Охотники на тъёрнов - Куно Ольга - Страница 54

Наконец, мы вышли в небольшой закуток, в котором располагалась всего одна камера. Я вложила монету в руку стражника, и тот с поклоном удалился. Я находилась здесь вполне официально, поскольку получила королевское разрешение на разговор с заключённым, однако опыт учил меня, что взятками тем не менее не стоит пренебрегать, тем более в случаях, когда тратить для этой цели крупные суммы не требуется.

— Позовите меня, если вам что-нибудь понадобится, — вежливо произнёс стражник, прежде чем оставить нас с узником наедине.

Ирвин стоял ко мне спиной и смотрел в зарешёченное квадратное окно. Оно было расположено высоко, но давало заключённому возможность выглянуть наружу, поднявшись на своего рода ступеньку, образованную неровностью камня. Услышав наши голоса, он обернулся и, спустившись, приблизился к двери. Я подошла к ней со своей стороны.

— Здравствуй.

Официоз показался мне крайне неуместным при нынешних обстоятельствах.

— Здравствуй. — Ирвин принял обращение на «ты». Его голос прозвучал непривычно хрипло. — Всё-таки пришла.

— Да.

Я мучительно искала, что сказать, но в голове было на редкость пусто.

— Как ты здесь?

Я произнесла эти слова и сразу же почувствовала себя полной идиоткой. Чрезвычайно уместный вопрос, ничего не скажешь.

— Нормально.

Каков вопрос, таков и ответ. Я опустила глаза. Сама не заметила, как сжала в пальцах решётку.

— Тебе что-нибудь нужно?

Уж если дело дошло до дурацких вопросов, не ограничиваться же, право слово, одним!

Ирвин покачал головой.

— У меня всё есть. — Непродолжительная ироничная усмешка. Ирония направлена не на меня, скорее на обстоятельства. — Да и мало существует вещей, без которых нельзя было бы обойтись в течение трёх дней.

Дыхание резко перехватило, будто посреди груди водрузили плотину, не пропускающую воздух. Я снова подняла на него глаза и на этот раз не торопилась их отвести.

— Здесь холодно, — заметила я затем.

Это была правда. Снаружи дни стояли тёплые, а здесь… Холод, может, и не безумный, но если находиться на одном месте много часов подряд, а тем более дней… Я заметила, что дублет Ирвина застёгнут на все пуговицы, а рукава вытянуты до предела и частично прикрывают ладони.

— Это не так уж страшно. — Кажется, он проследил мой взгляд. — К тому же, — в голосе снова намёк на иронию, — суровая простуда помогла бы мне примириться с мыслью о казни.

Всегда знала, что мужчинам легче смириться с серьёзными тяготами, чем с мелкими неприятностями.

— Вот, возьми.

Я протянула ему длинный тонкий платок, какой некоторые повязывали на шею или обматывали вокруг головы. Не слишком хорошее подспорье, но больше ничего подходящего при себе не было.

— Спасибо.

Отнекиваться Ирвин не стал, платок принял. Правда, использовать его для утепления тоже не спешил, просто оставил сжатым в руке.

— Ты ничего не хочешь мне рассказать?

Я должна была задать этот вопрос. Отчего-то было важно, чтобы он сам прямо сказал мне всё, как есть, хотя бы сейчас, когда ему уже нечего было терять… Впрочем, нет. Не хочу знать этого наверняка. Я видела труп Вежанны, а ещё хуже — видела трупы Лоры и Лидии, точнее говоря, то, что от них осталось. Я не хочу точно знать, что это сделал он.

Ирвин смотрит непонимающе. Или якобы непонимающе. И я, хоть и не хочу ничего знать, всё-таки задаю прямой вопрос:

— Ты действительно её убил?

И вся сжимаюсь глубоко внутри, как будто готовлюсь к удару.

— И ты туда же? — Ирвин со вздохом отошёл от решётки, повернулся в сторону окна. — Зачем, спрашивается, мне было это делать?

Я опустила глаза. У меня не было ответа. Вернее, был, но я не желала его озвучивать.

— Но ты действительно с ней встречался, — осторожно сказала я, начиная издалека.

— Чепуха, — отрезал Ирвин.

— К чему отрицать очевидное? Ты с ней флиртовал, я сама не один раз была тому свидетельницей.

