Подъем и падение Запада - Уткин Анатолий Иванович - Страница 140

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ ВОЗВЫШЕНИЕ ИРАНА

Запад по собственному выбору избрал Большой Ближний Восток в качестве поля битвы с незападным миром, с трудом отказывающимся от своих ценностей, семейных обычаев, многовековой религии, традиций предков, с муками приближающимся к демократии, капитализму, западным ценностям, правам личности и прочим западным стандартам. В эпической битве «памяти» и «прогресса» западная коалиция проявила жестокость и самоуверенность, которые фактически обесценили нормы предлагаемого прогресса.

Багдад уступает Тегерану

Крушение Ирака открыло Ирану дорогу к лидерству. В результате раскола несклонившегося Ирака на шиитскую, суннитскую и курдскую части, вперед, согласно закону больших чисел, вышли шииты (67 процентов населения Ирака). Знатоки региона пришли к заключению, что на Большом Ближнем Востоке практически все стало зависеть от шиитского Ирана, региональной сверхдержавы, которая более прочих получила от развала Ирака по конфессиональному признаку.

Первыми на Западе отметили эту особенность складывающейся ситуации демократы Мэдлин Олбрайт и Стивен Коэн, к которым среди республиканцев присоединился Колин Пауэлл. Возможно, демократы лучше помнят Джимми Картера и 1979 г., когда Иран вырвался из зоны влияния США, возглавив своеобразное шиитское антизападное возрождение. Теперь Тегеран и Багдад не воюют друг с другом, озираясь сообща на священный город Кум, опираясь на шиитский Бахрейн и шиитские общины в суннитской части Ближнего Востока.

Правительство президента Ахмаденижада, находясь под давлением Запада, сделало шаги в направлении сближения с незападными силами. В огне иракской гражданской войны иранское правительство попросило направленную «вовне» боевую организацию «Хезболла» создать специальные тренировочные лагеря для иракских повстанцев. Так или иначе, иранцы помогают убивать солдат западной коалиции. А ведь президент Буш в 2000-м и 2004 гг. победил под лозунгом «Никаких новых Картеров и Клинтонов», не желающих применять западную мощь в глобальном противостоянии.

Что Запад намерен делать с Ираном? А что будет, если иранцы поставят более мощный динамит (ЕФП) на поток и массами заполонят новой взрывчаткой весь Ирак? Что, если ЕФП дадут суннитам? Ситуация в Ираке и вокруг него начинает меняться весьма радикально. Прежде всего — ввиду активизации в регионе шиитов, признанно возглавляемых Ираном.

Таблица 16

Шиитское население на Большом Ближнем Востоке

Страна Процент Общее Шиитское населения население население Иран 90 68,7 млн 61,8 млн Пакистан 20 165,8 млн 33,2 млн Ирак 65 26,8 млн 17,4 млн Азербайджан 75 8 млн 6 млн Афганистан 19 31,1 млн 5,9 млн Саудовская 10 27,0 млн 2,7 млн Аравия Ливан 45 3,9 млн 1,7 млн Кувейт 30 2,4 млн 730 тыс. Бахрейн 75 700 тыс. 520 тыс. Сирия 1 18,9 млн 190 тыс. ОАЭ 6 2,6 млн 160 тыс. Катар 16 890 тыс. 140 тыс.

Источник: «Foreign Affairs», July/August 2006, р. 65.

Всего шесть лет назад шиитский Иран был окружен валом суннитских режимов: Ирак и Саудовская Аравия на западе, Пакистан и Афганистан на востоке. Ситуация для Тегерана усложнилась еще более с оккупацией Западом Афганистана, с политическим закреплением власти прозападных президентов Корзая, Мушараффа, Мубарака, саудовских шейхов. Понятно, что иранцы приветствовали падение этого суннитского вала. Особенно иранцы были довольны крушением режима Саддама Хусейна, который 30 лет сдерживал Иран. Именно война с Ираком обескровила революцию Хомейни.

Теперь, освобожденный от страха перед Саддамом на западе и Талибаном на востоке, Тегеран воспрял духом. Теперь Тегеран поддерживает единоверцев в Бахрейне, Ираке, Кувейте, Ливане, Пакистане, в Саудовской Аравии. Иран в известном смысле «благодарен» американцам за крах баасистского Багдада и талибановского Кабула — это значительно укрепило Тегеран в регионе, где природа сконцентрировала две трети мировой нефти. Крушение Ирака открыло дорогу к лидерству в ближневосточном регионе шиитам, которые всегда были меньшинством в мусульманском мире, но волею обстоятельств вырвались к командным высотам в восточной части региона. Ныне как весьма реалистический рассматривается прогноз, предполагающий достижение Ираном ядерного статуса.

У Ирана в определенном смысле нет соперников на Большом Ближнем Востоке. Саудовская Аравия слаба в геостратегическом смысле — ее правящая династия ощущает свои уязвимые стороны, она готова на отступление ради сохранения династии. Эр-Риад не может замкнуться в авторитаризме и, кажется, вынужден пойти на политические реформы. Египет сотрясает внутреннее недовольство бедной страны, ничего не получившей от дружбы с Западом в период глобализации. Пакистан владеет большим населением и ядерным оружием, но у него неконтролируемое недисциплинированное население, делающее шаткими региональные амбиции Исламабада, фактически находящегося в состоянии войны с Индией. Туркам, у которых курдское население стремительно приближается к половине общенационального, придется смириться с четырехмиллионным — практически независимым Северным Курдистаном в новом Ираке. Иракские сунниты могут оказаться под опекой Саудовской Аравии, хотя боязнь трансплантировать «остров интифады», скорее всего, отпугнет саудовцев.

Образуется полумесяц от Бейрута до Исламабада. В китайском направлении двинется шиитский восток, а сунниты повернутся в атлантическом направлении. Только Иран способен направить эволюцию ближневосточного региона в ту или иную сторону, только эта страна может эффективно повлиять на Иерусалим и Багдад посредством воздействия на самые действенные мусульманские организации, такие как «Хезболла» и «Хамаз». Только Иран способен перекрыть поток нефти из Персидского залива к бензобакам западных автомобилей, самолетов, танков. Фактически именно Тегеран определяет, сколько нефти пройдет через Ормузский пролив, равно как только Иран имеет свое «слово» в Каспийском море. Это в западном мире.

Практически не менее важно происходящее в незападном мире: от Ирана зависит поток нефти в Китай и Индию. Будучи долгое время парией Запада, Иран оценил значимость двусторонних соглашений с Китаем и Индией.

Последняя, как видится, не прочь выступить в роли внешнего опекуна — или «естественного ментора» Ирана. Сближению содействует планируемый газопровод, который пересечет Пакистан, чьи позиции в таком «сэндвиче» несомненно ослабнут. К стратегическому партнерству с Ираном будет стремиться и Китай, нервничающий по поводу гарантированности энергетического пути, обеспечивающего доступ в Персидский залив и Центральную Азию. Имея дело с новым «мировым квадратом» (Китай, Индия, Пакистан, Иран), Соединенные Штаты так или иначе будут вынуждены относиться к Ирану с большим вниманием.