Белларион - Sabatini Rafael - Страница 9

— За мной никто не следил, мадонна. Иначе меня не было бы здесь.

— За вами не следили? И тем не менее… — У нее перехватило дыхание. — Я этого и боялась, — продолжила она после секундной паузы.

— Но идемте же. Мы принесли вам сухую одежду, и вы обо всем расскажете, когда переоденетесь и согреетесь.

Он с готовностью проследовал за ней в единственную круглую комнату в мраморном павильоне, где их поджидала донна Дионара, камеристка note 35 принцессы. Комната тускло освещалась стоящим на мраморном столике фонарем, но Белларион сразу обратил внимание на фигурный мраморный пол, выложенный в форме циферблата с утопленными в часовые сектора медными римскими цифрами.

Днем он наверняка заметил бы проделанное в форме дуги отверстие в накрывающем павильон куполе, сквозь которое лучи солнца проникали внутрь и бегущая по циферблату тень указывала время — точь-в-точь как в храме Аполлона, в Риме, послужившем прообразом при строительстве этого павильона. Возле одной из стен стояли леса, на полу в беспорядке валялись тазы, ведра, кисти и прочие принадлежности художников, о чьей работе свидетельствовала незаконченная фреска, начатая на стене около самого купола. На столике, рядом с фонарем, лежал узел с одеждой и полотенцами.

Ему дали десять минут для того, чтобы растереться и переодеться, и было условлено, что дамы будут в это время прогуливаться в саду, а в случае опасности подадут ему сигнал, заиграв на лютне, которую они предусмотрительно захватили с собой. Белларион едва успел завершить свой туалет и еще прилаживал к короткой, выше колен, тунике кожаный пояс с железной пряжкой, как принцесса, на этот раз в одиночестве, вновь появилась в павильоне.

Она быстрым шагом подошла к столику, где все так же горел фонарь, и, не тратя лишних слов, сразу же перешла к делу:

— Итак, мессер, что вам было велено сообщить мне?

Его пальцы замерли, не успев застегнуть пряжку, а широко раскрытые глаза недоуменно уставились на нее.

— Сообщить вам? — медленно переспросил он.

— Ну да, — несколько нетерпеливо продолжала она. — Что случилось с мессером Джуффредо? Почему он не появлялся вот уже полмесяца? Что вам велел передать синьор Барбареско? Смелее, смелее, мессер, чего вы медлите? Думаю, вам известно, что перед вами принцесса Валерия Монферратская.

Увы, из ее вопросов Белларион понял лишь только то, что находится в присутствии августейшей сестры маркиза Монферратского, суверенного правителя государства Монферрато. Воспитывайся он в миру, такая встреча перепугала бы его до смерти, но он знал принцев и принцесс только по книгам хронистов и историков, которые, надо сказать, всегда обращались с ними весьма фамильярно. Если что-то в ней и внушало ему почтение, так это ее красота и редкие качества ума и души, которые он уже успел оценить.

— Мадонна, я не понимаю вас, — беспомощно развел он руками, справившись наконец-то со своим поясом. — Я вовсе не посланник, я…

— А кто же вы? — она вскинула голову, и ее темные глаза засверкали. — Разве вас не посылали ко мне? Отвечайте же, да или нет?

— Меня направляло лишь божественное провидение, пожелавшее избавить меня от печальной участи быть повешенным и тем самым сохранить меня для лучших дней…

— Но почему вы пришли сюда? — после долгой паузы проговорила принцесса, изучающе глядя на Беллариона. — Шпионить за мной… Нет, вы не похожи на шпиона и вели бы себя тогда иначе. Кто вы, наконец?

— Бедный странствующий школяр, которого учат жизни чуть быстрее, чем он это может усвоить. Позвольте же мне рассказать, как я очутился в вашем саду.

В кратких и точных выражениях он поведал ей о том, что приключилось с ним сегодня, и в конце рассказа на ее губах даже промелькнула легкая тень улыбки, убедившая его, что она не собирается вымещать на нем свой гнев и разочарование.

— А я-то думала… — она запнулась и с оттенком горечи рассмеялась. — Вам повезло, мессер беглец. Но что мне делать с вами?

Он ответил прямо и просто, не как безымянный школяр — высокородной принцессе, а как равный — равной, как молодой человек — молодой женщине.

