Пресс-хата для депутата - Рыжков Владимир Васильевич - Страница 12

— Я подожду? — уточнил я. — До зарезу нужен!

— Да хоть до вечера жди…— лениво сказала она, смачно зажевала и громко отхлебнула чаю.

Я сел на стул рядом с дверью кабинета, посидел немного и услышал за ней негромкий кашель. Удивленно посмотрел на секретаршу, но она и ухом не повела. А только еще раз смачно отхлебнула чай. Я привстал, приоткрыл дверь и заглянул в кабинет.

За письменным столом сидел толстяк с круглой лысой головой и пухлым подбородком. Его лысину прикрывал жиденький пучок волос, перекинутый от левого уха к правому, как мост через реку. Впрочем, эта жалкая поросль только подчеркивала голую и блестящую кожу. Толстяк шустро подписывал бумаги из одной пачки и перекладывал их в другую. Делал он это автоматически, не читая.

- К вам можно? — спросил я.

Шеф продолжал меланхолично, не глядя, подписывать и перекладывать бумаги. Видно такой уж у него стиль руководства, ничего не попишешь! Я вошел в кабинет, оставив открытой дверь, и немного понаблюдал за его вдохновенной работой. Наконец, мне это надоело.

— Можно к вам на два слова? — еще раз спросил я.

- Нельзя! — огрызнулся он, не глядя на меня. — Ты что, не видишь, я занят!

Я бросил взгляд на секретаршу, получил ее молчаливое добро, прошмыгнул в кабинет и закрыл за собой дверь. Шеф не обратил на меня ни малейшего внимания.

В этот момент на его столе зазвонил телефон. Он снял трубку.

— Алле! — крикнул он. Видно, был туговат на ухо. Глухие обычно кричат, когда разговаривают, полагая, что и собеседник страдает таким же недугом. — Меня нет! Когда буду, неизвестно! Я уехал по делам. А кто меня спрашивает? Кто-кто? И что мне передать? Нет, этого я передавать не буду, и не просите! Потому что это меня не интересует!

Он швырнул трубку на место и посмотрел на меня.

— Тебе чего?

Чтобы не тратить попусту его драгоценного времени, я сразу приступил к делу.

- Один маленький вопрос! Борис Семеныч, скажите, я у вас работаю?

- Дальше что?

Шеф продолжал подписывать бумаги, разговаривая со мной. По-видимому, он не прекращает своего любимого занятия, даже когда спит.

— Ничего. — Я пожал плечами. -Я хочу узнать, работаю я у вас или нет?

Больше мне ничего не нужно. Ни денег, ни власти, ни славы. Ничего! Я хочу узнать только одно — я есть или меня нет?

Но шеф поразил меня своим ответом до глубины моей израненной души.

— Нет у меня денег. Не проси, не прибавлю, — отрезал он. — И так зарплату платить нечем.

Мне стало неловко. И почему всегда разговоры с начальством сводятся к одному — к деньгам? Как будто с руководством больше и поговорить не о чем. Я даже расстроился.

— Да я не об этом! Я просто хочу знать, работаю я у вас в принципе или нет?

Шеф нахмурился и, подняв свои синие глаза, просверлил меня строгим взглядом.

— В принципе вы все бездельники и ни хрена ни делаете. Только деньги просите! Нет, чтоб работу просили!

Я понял, что ничего от него не добьюсь. Бесполезно все это. Он мне никогда не скажет, работаю я у него или не работаю. Потому как и сам не знает, работает ли он и у кого. Я сел на стул и тяжко вздохнул. Что же придумать? Мне надо выяснить, кем я работаю, или не надо? Если это выясню, остальное легче пойдет. А что если написать какое-нибудь заявление от такого-то? Он прочтет, скажет, что написано неправильно, и поправит. То есть назовет мне мою должность. А чем черт не шутит!

- Можно мне в отпуск? — выпалил я. — За свой счет.

— Ага, вы все в отпуск, а я за вас работай! — раздраженно сказал шеф, принимаясь за свою работу. Бумаги начали летать из одной пачки в другую с прежней скоростью. При такой производительности он точно их все к вечеру обработает.

Так, опять я в пролете! Что-то мне сегодня с утра не везет. Наверное, надо было сразу из этой чужой квартиры ехать домой. А оттуда позвонить на работу и сказать, что не приду по причине похмелья. Шеф, видать, мужик простой, понял бы мое состояние и непременно разрешил. А теперь унижайся тут перед ним, вымаливая себе отпуск!

