Уйти, не оставив следов - Серова Марина Сергеевна - Страница 24

– Давай еще немного подождем. Бывают досадные недоразумения, стечения обстоятельств.

Несмотря на попытки Оли меня успокоить, я нервничала все больше, опасаясь, что случилось непоправимое.

– Давай взломаем дверь!

– Женька, с ума сошла?! Представь себе, Морозов опаздывает, а телефон дома забыл. Подходит он к квартире, а обе двери, стальная и дубовая, раскурочены. Да у старика инфаркт случится!

– Ты права, ломать долго, и соседи шум поднимут, – растерянно пробормотала я. Соседка! – осенило меня. – С теткой из какой квартиры дружит Павел Петрович? Кажется, из тридцать пятой, этой, справа.

– Женя, ты чего бормочешь? – пробовала уточнить Оля.

Но я уже звонила в тридцать пятую квартиру. Дверь открыла женщина в ярком банном халате и кокетливых тапочках в тон. Я силилась вспомнить ее имя.

– Клавдия Андреевна?

– Антоновна, – поправила женщина.

– Простите. Клавдия Антоновна, вы меня, вероятно, не помните. Я знакомая вашего соседа, Павла Петровича.

– Помню, вы Евгения.

– Точно, – обрадовалась я. – Тут такое дело. Павел Петрович назначил нам встречу сегодня на двенадцать и не открывает, к телефону не подходит. Может, он срочно уехал, не предупреждал вас?

– Ничего не говорил, – медленно произнесла женщина. – Вообще, это не в Пашкиных привычках – укатить, назначив встречу.

– Вот и я о том же. Вдруг ему плохо стало? Может, участкового вызвать? И «Скорую»?!

– Если Пашка в квартире, но без сознания, участковый не поможет. Он закрывает двери на все замки, а потом еще на толстенный засов. Придется слесаря с болгаркой вызывать.

– Что же тогда делать?

– Так у меня ключи есть, – скромно выдала соседка, – на всякий пожарный случай запасные храню.

– Давайте откроем, все проверим, если Павла Петровича дома нет, запрем, как было.

Пока мы разговаривали с женщиной, Оля пыталась с моего телефона дозвониться на мобильный Морозова. На мой немой вопрос она отрицательно покачала головой. Я нервно переминалась с ноги на ногу, ожидая тетку.

Клавдия Антоновна начала с верхнего, самого простого замка. Их на первой двери было три. Женщина открыла замок, и дверь отворилась.

– Странно, – пробормотала она, – обычно Пашка на все запирает.

Предчувствие беды уже не оставляло меня.

– Дайте вперед пройду. – Я немного отстранила соседку, натянула рукав ветровки на правую руку, осторожно надавила на ручку двери. Не заперто.

Мы втроем ввалились в квартиру. Пока Оля с женщиной топтались в коридоре, я вихрем пронеслась по комнатам, добежала до кабинета – и застыла на пороге истуканом. Павел Петрович сидел в кресле у рабочего стола. Его седая голова немного склонилась влево, в уголке рта чернела засохшая струйка крови, из груди торчала ручка дамасского кинжала, инкрустированная золотом и бирюзой, гордость, жемчужина коллекции старика.

Тем временем на пороге кабинета показались Оля с Клавдией Антоновной.

– Не входите сюда! – крикнула я им. – Вызывайте «Скорую» и полицию. – Я подошла ближе, чтобы проверить пульс. Тщетная надежда: тело не только остыло, наступило трупное окоченение.

Но Оля с женщиной уже успели увидеть покойника. Подруга охнула, соседка заголосила. Оля вывела соседку в коридор, краем сознания я отмечала, что нужно ей помочь. Тетка рыдала и билась в истерике, подруга пыталась звонить в службы и успокаивать женщину одновременно. Другая часть моего сознания пыталась выхватить из обстановки комнаты недостающие, неправильные детали. Все, как и день назад. Чисто, в комнате и на полках образцовый порядок. Все предметы на своих местах, кроме дамасского кинжала. Он покинул уютное бархатное гнездышко, чтобы вонзиться в сердце своего хозяина по самую рукоять. Я попыталась сдержать эмоции, унять клокочущую ярость, подошла ближе. Старик убит одним ударом. Сильным, точным, грамотно поставленным, профессиональным.

