Тень воина - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 3

Князь Черный быстро обежал взглядом комнату, задержавшись на смятой постели и закрытых ставнями окнах и успокаивающе покачал рукой.

- Ничего страшного.

Факел в его руке раздвинул темноту, и девушка увидела улыбку на лице отца.

- Опять к нам гости пожаловали…

Она поняла и улыбнулась в ответ.

- Хитники? За талисманом?

Факел раздвинул темноту до самых дальних углов. Девушка взглянула в зеркало и мимоходом поправила цепочку на шее.

- Не все ж к тебе сватам ездить, - усмехнулся князь. - Хитники. Я на всякий случай четверых перед твоей дверью поставлю. Так что ты не беспокойся. Спи дальше.

Он погладил ее по голове и повернулся, чтобы уйти, но она поймала его за рукав.

- А что ты с этими сделаешь, когда поймаешь?

- А что я с прошлыми сделал?

- Забыл? Они же в темнице сидят.

- В темнице?

Князь так весело удивился собственной жестокости, что девушка рассмеялась.

- Ну, раз те в темнице, то с этими придется как-то по-другому поступить… Может быть я их даже не поймаю?

Он потрепал ее по щеке. Мыслями князь уже был в темных переходах.

- Пойду, посмотрю как там посланцы кагана. Успокою, а то Бог знает, что они там в своей Хазарии про нас подумают.

Ирина засмеялась. Страха уже не было.

- Они, поди, и так не спят от огорчения…

- Может быть. - Рассеянно кивнул князь. - Все-таки ты им второй раз отказываешь… Не передумала?

Княжна почувствовала шутку, засмеялась.

- Нет… И в третий откажу…

Глава 2.

Благообразный отрок, зачерпнул кувшином из стоящего на огне тагана воду и вернулся назад, к князю.

Он не торопился особенно, чтоб не споткнуться, но задерживаться резона не было - не любил Журавлевский князь мешкотников и неумех. А кого князь не любил, у того жизнь почему-то короткой получалась и полной неприятностей.

Примета эта была верной и с каждым годом не развеивалась, как иные заблуждения, а напротив становилась все вернее и вернее. Взять вот хоть сапожника…

- Лей, - скомандовал князь, не дав мальчишке додумать мысль о сапожнике.

Струя кипятка из наклоненного кувшина упала в кадушку, взбурлив исходящую паром воду. Князь охнул, зашипел, втягивая в себя воздух, шевелил пальцами. Светлые волосы мальчишки, расчесанные не прямой пробор, загораживали ему лицо князя, но он и без этого знал, что тот чувствует. За три года, что служил ему, успел разобраться в привычках, понять, что к чему.

- Хорошо-о-о-о-о! - прошипел князь. - Еще добавь…

В прозрачной воде видно было, как приплясывают княжеские ноги, покрытые мозолями и шрамами. С уважением глядя на них, мальчишка подумал:

"Князь… Мог бы в тереме сидеть, мед пить, мясцом закусывать, а он весь день с седла не слезает. Вон ноги-то у самого чуть не как копыта стали…" Мозоли у князя и впрямь были не княжеские, а самые обычные. Эти вот от стремян, как и у всех его конных ратников, этот шрам от копья, что вошло в ногу, когда бился князь вместе с Киевским князем Владимиром с ромеями, а вот эта мозоль на левой ноге от плохо пошитого сапога.

"Нет, зря он все же сапожника в прошлом году на кол посадил… - подумал между делом отрок. - Сапожник-то уж сгнил весь, поди и следа не осталось, а сапогам сносу нет…" Он замешкался в воспоминаниях и тут же получил подзатыльник.

- Что застыл, ворона? Лей давай…

- Полыни, - напомнил голос за спиной. - И лебеды!

Мальчишка поднял голову, посмотрел на князя. Тот сидел и жмурился, словно кот на солнце. Подумав мгновение Круторог кивнул, и мальчишка бросил в кадушку метелку полыни. По комнате тут же запахло степью, веселой волей.

Волхв он конечно волхв, имеет право советы давать, за то и кормит его князь, но ноги-то не его, княжеские ноги.

Сквозь прищуренные от удовольствия глаза князь посмотрел на советчика. Тот сидел задумчивый, хмурый даже.

- Что волком смотришь?

