Смуглая ведьма - Робертс Нора - Страница 11

– Спасибо. Я знаю, надо было написать или позвонить… Ну, как-то предупредить, что ли. Но я боялась, вы запретите мне приезжать.

– Правда? – проворчала Брэнна, ставя чайник.

– Просто… Раз уж я решила ехать, надо было действовать быстро. – Айона оставила сапоги у двери, повесила плащ на крючок. – Всегда мечтала побывать в Ирландии. Ну… поиски корней, знаете… Но все откладывала да откладывала. А потом… Решила ехать – и поехала.

– Пройди сюда, к огню, и сядь. Сегодня ветер холодный.

– Да уж! Мне показалось, чем глубже в лес, тем холоднее. О господи, это же тот самый медведь!

Она умолкла, увидев, как огромная собака, тихо лежавшая до этого у огня, подняла голову и уставилась на нее точно так же, как это было в лесу.

– Я имею в виду собаку. Когда она выскочила из чащи, я поначалу приняла ее за медведя. Ну и собака у вас. Какая огромная!

– Да, пес принадлежит мне. А я – ему. Это Катл, тебе он ничего не сделает. Не боишься собак, сестренка?

– Нет. Но эта уж больно большая. Он кто?

– Ты про породу? Его отец – ирландский волкодав, а мать – помесь ирландского дога и шотландской борзой.

– Держится свирепо и одновременно с достоинством. Можно его погладить?

– Это вам с ним решать, – ответила Брэнна и поставила на стол чай и печенье. Больше она не произнесла ни слова. Айона присела на корточки, дала собаке понюхать тыльную сторону руки, после чего ласково потрепала псину по голове.

– Привет, Катл. Я не успела представиться. Ты меня очень напугал.

Она поднялась и улыбнулась хозяйке.

– Как я рада с тобой познакомиться! И вообще быть здесь. Все было так странно, до сих пор в голове не укладывается. Все не верится, что я здесь стою.

– Тогда садись и выпей чаю.

– Я о вас практически ничего не знала, – начала Айона, удобно устроившись за чашкой чая и согревая руки. – Ну, то есть… Бабуля мне говорила, что есть родня. Ты и твой брат.

– Коннор.

– Да, Коннор. И еще кто-то живет в Голуэе или Клэре. Она хотела свозить меня сюда еще сто лет назад, но… не сложилось. Мои родители – мама, в основном, – не очень-то хотели, чтобы мы ехали, а потом они с папой разошлись, ну, а в такой ситуации начинаешь метаться между двумя родителями, понимаете? Потом каждый обзавелся новой семьей, ну, тут вообще началось что-то несусветное, мама настояла на признании первого брака недействительным. Хоть и говорят, что на ребенке это никак не отражается, а все равно начинаешь чувствовать себя незаконнорожденным.

Брэнна и бровью не повела.

– Могу себе представить.

– Потом школа, работа, какое-то время у меня были отношения с одним человеком. А однажды я взглянула на него и подумала: «Зачем?» В смысле – мы были друг для друга не более чем привычкой, удобством, а ведь людям нужно нечто большее, правда?

– Пожалуй.

– Мне, во всяком случае, хочется большего, хотя бы со временем. В общем-то, я никогда не чувствовала себя в своей тарелке. Там, где я жила, что-то всегда казалось мне неправильным, как будто шло наперекосяк. Потом я начала видеть сны – точнее, я стала их запоминать. И поехала навестить бабулю. И все, что она мне рассказала, можно было принять за бред сумасшедшего. В ее словах как будто не было никакого смысла, а на самом деле – был. И все сразу встало на свое место… Что-то я много болтаю. Нервничаю очень. – Она взяла печенье, сунула в рот. – Вкусные! Я..

– Перестань извиняться. Звучит как-то жалко. Расскажи лучше о своих снах.

– Он хочет меня убить.

– Кто?

– Не знаю. Точнее – не знала. Бабуля говорит, его зовут… звали… зовут Кэвон, и он колдун. Злой колдун. Много веков назад наша прапрапрабабка – первая Смуглая Ведьма – его уничтожила. Но какая-то его крупица уцелела. И теперь он жаждет меня убить. Нас. Я понимаю, это похоже на бред.

Брэнна безмятежно потягивала чай.

– Думаешь, ты меня этим как-нибудь поразила?