На объяснения с полицией ушел остаток дня. Мы ответили на массу глупых вопросов: зачем пришли? почему забеспокоились? откуда знали, что ключи у соседки? почему зашли сами, не дожидаясь полицейских? что я делала в комнате, пока остальные ожидали в коридоре? прикасалась ли я к телу? Я, стараясь не злиться, терпеливо ответила на каждый. Битый час мы с Олей растолковывали, что, будучи в Питере, зашли навестить знакомого. Потом, разумеется, возник вопрос о моей профессии, ну тут болтливая соседка постаралась. В ход пошла проверка документов, лицензии, разрешения на ношение оружия. Потом сверка серийных номеров и новая поверка. Я дала показания о привычках и знакомых Морозова, которых знала, разумеется. И предложила помощь в расследовании. Бравые полицейские отпустили нас поздним вечером, заявив напоследок, чтобы мы не смели путаться у них под ногами.

– Я так понимаю, от помощи они отказались? – уточнила Оля в салоне такси. Мы вымотались, устали. Хотелось упасть на кровать и не шевелиться.

– Если родственники не станут требовать, спустят полицейские это дело на тормозах. Ты же слышала? Отпечатков нет ни на дверях, ни на рукоятке кинжала, следов нет, погода стоит сухая. Ничего не украдено, соседка подтвердила. Замки не взломаны, видимо, впустил сам. Значит, знал убийцу? Двери преступник, уходя, просто захлопнул, верхний замок в первой двери английский. Вот никто и не хватился, старик так почти сутки просидел. Господи!

– Женька, знаю, о чем ты думаешь. Этого не может быть!

– Чего?!

– Его не из-за нас убили. Мы же проверялись постоянно, на Морозова не могли выйти никак. И у него, вероятно, были свои дела, какие-то враги.

– Проверялись, слежки не заметили, значит, на него вышли иначе. А если враги имелись, то Павел Петрович преспокойно дожил с ними до глубокой старости. Убили Морозова сразу после того, как он начал наводить справки о нашей вещице. Давай смотреть правде в глаза, таких совпадений не бывает. Старик погиб из-за нас. Я виновата и должна разобраться, найти убийц и наказать!

– Женечка, конечно, мы проведем расследование, плевать на запрет полицейских. Слушай, может Генка попросит коллег о лояльности?

– Идея хорошая. Пожалуй, наберу его.

По приезде в гостиницу Оля пошла привести себя в порядок, а я посмотрела на часы. Почти одиннадцать. Обычно Генку возмущают ранние звонки, значит, против позднего он не станет возражать.

– Привет, любовь моя, куда пропала? – раздался в трубке веселый голос приятеля после первого же гудка.

– Привет, Геночка, не разбудила?

– Та-а-ак. Колись, подруга, чего случилось? – Мгновенно из радостного Генкин тон стал настороженным.

– Откуда знаешь? – сдала я себя с головой.

– Женька, когда тебе что-то нужно, ты проявляешь медовую вежливость. А это означает, возникли сложности. Я, наивный, полагал, что вы отпуском наслаждаетесь. В общем, рассказывай!

– Мы с Олей в Питере.

– Значит, исключительно красотами Северной столицы любуетесь? – мрачнел приятель.

– Нет. У Оли некоторые проблемы. Но это не телефонный разговор.

– Вот, так и знал! Ты просто неугомонная девица, ведь просил же… И что случилось?

– Я обратилась за консультацией к одному знакомому. Он должен был навести справки, но его убили.

– И ты думаешь…

– Дела серьезные.

– Конечно, не лезть в расследование тебя можно и не просить?

– Уже. Местные органы правопорядка велели не путаться под ногами.

– Ну да. Это они тебя плохо знают. Ладно, прилечу к вам первым рейсом. Буду в городе, наберу. Пока, привет общей подруге.

Разговор закончился, а я продолжала сжимать трубку. Похоже, у Генки вошло в привычку странно себя вести. Говорит загадками. Ну то, что разозлился, понятно. Но замолвить словечко перед коллегами можно и по телефону. Зачем лететь в Питер?

После водных процедур я улеглась в кровать, но сон не шел. В памяти всплывал то момент моего знакомства с Морозовым, то наши редкие, но всегда занимательные беседы, то его труп, сидящий в кресле кабинета. Ведь за нами не следили, тут Оля права, привести убийц к старику мы не могли. Павел Петрович начинает наводить справки, и через пару часов его убивает агент. То, что это дело рук агента, ни на минуту не сомневаюсь, знаю, где учат подобным ударам. Я сжала челюсти так сильно, что заскрипели зубы. Моя вина, моя беспечность, нужно было остаться со стариком, а мы по городу гуляли. Но как на него вышли? И зачем убили? Неужели, Морозов узнал что-то важное? Или обратился не к тому человеку? Или снова утечка информации? Нет, исключено, о визите к Павлу Петровичу знали только я и Оля. Постель казалась мне раскаленной жаровней, я вертелась из стороны в сторону, сбивая простыни. Наконец отказалась от попыток заснуть. Нужно принять контрастный душ и составить план расследования. Одобрение или неодобрение местной полиции меня, разумеется, не остановит.