- Да не овцой же мне на тебя смотреть…

Волхв вздохнул и чувствуя, что князь к разговору не расположен, продолжил:

- Не украл у тебя ничего, не обманул.

Князь кряхтел, но в разговор не ввязывался.

- Не то, что некоторые.

Волхв журавлевского князя, Хайкин, покосился на стол, где меж серебряных и позолоченных кубков лежал мешочек, набитый золотыми монетами. Лицо его омрачилось. Не то, чтоб денег было жалко (хотя и это, конечно, тоже), а жаль было князя. Простота. Обводит его там этот вокруг пальца, как несмышленыша, а впрямую сказать ничего нельзя. Не потерпит князь, а ни места такого, ни головы волхв лишаться не хотел. Приходилось так вот, осторожно, обиняками ему на жизнь глаза открывать - Ох, князь… Зря ты с ним связался…

- С кем? - наконец благодушно спросил князь. Отрок сноровисто и умело растирал ступни, выгоняя накопившуюся за день усталость. - О ком это ты?

Волхв повернулся к князю.

- Да о нем, о нем…

Благодушия в княжеском лице не убавилось - Не знаю, что за дурь тебе в голову пришла…

- Да все ты знаешь… По роже ведь видать, что за птица…

- Птица? - притворяясь непонимающим переспросил Круторог. - Какая птица?

Волхв, понимая, что князя ему не переспорить в сердцах сказал:

- И не птица даже. Скоре уж мышь летучая. Чем он тебе только голову заморочил? Понять не могу.

Князь знаком показал мальчишке, чтоб добавил воды. Глядя на отрока, Хайкин задумчиво продолжил.

- Три месяца он у тебя, толку никакого, а ты все терпишь. Дубовая у тебя терпелка, что ли? Или железом сверху оббитая?

Князь поморщился. Отчасти волхв был прав, но вслух сказал:

- Делает дело человек. Делает. Большое дело… Только время ему на это нужно.

Волхв хоть и не согласился, но и не напирал особенно. Знал свое место.

- Время… Золото ему твое нужно, а не время. Будь он из своих, ты за это время уже давно на кол бы его посадил, а с этим мешкаешь… Пенял я тебе, что крут ты в решениях, но в этот раз… Христиан, что ли наслушался?

Круторог опустил в воду руки и начал сам растирать ступни.

- А еще говорят "Ворон ворону глаз не выклюет". Нет. Не любят колдуны друг друга…

Хайкин обиделся.

- Это я колдун? Я волхв. Это он колдун.

- А,- махнул князь рукой, забавляясь чужой обидой. - Разница-то в чем? Нету разницы… Что ты, что он от княжьей милости живете.

Хайкин искренне выпучил глаза. Знал он, что у князей короткая память, но не настолько же…

- Есть, князь разница, есть. От меня польза, а от него пользы как от козла молока.

Сдерживая подступивший смех, Круторог спросил.

- Не кормленный ты сегодня, что ли? То птиц поминаешь, то мышей. Козла вот какого-то еще приплел… Молоко…

Хайкин не дал увести себя в сторону. Князь в последнее время и вправду вел себя странно -задумывался где не нужно, свирепел, где нужды не было, улыбался чаще.

- Может, околдовал он тебя?

Круторог не ответил, только хмыкнул, а Хайкин, ухватившись за мысль, продолжил допытываться.

- Угощает он тебя чем-нибудь? Вином или медом? Опытной рукой с едой всякое колдовство в человека ввести можно.

Князь выпрямился, потянулся, встряхнул руками. По лицу пробежала улыбка - вспомнил что-то приятное - Да нет… Просто место у него там такое…

- Какое? - насторожился Хайкин. Княжеские улыбки ему приходилось видеть не часто. - Какое у него там "такое место"?

- Спокойное. Я как к нему зайду - так сразу хорошо мне делается.

Князь провел ладонью по груди, словно размазывал по ней невидимое масло. Или мед.

- Покойно, как в детстве. А от этого я добрым становлюсь.

- Добрым? - удивился волхв. - Ты?

Он недоверчиво покачал головой.

- Когда тебя Боги творили, то все добро пошло, наверное, на того, кого перед тобой делали. А тебе вместо добра что-то другое впихнули. Может быть, упорства, может быть - осторожности…

Князь нахмурился.