Маскарад - Рыжиков Василий Александрович - Страница 70

После одного из ударов оборотень попытался схватить Хлыст. В результате Павел чуть не отрезал ему пальцы. Оборотень совсем озверел. Залечив лапу, он полностью переключился на Кэнреола. От прыжков и ударов было все труднее уворачиваться. Павел терял силы и терял скорость. Нечего было и думать о том, чтобы попить немного крови из фляги. Павел ругался и проклинал все на свете, чувствуя, что целым из этой схватки выйти не удастся. Вот, пожалуйста…

Оборотень оказался в опасной близости от вампира и нанес удар лапой. Когти разодрали бок, а сила удара была такой, что Павла отшвырнуло к противоположной стене двора. Больно-то как… Оборотень взвился в воздух, собираясь раздавить Павла и разодрать его в клочья. Одновременно с ним прыгнул Шенсраад. Он врезался в оборотня сбоку и сумел изменить траекторию полета. Оборотень приземлился в пяти метрах от Павла, пытаясь стряхнуть Шенсраада с себя. Это удалось ему без труда, он даже успел зацепить отпрыгнувшего Шенсраада.

В ту же секунду ему в грудь вонзилось острие Хлыста. Павел сумел превратить весь Хлыст в твердый клинок и теперь давил, пытаясь проткнуть оборотня насквозь. Оказалось, что сердце у оборотней расположено как и у простых людей – слева. Только то, что острие вошло в сердце, не позволило оборотню вырвать металл из своей груди. На некоторое время он лишился подвижности. Павел все давил и крутил лезвие. У него получилось даже немного «засветить» Хлыст – прогнать в него энергию и превратить Хлыст во всеразрезающее оружие. Конечно, эффект был неполный, но резать плоть оборотня стало легче, а вокруг раны начало разгораться небольшое пламя.

– Держи его, Кэнреол! – крикнул Шенсраад.

– Не могу, – сквозь зубы прошипел Кэнреол, – у меня силы заканчиваются…

– Сейчас! – крикнул Шенсраад и куда-то пропал.

Через несколько секунд он снова появился, неся на плечах какого-то мужика.

– Пей его!

Выхода не было, и Павел вонзил клыки в горло жертвы, загипнотизированной Шенсраадом. Кровь потекла в желудок, возвращая силы. Эйфория, всегда наступающая во время охоты, оказала неожиданно положительный эффект – у Павла получилось еще сильнее разжечь огонь на Хлысте. Оборотень по-прежнему не мог пошевелиться – все силы у него уходили на поддержание жизни, к тому же пламя Хлыста задело позвоночник и спинной мозг.

Кровь в мужчине закончилась, но запас сил еще оставался. Шенсраад притащил откуда-то еще одну жертву – на этот раз женщину. Он стал поливать оборотня Огненными Когтями, Распадами и Черными Молниями.

Когда Павел почувствовал, что силы снова кончаются и, похоже, придется выпить и женщину, в подворотне появились люди. Точнее, вампиры. Малкавиан. Боевики.

– Отпускай его, слышишь? – крикнул в ухо Павлу Махарнен.

Павел вытащил лезвие Хлыста из оборотня и обессиленный свалился на снег.

– Ох, как мне хреново… – проговорил он.

– Теперь уже все, – весело сказал Махарнен. – Клыки и когти оборотня – твои.

– А мне? – спросил Шенсраад.

– Это уж сами решайте. И отдай Павлу пистолеты, пока кто-нибудь не увидел.

Боевики Малкавиана уже приканчивали оборотня. Их Хлысты разрезали плоть ликанотропа и выбивали из него последние остатки жизни.

Самое эффективное средство против оборотня – знакомый всем освященный серебряный крест правильной формы. Оборотни, как и вампиры, теоретически были мертвыми. Поэтому святая сила убивала их всех. Но по вполне понятным причинам вампиры не могли пользоваться этим средством.

Оставшиеся в Москве Охотники сидели в своем убежище. Полчаса назад оборотень, странный подарок не менее странного Охотника, вырвался на улицы Москвы. Древняя ненависть к вампирам, подогретая пытками и исследованиями в Румынии, полностью захлестнула зверя.

Охотники, которым было необходимо покинуть город, только что ушли из убежища.

Учитель заговорил:

– Вы все заметили, что кровь, которая была у Алексея, не имеет ничего общего с той кровью, которую мы ему подсунули?

– Да, – ответил один из Охотников, – у нас была кровь вампира двадцатой ступени. А у него – кровь старейшины.

– Странно, – сказал еще один Охотник.

– Может, оно и к лучшему, что кто-то подменил кровь, – подвел итог Учитель, – вполне вероятно, что мы сможем свергнуть вампиров силой этой крови.

Павел лежал на койке в медпункте Малкавиана и думал. Вернее, пытался думать – в его душе кипела ярость.

«Я хочу быть простым вампиром! Простым Истребителем! Так нет же! Именно я сталкиваюсь с первым дикарем в Москве за много лет! Именно я «завязываюсь» на Охотника, который может меня убить! Именно меня отряжают на роль главы клана! Именно меня хочет убить нынешний глава клана! Я постоянно попадаю в какие-нибудь передряги! И им не будет конца! Не хочу!!!»

Павел с трудом взял себя в руки. Вот так и приходит Безумие Малкавиана. Надо контролировать себя. Только с холодной головой можно выжить. Надо обдумать появление оборотня. Нет никаких сомнений, что он связан с Охотниками. Павел перестал чувствовать «своего» Охотника, а значит, он был далеко. Враг исчез во время суеты с поимкой оборотня, наверняка использовал ликанотропа как прикрытие для отхода.

«В гороскопе сказано, что я могу погибнуть или от рук Охотника, или от чего-то, что связано с ним. Например, от оборотня. А Хармас подстроил так, что оборотень оказался недалеко от меня, чтобы увеличить процент вероятности. Не знаю как, но подстроил. Еще одна причина убить Хармаса. Держись, глава Малкавиана!»