Спасти дракона - Волынская Илона - Страница 17

– Дура! – рявкнула Ирка и навернула барабаном по кинувшейся на них криксе. – С барабаном! – Выхватила из мешка горсть и дрожащими пальцами принялась отсчитывать двенадцать ячменных зернышек. «Только бы не ошибиться! – набатным колоколом стучало в голове. – Только бы не обсчитаться!»

Рядом загудело – кажется, девчонка по Иркиному методу отбивалась барабаном. Семечки ссыпались в ямку под орешником, и, торопливо сгребая землю, Ирка забормотала, не отрывая глаз от земляной кучки:

– Цепи-кайданы колдовские – падите! Криксы-вороги – уйдите, недолю прихватите, чим тело-душа мается – сырой землей унимается, що злые вороги напустили – то в землю спустили…

Пронзительный крик заставил ее сбиться с ритма – рядом на землю рухнул барабан и, тяжело гудя, покатился прочь. А следом свалилась окровавленная девчонка – в нее с утробным урчанием вцепилась крикса. Ирка ударила, насквозь пробивая похожее на подушечку тельце криксы. Толстая, как у набивной куклы, голова запрокинулась назад и в тусклой пуговице единственного глаза вдруг мелькнуло странное выражение обиды, словно вот от кого-кого, а от Ирки она такого не ожидала! Губы едва заметно шевельнулись:

– Прииш-шлая! Что делаешшшь… Ходи с-с-с на-ами…

– Не хватало еще! – Со всей силой разъяренного оборотня Ирка вколотила криксу макушкой в землю. Ожившие нитки на голове чудища зашипели, как сунутый в воду факел, и захлебнулись землей. Местная девчонка слабо шевелилась, пытаясь зажать рваную рану ладонью. Ирка замерла, не в силах оторвать глаз от открывшейся ей страшной картины. У колодца криксы рвали детей.

В пылу драки она и не заметила, сколько местной малышни набежало сюда. Дети лезли на крыши домов и журавль колодца, а криксы, точно на батуте, скакали внизу, раздувая свои рубахи, и с каждым прыжком поднимались все выше. Мальчишка с топором так и стоял на крышке, его топор поднимался и опускался, разваливая крикс надвое, рядом еще двое орудовали ножами, но полчища крикс все лезли и лезли через тын, а крышка колодца бугрилась и пучилась под ногами. Ирка беспомощно замерла. Заклятие поможет… но для этих детей будет уже поздно! А если она кинется в свалку… нескончаемая волна крикс погребет и ее и… вряд ли она выиграет для всех больше, чем пару минут жизни! Она потеряла бесценные секунды на растерянность… теперь и правда им всем конец!

Ворота, отгораживающие деревеньку от опасностей, а теперь превратившие ее в кровавую ловушку, вспучились… и вылетели, точно по ним шарахнули из пушки. Конеящеры, вдвое больше тех, что привезли Ирку сюда, ворвались внутрь, волоча за собой здоровенную, как танк, крытую повозку. Широкоплечий и сивоусый мужик правил стоя, плавным движением вожжей запуская скакунов по кругу. Повозку лихо занесло, она развернулась, упал защитный щиток на задней стенке… и в амбразуру высунулось дуло пулемета! Стрекот очереди хлестнул по ушам, и пули принялись косить крикс, как разросшуюся траву!

Баба?х! Бабах! – держа одной рукой здоровенную помповуху, мужик на облучке повозки расстреливал крикс по одной. Бабах! – разнес прыгнувшую на мальчишку с топором тварь. Бабах! – снес вторую, повисшую на спине какой-то девочки… Бабах!

– Аа-а-а! – вопль дикой ярости заставил деревню содрогнуться. Борта повозки рухнули, она раскрылась, как невиданный цветок, и на ней поднялась девушка в пестро расшитой праздничной сорочке и керсетке, цветастой юбке-плахте, веночке с лентами на голове… и тяжеленным ручным пулеметом в руках.

– Сме-е-е-ерть вам, твари! – Очередь хлестнула по вершине ограды, по цепляющимся за колья криксам, по тем, кто уже успел свалиться вниз…

«Очнись, дура!» – Ирка мысленно залепила самой себе оплеуху и кинулась обратно к орешнику.

– В леса дремучие, в кусты колючие, крикс своих заберите, в кровавый прах обратите, и колдуна-насыла з собою прихватите! Что сделал, на него поверните! – прокричала Ирка и смачно плюнула на земляную кучку.

