Мор, ученик Смерти - Пратчетт Терри Дэвид Джон - Страница 22

Кели подняла свечу, осветив окно.

Оно было целым. Ни единой щербины на каменных рамах. Стекло с цветными вставками, изображающими герб Сто Лата, тоже ничуть не пострадало. Она оглянулась на Мора.

– Забудем о третьем, – сказала она. – Вернемся к первому.

Через час над городом забрезжил рассвет. Дневной свет на Плоском мире не столько летит, сколько течет, поскольку его тормозит неподвижное магическое поле Диска. Лучи солнца покатились по земле подобно волнам золотистого моря. Какое-то мгновение расположенный на насыпи город возвышался над поверхностью света, точно омываемый волнами прилива песочный замок. С каждой новой волной свет все уплотнялся, пока наконец не закружился вокруг города, образовав световорот, и не просочился внутрь.

Мор и Кели сидели рядышком на кровати. Песочные часы лежали между ними. В верхней колбе не осталось ни песчинки.

Снаружи донеслись звуки пробуждающегося замка.

– Все равно не понимаю, – произнесла она. – Мертва я или нет?

– Ты должна быть мертвой, – признался он, – в соответствии с судьбой или чем там еще. Я довольно слаб в теории.

– И ты должен был убить меня?

– Нет! Я имею в виду, нет, убить тебя должен был не я, а убийца. Я уже пытался объяснить все это.

– Так почему же ты помешал ему это сделать?

Мор ответил ей взглядом, полным ужаса.

– Ты что, хотела умереть?

– Разумеется, нет. Но, похоже, здесь человеческие желания в расчет не берутся. Я просто стараюсь подойти к вопросу с позиций здравого смысла.

Мор уткнулся взглядом в колени. Затем встал.

– Я думаю, мне лучше уйти, – холодно отчеканил он.

Сложив косу, он засунул ее в укрепленные за седлом ножны и посмотрел на окно.

– Ты вошел через него, – пришла на помощь Кели. – Слушай, когда я сказала…

– Оно открывается?

– Нет. За дверью коридор, он выходит на балкон. Но тебя увидят!

Проигнорировав это восклицание, Мор отворил дверь и вывел Бинки в коридор. Кели кинулась вслед за ним. Фрейлина, как раз собиравшаяся постучать, остановилась, сделала реверанс и слегка нахмурилась, когда ее мозг мудро отогнал от себя зрелище ступающей по ковру очень большой лошади.

Балкон выходил в один из внутренних двориков. Мор бросил взгляд за парапет и вскочил в седло.

– Остерегайся герцога, – посоветовал он. – Это все он.

– Отец предупреждал меня о нем, – согласилась принцесса. – Я никогда не ем, пока еду не попробует специальный придворный.

– Кроме того, тебе следует завести телохранителя, – продолжал Мор. – Мне пора уходить. Неотложные дела. Прощай, – добавил он тоном, который, как Мор надеялся, должным образом выразил задетую гордость.

– Я еще увижу тебя? – спросила Кели. – Есть много такого, о чем я хотела бы…

– Не уверен, что тебе стоит забивать этим голову, – надменно ответил Мор.

Он прищелкнул языком, и Бинки скакнула в воздух. Скользнув хвостом по парапету, она легким галопом углубилась в голубое утреннее небо.

– Я хотела сказать спасибо! – прокричала вслед Кели.

Фрейлина, которая никак не могла отделаться от ощущения какой-то неправильности и шла за принцессой по пятам, озабоченно справилась:

– Вы хорошо себя чувствуете, госпожа?

Кели рассеянно посмотрела на нее.

– Что? – повелительным тоном переспросила она.

– Я только хотела узнать: вы хорошо провели ночь?

Плечи Кели опустились.

– Нет, – буркнула она. – Плохо. В моей спальне мертвый убийца. Он покушался на мою жизнь. Не могла бы ты что-нибудь с ним сделать? И… – она подняла руку и задержала ее в воздухе, – я не хочу, чтобы ты кудахтала: «Мертвый, госпожа? Убийца, госпожа?» – или вопила. Просто разберись с ним, и все. Тихо и спокойно. По-моему, у меня страшно разболелась голова. Кивни, но ничего не говори.

Фрейлина кивнула, сделала неопределенное приседающее движение и, пятясь, покинула помещение.

