берни не понял смысла ее слов, а мисс Присцилла не стала ничего растолковывать. Вслед за тем она задала вопрос, касавшийся уже непосредственно его участи:

— А вы верите этим людям? Они сдержат свое слово после того, как захватят караван?

Француз мягко улыбнулся:

— Нет, конечно, не сдержат… Когда-то буканьеры жили по законам чести. Теперь же… Лич — чудовище! Понятие чести для него — ничто, как, впрочем, жалости или добродетели. Ничто! Они и не собирались сдержать его.

У мисс Присциллы, охваченной тревогой, перехватило дыхание.

— Что же будет? Если так, на что же вы надеетесь?

— Повернуть дело в свою пользу. Надежда есть, притом немалая. Такая возможность непременно представится. Она всегда существует. Однажды судьба уже сыграла со мной злую шутку — что ж, теперь она должна быть ко мне более благосклонной! Что же касается вас, то вам не следует ее опасаться — она не сделает вам ничего плохого.

— И это все, что вы можете мне сказать?

— Пока — все. Но еще раз прошу вас, верьте мне, со мной вам ничто не угрожает.

На какой-то миг девушка умолкла, потом, вздохнув, промолвила:

— Что ж, прекрасно. Доброй ночи, господин де Берни.

Когда она ушла, француз еще долго лежал не смыкая глаз, погруженный в свои мысли. Он никак не мог уразуметь, что означал ее возглас — «Отчего вы мне не доверяете?».

Что она хотела этим сказать? Неужели судьба де Берни волновала ее не меньше, чем своя собственная? А может, она имела в виду нечто другое? И почему она спросила именно об этом?