Тут открылась дверь, и в кабинет вошел тот самый парень с чертежом.

- Борис Семеныч, пока вы на месте, подпишите.

Он сгреб все бумаги со стола шефа в корзину, стоящую на полу, и развернул на столе шефа чертеж.

Листки плавно полетели в мусорку один за другим, словно опавшие листья. Надо заметить, что шеф нисколько от этого не расстроился, и похоже, был даже рад, что освободили его стол от ненужной макулатуры. Его уже заинтересовал чертеж, бумаги остались в прошлом. Он брезгливо прошелся взглядом по начерченным линиям и углубился в их изучение. Судя по его наморщенному лбу и задумчивому взгляду, он не очень хорошо разбирался в предмете и, скорее всего, видел такие картинки впервые.

— Что-то я ничего не пойму, — наконец, изрек он и ткнул куда-то пальцем. — Это что? А вот это что?

— Долго объяснять, — отмахнулся парень. — Подпишите и все.

Шеф посмотрел на него строго. Все-таки ответственный мужик, ничего не скажешь — спуску никому не дает. Видно, никогда не подписывает бумаги, перед этим их досконально не изучив.

- Экий ты быстрый! А посадят потом кого, меня?

— Посадят меня, а вас переведут на повышение, — заметил парень.

- А-а, тогда ладно! — облегченно вздохнул шеф. — Если тебя, то давай!

Он взял ручку и расписался внизу на штампе. Парень забрал чертеж и довольный вышел. Шеф вынул из стола новую пачку бумаг и принялся с прежним старанием их подписывать, перекладывая друг за другом. Ну, никак он не мог отвыкнуть от своей привычки!

— А вы не знаете, у кого вчера был день рождения? — спросил я.

— Нет. А что, у кого-то был день рождения? — вопросом на вопрос ответил он.

— Был! И на нем произошло одно печальное событие… — не очень весело сказал я и замолчал. Я надеялся, что шеф сам скажет мне про убийство. Уж он, как никто другой, должен знать о том, что происходит в его отделе! Но, похоже, он был не в курсе.

— Какое событие? — спросил он.

— На этом дне рождения убили одного из ваших сотрудников, — спокойно сказал я, словно ни один день рождения в отделе без этого не обходится.

— Как убили? — он отложил ручку и удивленно приоткрыл рот. — Кого?

Я пожал плечами и вздохнул.

— Не знаю. Я хотел у вас об этом спросить. Может, вы знаете, у кого был день рождения. Потому как убили как раз именинника.

Хотя в этом я уверен не был, просто предложил ему одну из моих версий. Почему-то она казалась мне более вероятной. Ведь обычного гостя могли убить в любое другое время, а совсем не на чьем-то дне рождения! А именинника лучше всего грохнуть в торжественный момент жизни. В назидание другим.

Шеф серьезно задумался. На его лбу забегали стайки морщин, и даже как будто на голове зашевелились реденькие волосики, разгоняя заснувшие извилины.

— Так, кого же могли у нас убить? — задумчиво пробормотал он и почесал макушку. — Может, финансового директора? Что-то он последнее время играет в непонятные игры. Да, точно, вот его давно пора того…завалить. Значит, кого-то он серьезно достал! Вот и допрыгался! Все, отплясался! Так ему и надо! Ну и отлично! Теперь погуляем!

Шеф даже как-то радостно отнесся к этому событию, словно давно лелеял эту идею, и, наконец, она осуществилась. Он заулыбался и энергично потер руки.

— А его случайно зовут не Славик? — уточнил я. — То есть не Вячеслав?

— Нет, — пробормотал шеф. — Его зовут Баграм Карапетов.

— А как он выглядит? Такой молодой, лет тридцати пяти, с широкими скулами и большим лбом?

Борис Семеныч расстроено помотал головой.

— Нет. Совсем нет. Ему уже за пятьдесят. И лицо у него худое и вытянутое.

— Тогда это не он. То есть не его.

— Жаль, — сокрушенно сказал Борис Семеныч.

Я вдохновился моим расследованием и решил пойти дальше. Если сейчас узнаю, кого же все-таки убили, то легко выясню, за что, а там уже проще простого будет узнать, кто это сделал. Ясно ведь — тот, кому это было выгодно!