– Да нет. Вид у тебя совершенно спокойный. Жаль, что я так не могу. А ты красивая! Я всегда мечтала быть красавицей. И ростом повыше. Ты высокая. Опять болтаю. Не могу остановиться.

Брэнна поднялась, открыла буфет и достала бутылку виски.

– В такой день хорошо плеснуть в чай каплю виски. Значит, ты услышала историю о Кэвоне и первой Смуглой Ведьме, Сорке, и решила махнуть в Ирландию для знакомства со мной?

– Ну… приблизительно так. Я уволилась с работы, продала вещи.

– Ты… – Тут Брэнна впервые по-настоящему удивилась. – Ты продала вещи?

– Включая двадцать восемь пар дизайнерской обуви, купленной со скидкой, но все же… Было нелегко, но не хотелось оставлять за собой хвосты. Да и деньги на поездку были нужны. И на поездку, и на жилье. Виза у меня рабочая. Найду место, подыщу, где жить.

Она взяла еще печенья, в надежде, что это остановит словоизлияние, но ее словно прорвало.

– Я знаю, глупо столько платить за номер в Эшфорде, но просто мне так захотелось! Дома у меня ничего не осталось. И, можно сказать, никого. Только бабуля. Правда! И она согласилась приехать, если я ее попрошу. Мне кажется, я могу здесь найти себя. Здесь у меня все может наладиться. Надоело ломать голову, почему я все время чувствую себя не на своем месте.

– А кем ты работала?

– Тренером по верховой езде. Инструктором на конных маршрутах. Конюхом. Надеялась когда-нибудь стать жокеем, но я просто люблю лошадей, а соревнования и тренировки – это всё не по мне.

Наблюдая за гостьей, Брэнна лишь кивнула.

– Ясное дело: лошади.

– Да, с ними у меня хороший контакт.

– Не сомневаюсь. Я знаю здесь одного владельца конюшни, отель возит туда своих постояльцев. Они там устраивают конные прогулки, дают уроки верховой езды и тому подобное. Думаю, Бойл сумел бы тебя пристроить.

– Ты это серьезно? Я и не мечтала сразу начать работать с лошадками. Думала, официанткой, продавщицей… Невероятно… Это будет такая удача, если на конюшне для меня найдется работа!

Есть такое выражение: «слишком хорошо, чтобы быть правдой», но Айона всегда считала иначе. Для нее «хорошо» и «правда» были синонимы.

– Послушай, я буду чистить стойла, ходить за лошадьми – на любую работу согласна!

– Я с ним поговорю.

– Не знаю, как тебя и благодарить! – просияла Айона, протянув Брэнне руку. Их ладони встретились, и между ними проскочила жаркая вспышка света.

Рука Айоны дрогнула, но она не отпрянула и не отвернулась.

– И что это означает?

– Это означает, что, судя по всему, время наконец пришло. А тетушка Мэри Кейт ничего тебе не дарила?

– Бабуля? Дарила. Как раз после того, как она мне все рассказала. – Свободной рукой Айона выудила из-под свитера цепь, на которой висел медный амулет с изображением коня.

– Его сделала Сорка для своей младшей дочки…

– Тейган, – подсказала Айона. – Чтобы защищаться от Кэвона. У Брэнног это была собака… Как же я сразу не догадалась, когда вашего пса увидела? А у Эймона был ястреб. Или сокол? Сколько себя помню, она все рассказывала мне эти легенды, но я как к легендам к ним и относилась. Моя мать уверяла меня, что это все сказки. И не любила, когда бабуля «забивала мне голову». И тогда я перестала делиться с матерью. Моя мать предпочитает плыть по течению.

– Так вот почему этот амулет перешел не к ней, а к тебе! Она не подходила. А ты подходишь. Могла бы приехать и тетя Мэри Кейт, но мы понимали, что амулет предназначен не ей, она лишь его хранительница. Хранительница наследия. Его ей передали такие же, как она, – кто берег его и ждал. И вот теперь он у тебя.

«А ты, – подумала Брэнна, – приехала ко мне».

– Она тебе сказала, кто ты есть? – поинтересовалась Брэнна.

– Сказала… – Айона глубоко вздохнула. – Она сказала, что я Смуглая Ведьма. Но ты…

– Нас трое. Три – хорошее магическое число. Так что теперь нас трое. Ты, я и Коннор. И от каждого требуется способность воспринять и все в целом, и себя, и свое родовое качество. Ты способна?

Чтобы успокоиться, Айона глотнула чаю с виски.