Володя Ульянов - Веретенников Николай - Страница 9

«Теперь такое время, нужно изучать науки права и политическую экономию. Может быть, в другое время я избрал бы другие науки…»

Первая ссылка

К началу учебного года тетя Маша с семьей переехала из Кокушкина в Казань.

Володя записался на юридический факультет Казанского университета.

После покушения 1 марта 1887 года, в котором участвовали студенты, царское правительство еще более, чем прежде, стало притеснять студенчество. Многих исключали из университета, арестовывали, ссылали. Во всех университетах студенты выражали протест против гнетущего строя.

Этот протест называли тогда «студенческие волнения».

Володя принял горячее участие в этом студенческом революционном движении.

В декабре он был арестован, исключен из университета и, по административной терминологии того времени, выслан «по месту родины» — в деревню Кокушкино, где жил и умер его дед.

Володя поселился во флигеле, заняв угловую комнату, выходившую окнами на север. В соседней, южной комнате помещалась Анна Ильинична.

В комнате Володи была самая простая обстановка: деревянная койка на козлах, на стене полка с книгами, простой шкаф, два — три стула, складная табуретка, стол. Тут же стоял у двери столярный верстак; его хотели убрать, но Володя сказал, что убирать не надо — на него можно класть книги.

Потом, ближе к весне, в этой же комнате с ним жил и его младший брат Митя.

С самого раннего детства Володя был общителен с крестьянами; когда он приехал в ссылку, все крестьяне тепло и хорошо отнеслись к нему.

Володя жил уединенно, проводя большую часть времени за книгами, которые доставлялись из Казани. Его редко кто навещал, потому что путешествие зимой из Казани требовало пяти — шести часов в один конец, и то при благоприятных условиях.

По занесенным глубокими снегами полям пролегала узкая дорога; по ней с трудом можно было проехать на одной лошади, а пара лошадей запрягалась «гусем», то есть одна впереди другой. Во время буранов дорогу заметало, и, потеряв ее, легко можно было проплутать несколько часов по малонаселенной местности.

Флигель, в котором жил Владимир Ильич в ссылке, теперь заново отстроен. В комнате Владимира Ильича все вещи восстановлены, по возможности, в том виде, как было при нем.

Деревня Кокушкино называется теперь Ленино.

Последний год в Казани

Осенью 1888 года Володе и Анечке было разрешено жить в Казани, но в университет Володю не приняли.

Тетя Маша сняла квартиру в доме Орлова, на Первой Горе.

Двухэтажный домик стоит над обрывом и виден со всех сторон. В этом доме помещается теперь Музей В. И. Ленина, и Первая Гора называется улицей Ленина.

Володя выбрал в этой квартире для себя изолированную комнату с узкой лежанкой в нижнем этаже.

Он сменил студенческий сюртук с синим стоячим воротником и форменное пальто на скромный штатский костюм: темный пиджак с жилеткой и рубашка с мягким отложным воротником, повязанным вместо галстука шнурком с кисточками, как тогда носили.

Володя и здесь продолжал заниматься так же усидчиво.

Единственным развлечением его в это время были шахматы. Он был сильным шахматным игроком и вел по переписке, то есть сообщая друг другу ходы письмами, игру с известным шахматистом Хардиным, а Хардин сражался даже с чемпионом по шахматам Чигориным.

Бывал Володя иногда и в шахматном клубе.

Весной 1889 года семья Ульяновых уехала на хутор Алакаевку, километрах в пятидесяти от Самары.

Там наконец Володя получил разрешение сдавать экстерном вместе со студентами государственные экзамены в Петербургском университете.

В каких-нибудь полтора, два года Володя самостоятельно подготовился и сдал экзамены за юридический факультет одновременно со своими гимназическими товарищами, не потеряв ни одного года.

В эти годы Владимир Ильич начал изучать Карла Маркса и вступил на путь революционера.

Всю свою жизнь Владимир Ильич отдал революционной борьбе за свободу и счастье народа.

Наше мудрое правительство и родная Коммунистическая партия, выполняя заветы Ленина, укрепляя дружбу народов и борясь за мир во всем мире, неуклонно ведут нас все вперед и вперед, к вершинам коммунизма.