— Позвольте мне, мадонна, воспользоваться этой ошибкой, стоившей вам не больше, чем цена платья, которое сейчас на мне.

— Ну, при чем здесь платье! — она пренебрежительно махнула рукой и нахмурилась. — Что такое платье? Меня беспокоит, что я назвала вам имена.

— В самом деле? А я уже успел позабыть их. Хорошая память, мадонна, — поторопился объяснить он, заметив ее удивленный взгляд, — сочетает хорошую способность запоминать со столь же превосходным качеством быстро забывать. Моей памятью всегда восхищались, мадонна, и в тот момент, когда я окажусь за стеной вашего прекрасного сада, я успею позабыть даже о том, что был здесь.

— Если бы я могла верить вам… — медленно проговорила она, намеренно не окончив фразу.

Белларион улыбнулся.

— Если вы сомневаетесь, то лучше позовите стражу. Но вдруг я не забыл эти имена?

— Ах! Вы угрожаете? — у нее перехватило дыхание, и Белларион понял, что его догадка верна: принцесса занималась какой-то тайной деятельностью, и нужный ответ сразу пришел ему на ум.

— Нет, синьора. Я хотел только показать вам, что вы должны доверять мне; в противном случае вы не можете ни арестовать, ни отпустить меня.

— Мессер, вы весьма проницательны для воспитанника монастыря.

— В монастыре как раз этому и учат. Впрочем, мадонна, вы смело можете воспользоваться моими услугами.

Трудно сказать, что подвигло его на такое предложение — ее красота и очарование или просто желание отблагодарить ее за свое спасение. Белларион и сам не знал этого, и последняя фраза как-то сама собой вырвалась у него.

— Но каким образом? — удивилась она.

— Я могу заменить вам того посыльного, которого вы ждали, и передать кому нужно ваше сообщение.

— Думаете, у меня оно есть?

— Да, — как следует из ваших слов.

— Но я сказала так мало, — подозрительно взглянув на него, возразила она.

— Догадаться об остальном совсем не трудно. Вот послушайте: вы ожидали известий от некоего синьора Барбареско и оставили незапертой калитку в саду, чтобы посыльный мог незаметно войти внутрь, в то время как вы в одиночестве поджидали его неподалеку; именно поэтому ваши камеристки — по крайней мере, одна из них — развлекали синьоров на нижней лужайке, откуда нельзя увидеть, что происходит наверху. Отсутствие известий в течение полумесяца, равно как и мессера Джуффредо, обычно приносившего их, обеспокоило вас, и вы уже начали опасаться, что с ним, а быть может, и с самим синьором Барбареско стряслось какое-то несчастье. А раз так, то тайная деятельность, которой вы занимаетесь вместе с этими двумя вышеназванными синьорами, весьма опасна. Я ведь верно догадался, синьора? — несколько самодовольно закончил он.

— Мне кажется, даже слишком верно, — медленно ответила она. — Особенно для постороннего человека.

— Мадонна, вы так считаете лишь потому, что не привыкли искать причинно-следственные связи событий. Это не так просто.

— Причинно-следственные связи! — обожгла его ее насмешка. — Знаете ли вы, о чем они говорят сейчас мне?

— Трудно представить себе, мадонна, — пытаясь взять с ней столь же язвительный тон, ответил юноша.

— Вас послали, чтобы заманить меня в ловушку.

Он сразу понял, почему она пришла к такому заключению, и укоризненно покачал головой, еще влажной после озерной воды.

— Ваше рассуждение не было в достаточной степени строгим. Если меня подослали, то зачем тогда за мной охотились? И разве нельзя было принести вам какое-нибудь тривиальное известие, чтобы вы легче поверили мне?

Ответ, казалось, убедил ее, однако она все еще сомневалась.

— Почему вы предлагаете мне свои услуги?

— Ну, скажем, из чувства благодарности за спасение моей жизни.

— Но я это сделала по недоразумению, так при чем здесь благодарность?

— Милосердие, которое вы проявили ко мне, никак не назовешь недоразумением. И, как мне кажется, желание послужить синьоре, которая нуждается в этом, не удивительно для человека, способного воспринимать и должным образом оценивать происходящее. А потом, надо же мне чем-то заплатить за это отличное платье!