— И что же? Я много с кем флиртовал, — не без раздражения отозвался он. — Эти девушки приезжают во дворец в надежде на неземные блага. А натыкаются на отчуждение, презрение и зависть. Быстро понимают, что они никому здесь не нужны, кроме как в качестве сиюминутного развлечения. Им страшно и одиноко. Я немного поднимал им настроение, только и всего. Не все же такие смелые, как ты, — добавил он затем.

Я сглотнула. Смелая? Возможно. Вот только я боюсь тысячи вещей. В том числе и сейчас. Боюсь смотреть тебе в глаза. Боюсь задать в лоб чрезвычайно важный вопрос. А больше всего боюсь, что выйду отсюда и в следующий раз увижу тебя только на эшафоте.

— Да и потом, — продолжил тем временем Ирвин, — уж если на то пошло, покажи мне мужчину, которому неприятно общество красивых женщин.

— Но с Вежанной было не так, как с другими. — Я заставила себя гнуть свою линию. — Вы были любовниками или как минимум собирались ими стать. Она сама об этом говорила.

— Значит, она принимала желаемое за действительное, или просто вводила вас в заблуждение! — Ирвин развёл руками и эмоционально потряс головой. — По-твоему, я совсем не разбираюсь в женщинах? Не соображаю, с кем можно заводить интрижку, а с кем это выйдет себе дороже?

Я прикусила губу. Да, всё это логично. Всё это было предельно логично, вот только… Не всё ли равно тъёрну, чью кровь испить? А если даже не всё равно, не может ли он выбрать для этой цели именно ту стерву, которую все вокруг терпят с немалым трудом?

— Эти идиоты решили, что я тъёрн, — проговорил Ирвин, в отчаянии запрокидывая голову. — Не знаю, чем я похож на тъёрна и с какой стати у них возникла такая идея. Но они ничего не желают слышать.

— Ну, чем ты похож на тъёрна, я могу тебе сказать, — слабо улыбнулась я. — Знаешь, как обычно выглядят тъёрны? В большинстве случаев это молодые привлекательные брюнеты, высокие, статные и чрезвычайно обаятельные.

— Отлично, — невесело усмехнулся Ирвин. — Никогда не думал, что сравнение с тъёрном мне польстит.

За окном послышался громкий, равномерный стук. Я нахмурилась.

— Что это? — спросила я. — Там что-то строят.

Ирвин улыбнулся. Так, что у меня мороз пробежал по коже.

— Строят, — подтвердил он. — Эшафот.

У меня вытянулось лицо.

— Что, прямо здесь? — пробормотала я. — За твоим окном?

— На самом деле так бывает очень часто, — с деланным безразличием откликнулся Ирвин. — Разве ты не знала? Впрочем, конечно, нет, откуда? И не дай Создательница тебе узнать.

Ирвин держал руку на решётке, и, просунув пальцы между прутьями, я молча накрыла её своей ладонью. И тут же почувствовала, как его вторая рука легла поверх моей.

— Хоть вспоминать-то меня будешь? — прищурился он.

Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание. Вспоминала ли я встречавшихся мне на пути тъернов? Далеко не всех, некоторых — изредка, но никого — всерьёз. Но Ирвина Торендо помнить буду точно. И хочу помнить его, зная, что он жив — в этом ли мире, в том ли…

Послышавшееся за спиной лязганье заставило меня обернуться. Я отчего-то испугалась, но с губ почти сразу же сорвался вздох облегчения: это был всего лишь наш стражник. Принёс заключённому еду. Я с отвращением проследила взглядом за перекочевавшей в камеру миской.

Ирвин только качнул головой — дескать, эта деталь особого значения не имеет. Я была другого мнения. Если человек проводит в камере свои последние дни, неужели нельзя хотя бы нормально его кормить? Человека…или тъёрна. Да какая разница?! Решение созрело само собой.

— Да, и ещё, — произнёс между тем Ирвин. — Тогда, во время игры в фанты. Я знал, что приглашаю на ужин именно тебя.

— Откуда? — спросила я почти отсутствующим тоном.

Источник информации был сейчас последним, что имело значение.

— Лакей, — тоже довольно безразлично пояснил Ирвин. — Я дал ему указания до начала игры. Он кашлянул, когда дело дошло до твоего фанта.

Я попыталась вспомнить. Нет, не обратила внимания. Зато хорошо помню Вежанну, извлекающую из шляпы очередной фант.