Мор сам не понял, каким образом вернулся обратно. Небо просто изменило свой цвет, став из льдисто-голубого угрюмым и серым, когда Бинки окунулась в провал между измерениями. Лошадь не опускалась на темную почву поместья Смерти. В какой-то момент эта почва просто оказалась там, прямо под ними, подобно авианосцу, который, осторожно маневрируя, подводит посадочную площадку под реактивный истребитель, избавляя пилота от связанных с приземлением хлопот.

Гигантская лошадь протрусила во двор конюшни и остановилась возле двойной двери, помахивая хвостом. Соскользнув с седла, Мор побежал к дому.

Потом остановился, побежал обратно, наполнил кормушку сеном, побежал к дому, пробормотал что-то себе под нос, побежал обратно, почистил лошадь, проверил, достаточно ли воды в ведре, побежал к дому, побежал обратно, снял с крючка на стене попону и накрыл ею лошадь. Бинки, с благодарным достоинством принимая заслуженную заботу, несколько раз приложилась мордой к его плечу, словно кивая.

Проскользнув через черный ход и пробравшись в библиотеку, Мор нашел помещение совершенно пустынным. Даже в эти ранние часы воздух здесь казался сотканным из горячей сухой пыли. Мору почудилось, что на поиски биографии принцессы Кели ушли годы, но в конце концов он нашел ее. Ею оказалась удручающе тонкая книжица. Она стояла на полке, дотянуться до которой оказалось возможным только с помощью библиотечной лестницы, шаткого сооружения на колесиках, сильно напоминающего древнюю осадную машину.

Дрожащими пальцами он открыл последнюю страницу и застонал.

«За убийством принцессы, происшедшим, когда ей было пятнадцать лет, последовало объединение Сто Лата со Сто Гелитом. Это косвенным образом повлекло за собой падение городов-государств центральной равнины и подъем…»

Он читал все дальше и дальше, не в силах остановиться. Время от времени Мор тихонько стонал.

Наконец он поставил томик на место, но затем, чуть поколебавшись, запихал его за несколько других томов. И все равно он чувствовал, что книга там, пока слезал по лестнице, предательски громко выскрипывающей миру о своем существовании.

В водах Плоского мира океанические суда были редкостью. Никому из капитанов не нравилось выходить за пределы видимости прибрежной линии. Печально, но факт: корабли, которые на расстоянии выглядели так, будто отправляются за край мира, исчезали вовсе не за горизонтом – они и в самом деле падали с Края Диска.

Каждое или примерно каждое поколение являло на свет нескольких исследователей-энтузиастов, которые сомневались в этом и – с целью опровергнуть сии «домыслы» – отважно отправлялись в путешествие. Как ни странно, ни один из этих путешественников так и не вернулся, чтобы огласить результаты своих исследований.

Поэтому нижеследующая аналогия, с точки зрения Мора, была лишенной смысла.

Он чувствовал себя так, как будто очутился в идущем ко дну «Титанике», но еще чуть-чуть – и он будет спасен «Лузитанией».

Он чувствовал себя так, как будто, поддавшись секундному импульсу, бросил снежок и теперь наблюдает, как вызванная им лавина поглощает три лыжных курорта.

Он чувствовал, как вокруг него расплетаются нити истории.

Он чувствовал, что ему нужно с кем-нибудь поговорить, да побыстрее.

Это означало, что придется довольствоваться или Альбертом, или Изабель, поскольку мысль о необходимости объяснять происшедшее крохотным синим булавочным головкам была не из тех, которые ему хотелось обдумывать после долгой ночи. В редких случаях, когда Изабель с высоты своего величия соизволяла бросить взгляд в его направлении, она с предельной ясностью демонстрировала, что различие между Мором и дохлой жабой заключается только в цвете. Что же касается Альберта…

Ну, он, конечно, не идеальное доверенное лицо, но в наборе из одного предмета определенно лучший.

Мор, стараясь не скрипеть слишком громко, спустился с лестницы и вышел из лабиринта книжных полок тем же путем, что и вошел туда. Не мешало бы поспать пару часиков…

Затем он услышал прерывистое дыхание, краткую череду топающих звуков, производимых быстро бегущими ногами, и хлопок двери. Заглянув за ближайшую этажерку, он не увидел ничего, кроме табуретки с парой книг на ней. Он взял одну, посмотрел на имя, затем прочел несколько страниц. Рядом с книгой лежал мокрый шелковый носовой платок.