Пулемет у нее за спиной продолжал тарахтеть, звучно бухала помповуха. Холмик зашевелился, точно под ним ворочался еж. Рядом что-то хрустнуло. Ирка повернулась – и едва успела пригнуться, пропуская над собой ошметки разорванной в клочья криксы. Ярко-зеленый, как Иркины глаза, молодой колосок ячменя упал на землю. Пух! Пух! Пух! Усики зеленых колосков вспарывали крикс изнутри, разрывая их в клочья. Пух! Пух! Сейчас криксы походили на рисунок скатываемого ковра – они исчезали одна за другой. Криксы у колодца, криксы у забора, криксы на заборе и… Пух! Пух! Пух! – негромкие частые хлопки доносились уже из-за тына, удаляясь все дальше и дальше…

И-и-и… Бабах! Следующий взрыв был таким, что покачнулась земля под ногами. Заходил ходуном тын, горящий дом вздыбился и опал, как осыпаются угли в печи. Девушка с пулеметом кубарем слетела с возка, а небо закрыла темная плотная туча. Ирка поняла, что это ошметки всех крикс этого мира, всех несметных полчищ, которых неведомый колдун гнал к несчастной деревушке! Чтоб у него у самого колосок в самом интересном месте вырос!

Пух! – последнюю криксу подбросило в воздух: зеленые усики торчали из нее, как шпаги из ящика фокусника. Слезящийся единственный глаз уставился на Ирку, и из зубастого рта вырвалось:

– Приш-шлая… За ш-што? – Рука упала, и крикса замерла.

– Интересные заявочки! – ошалело пробормотала Ирка. – Ну действительно, прям не за что!

Тяжесть обрушилась Ирке на плечи, она рванулась, но лезвие знакомого топора прижалось к ее горлу. Только держал его не мальчишка у колодца, а Панас. Заспанный, со слипающимися глазами, едва держащийся на ногах, но рука с топором у Иркиного горла не дрожала:

– Это все она! Она тварей натравила!

– Батько, на ней моя свитка! – звонко выпалила девчонка с пулеметом. Она стояла у повозки, и дуло ее пулемета было нацелено на Ирку. – Высыть, мов мешок! – И девица с чувством явного превосходства одернула рубашку на крейсерской груди и юбку на широких бедрах.

– Цыть, Галька! – Мужик с помповухой неспешно двинулся к Ирке.

– Я говорил, она из Мертвого леса, а мне не верили! – у Ирки над ухом надрывался Панас. – На когти глядите! Еще клыки были и крылья!

Дядька Гнат окинул Ирку долгим взглядом… и поднял ружье.

– Убейте ее, дядька! – пронзительно завопил Панас. – Убей…

– Эк! – И удар приклада обрушился… Панасу в лоб.

Топор мелькнул у Ирки перед глазами… Панас рухнул навзничь. Дядька протянул руку… подцепил поблескивающую у Ирки на шее цепочку… изящный платиновый дракончик закачался в воздухе, точно летел.

– Вещи ее принесыть! – рявкнул дядька.

– Так это… Панас забрал! Казав, добыча. – откликнулся чей-то голос.

– Добычу староста делит, – недобро сощурился мужик, и потерянная Иркина сумка возникла точно по волшебству – Ирка даже не заметила, кто ее приволок!

Дядька повертел сумку в руках и осторожно потянул язычок молнии.

– Эй, а меня спросить не надо? Это все-таки мои вещи! – возмутилась Ирка.

– Поки ще ни! – безапелляционно отрезал дядька… и сунул руку в ее сумку. Пошуршал там… и остановившимися глазами уставился на что-то внутри. Потом медленно поднял взгляд на Ирку: – Це ты та видьма, до якои наш водяный змиюка литав?

Глава 9. Та самая ведьма

– Про вашу деревню он мне тоже рассказывал. Говорил, вы хорошие люди. Врал, – припечатала Ирка, переступила через валяющегося на земле Панаса и направилась к лежащей у орешника девчонке.

Эта деревня ей надоела! Мало того, что весь здешний мир оказался сплошным полем боя, точно из мешка вытряхивая Ирке навстречу противников один другого страшнее. Так если чудища не прикончат, люди добить норовят! «Правда, они же и спасли!» – вспоминая тетку Горпыну и ее деревянную фляжку, подумала Ирка. Ничего, сейчас рассчитаемся… и, положив девчонке руку на разодранную грудь, забормотала заговор на затворение крови.

– Що це вона робыть? Дывысь, дывысь! – зашуршали вокруг голоса проснувшихся взрослых. – Може, и правый Панас? Не людына, як есть не людына! Хватайте, покы вона ще щось не наробыла!