Рассказы - Рыков Олег - Страница 2

У каждой шутки бывает предыстория. Когда шутят политики — всегда стоит искать контекст, который может стать завуалированным посланием противной стороне.

Нам не известен контекст оговорки президента Буша-старшего, однажды заявившего на пресс-конференции: «Семь лет я работал плечом к плечу с президентом Рейганом. Были у нас триумфы. Были и ошибки. Кое-что нам удалось изъе... хм... избежать...». Что-то он имел в виду. Имел несомненно, хотя и посыпались на него со всех сторон упреки в психической слабости, ставшей следствием стресса, пережитого в воздушном бою над Тихим океаном, когда молодой пилот Буш был сбит японским истребителем и чудом спасся.

Вспомнилась и «шутка» президента Рейгана в 1984 году, когда уже прославившийся своими речевыми фортелями «красавец-ковбой» заявил в прямом эфире радиостанции Санта-Барбары следующее: «Сограждане-американцы, рад сообщить вам, что я только-что подписал директиву, ставящую Россию вне закона. Мы начинаем бомбардировки через пять минут».

А наш корабль в те минуты лежал в дрейфе под Сан-Диего, и мы «вспотевшими» глазами читали ленту американского информационного агентства, приславшего нам подписанный приговор. Друг с другом не прощались, но было очень грустно... Не дано нам было знать тогда, что это была, хотя и трагически опасная, но шутка. Шутка с контекстом! Рейган должен был бы продолжить свое выступление, сказав: «Я заявляю это потому, что извещен о начале перевода советских ракетно-ядерных сил в высшую степень готовности. Прощайте, сограждане-американцы!» Но он не продолжил. Мы же, только возвратившись в базу, узнали причину президентской русофобии — молодой боец на нашем советском узле связи, опечаленный изменой подруги и обозленный на весь свет, передал такое распоряжение в эфир. Благо, что он не мог его продублировать! Иначе — большой КАБУМ и ничья в финале Холодной войны.

А пока шел полуфинал, и преимущество оказывалось то на одной стороне, то на другой. Это и имел ввиду Джордж Буш. Конечно же, он должен был знать об одном из многочисленных эпизодов Великого противостояния, в котором, как считалось противной стороной, флот США сыграл со счетом 2:1. Мне это представляется сомнительным. Назовем данный эпизод как «Леги против Чарли» и проследим за развитием событий и счетом в ходе «Игры».

Выход в море на боевую подготовку в пятницу всегда неприятен для экипажей кораблей вне зависимости — советский это флот или американский. Такое на нашем флоте чаще всего «светит» якорной стоянкой на рейде до понедельника, у американцев — лишением бонуса к жалованию за невыполнение недельного плана. Провести же уикэнд на борту, когда в бинокль можно разглядеть прелестниц в бикини на пляжах Баха Калифорния, для них немыслимо.

В то утро пятницы мы лежали в дрейфе в точке, с которой хорошо просматривался Норт-Айленд и торчащие за ним топы мачт ошвартованных в ВМБ Сан-Диего кораблей, ожидая ежедневный мини-парад — выход американских «боевиков» в море. Как по расписанию в 09.00 «поплыл» фок большого крейсера, за ним — узнаваемые «низкорослые» мачты фрегатов типа «Нокс» и «Перри». Недолгое ожидание — и вот уже под мостом, соединяющим город и остров Норт-Айленд, появились «мышиные» силуэты отряда боевых кораблей, возглавляемых нашим старым знакомым — крейсером «Леги» — металлической реинкарнацией Уильяма Леги, начальника штаба ВМС США при президенте Франклине Рузвельте, кораблем таким же подтянутым и строгим до вздорности, как и сам почивший адмирал. Это он за три дня до описываемой встречи сыграл злую шутку, целенаправленно включив на полную мощность средства радиоэлектронной борьбы и прервав нашу связь с Владивостоком на долгие пять часов. Встретившись опять, мы не думали, что этот день станет днем реванша!

«Чарли», не удостоившись приветствия чопорного «Леги», пристроился в кильватере американских кораблей, следующих малым ходом курсом, ведущим на главную игровую площадку 3-го Флота ВМС США — Тихоокеанский ракетный полигон «Пойнт Мугу». Здесь на тридцати шести тысячах квадратных миль водной поверхности Калифорнийского залива проводятся большинство учебных и испытательных стрельб; здесь запускаются зенитные и противокорабельные, противоспутниковые и баллистические ракеты корабельного и воздушного базирования. Сердце и нервный центр этого монстра — остров Сан-Николас, с которого осуществляется наблюдение за акваторией и воздушным пространством и управление всеми силами и средствами, находящимися в зоне ответственности Главного диспетчера полигона, «бессмертное» имя которого — «Плид Контрол».

Вступив на «шахматную доску» Пойнт Мугу, виртуально расчерченную квадратами боевой подготовки, отряд «Леги» отметился в сети «Плид Контрола», сообщившего «удивленному» флагману, что на хвосте у него висит советский «Чарли Чарли Браво» (так в устах американцев на военный манер звучал наш бортовой номер «ССВ»). Крейсер и фрегаты в ответ плотоядно «улыбнулись» белоснежными ракетами «Стандарт» и «Си Спэрроу», выехавшими на направляющие пусковых установок, впрочем не для устрашения «Чарли», а для проверки оружия перед операцией, и начали движение в район стрельб севернее Сан-Николаса ближе к островам Сан Мигель и Санта-Роза, которые, как естественные укрытия создавали «парниковые» условия для стреляющих, прикрывая их собой от ветра, волнения и течения. На них же размещались три вертолета и радиопеленгаторы, сыгравшие в последующих событиях важную роль. А пока лазурное небо Калифорнии не подозревало, что через час его начнут дырявить с той же тщательностью, что и мультяшная эскадра из «Приключений капитана Врунгеля».

Придя в точку, отряд рассредоточился в боевой порядок треугольником со стороной в 3 мили, милостиво позволив «Чарли» занять безопасное место в его центре после того, как «Леги» рутинно предупредил нас о нахождении в районе опасных ракетных стрельб. Сделано это было полусонно-безразлично, как и подобает «железному адмиралу». Ну, и слава богу! Значит, не будет назойливых облетов «Орионами», опасного маневрирования и попыток вытеснения из района. Пятница! В ней все дело!