Тростниковая птичка - Смайлер Ольга "Улыбающаяся" - Страница 3

Вскоре на горизонте показался город, но чем ближе я к нему подходила, чем отчетливей могла разглядеть, тем тоскливей становилось у меня на душе. Наконец я решила, что достаточно обманывать саму себя, села прямо на дорогу и обхватила голову руками. Хотелось то ли заплакать, то ли завыть – эти белые стены, высокие шпили башен, купол главного здания, возвышающийся над всеми жилыми постройками, – все это словно сошло с иллюстраций к моей отчетной работе по предмету «Галактические культуры и цивилизации». И это значило, что у меня не просто неприятности, а неприятности очень большие. Я попала на Кериму, закрытый, так называемый патриархальный мир.

«Патриархальный мир» – это устоявшийся универсальный термин Звездного Союза, который обозначает закрытый или существенно ограничивающий посещение нерезидентами мир, на территории которого законы Звездного Союза либо не действуют вообще, либо действуют выборочно. Термин этот объединяет несколько десятков весьма различных по уровню развития и внутреннему устройству миров. Разброс был велик: и экоцивилизации типа Китежа, которые в погоне за натурализацией и возвращением к природе с трудом удержались от утраты человеческого облика; и религиозные миры, где последователи какого-либо верования носили только предписанную одежду древних веков, вели натуральное хозяйство и не пользовались достижениями цивилизации, умирая из-за запрета на переливание крови; и даже высокотехнологичные миры типа Кибернаута, где в погоне за техническим совершенством проявление человечности было признано постыдным и тщательно искоренялось. «Патриархальные миры» принимают в Звездный Союз с ограниченным членством, с ними поддерживают ровные дипломатические отношения, подписывают конвенции и декларации, торгуют, особенно если мир богат чем-то редким и востребованным, но стараются держать дистанцию. И если Сайдора, чуть более открытый «патриархальный мир», к этому моменту был хорошо изучен и туда даже проникли представители рода Лисициных, то Керима в этом плане была абсолютная терра инкогнита. Дипломатические отношения с Керимой наладили всего несколько десятков лет назад, были они весьма запутаны и сопровождались таким количеством обязательных церемоний, что для достижения согласия по любому мало-мальски серьезному вопросу иногда требовались годы. А это значило, что, даже если мое местоположение будет известно, официальные процедуры по возвращению меня в школу могут затянуться надолго. И это будет лучший вариант, потому что аборигены вполне могут обвинить меня в шпионаже и отправить доживать мои дни в «миленькую» камеру заштатной тюрьмы или даже принесут в жертву какому-нибудь божеству. И какой вариант наиболее вероятен – сказать невозможно, потому что мир-то закрыт и информации о нем сущие крохи.

Если вам встречался на планетах Звездного Союза керимец, то в большинстве своем это был воин-наемник, в компании еще девятерых таких же смуглых, черноволосых и черноглазых красавцев с чуть раскосыми глазами. Керимцев-наемников весьма ценили, их услуги стоили дорого, да и с наймом все было непросто – требовалось заранее подать заявку и ждать решения керимского Совета Старейшин.

Надо отдать керимцам должное – они стоили запрашиваемых денег, да и нанимателей выбирали весьма тщательно, могли и отказать без объяснения причин. Однако была в керимцах одна странность: среди наемников никогда не бывало женатых мужчин, и при этом не было известно ни про один роман, тайный брак или о незапланированных (или, наоборот, тщательно спланированных) детишках. Это породило волну похабных анекдотов и предположений, начиная от повальной импотенции и вплоть до «крепкой мужской дружбы» внутри боевых десяток. Впрочем, именно эта особенность увеличивала спрос на керимских наемников в несколько раз, особенно когда работать требовалось с чужими женами и дочерьми.

Я знала, что слухи – это просто слухи. На прошлых каникулах кузина Амели стащила из кабинета своей мамы папку с информацией о Кериме, собранной для Старших Лисси, и мы всю ночь зачитывались с ней добытыми материалами, а утром дружно клевали носом и терли красные глаза. Были там и записи разговоров с профессионалками, работающими в сфере интим-услуг в заведениях, куда время от времени централизованно наведывались керимцы. Жрицы любви в один голос утверждали, что керимцы обычные мужчины, с нормальными мужскими потребностями, а вот идея однополой любви вообще никак не умещается в их картину мира.

Мне даже довелось несколько раз видеть женщин-керимок – самые обычные женщины, такие же смуглые, слегка раскосые, чернобровые и черноглазые, с шикарными иссиня-черными волосами. Разве что одеты чуть более консервативно, появляются всегда и везде в сопровождении мужа, браслеты у них еще такие массивные, которые трудно спрятать под одеждой, ну и решение всех вопросов перекладывают на мужчин. И вот сидит такая в космопорту или на станции телепортов в окружении воинов, а ее муж неспешно разбирается с багажом и билетами, решает все возникающие вопросы, потом берет ее за руку – и она просто идет с ним рядом. Впрочем, ни недовольными, ни запуганными эти женщины не казались. Что же, Сонечка, хотела узнать побольше про Кериму? Вот сейчас и познакомишься со всеми тайнами этой планеты нос к носу. Только как-то от этой перспективы становится неуютно.

Первое, что я сделала, когда немного пришла в себя от потрясения, это вытащила из кармашка в рукаве маячок, сделанный папой. Я не знаю принцип его работы, не знаю, что именно он сделает, – я знаю одно: как только мой отец получит сигнал этого маячка, маховик под названием Семья Лисициных начнет набирать обороты. Будут подняты связи и знакомства, Девочки Лисси начнут просить, убеждать и уговаривать, напоминая о старых долгах и когда-то данных обязательствах. Там, где не сработает дипломатия, в ход пойдут деньги. В общем, семья изыщет возможности для того, чтобы я вернулась домой. Не потому, что я какая-то особенная, а потому, что я Лисицина, а Лисицины своих не бросают. Я уныло подумала, что после возвращения домой на моем обучении в Летной школе придется поставить крест, и это тем обидней, что до выпуска остался всего год. Но горевать об этом или пытаться изменить свою судьбу я смогу и позже. Сейчас самой главной задачей стало покинуть Кериму как можно скорей и с наименьшими потерями. Поэтому я сжала тонкий серебристый цилиндрик, как учили, шепнула скорей для себя: «Папа, я так хочу домой», – и разжала пальцы. Маячок с тихим хлопком исчез, а я решила, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих, и решительно зашагала навстречу городу за белой стеной, построенному вокруг замка Нашер.

Глава 2

Машину сопровождения трясло и подкидывало на ухабах. Выспаться на заднем сиденье, хоть и трансформированном в подобие лежака, не стоило и пытаться, и поэтому я, Сайгон из рода Песчаных Котов, просто лежал и смотрел в окно на небо и деревья, мелькавшие вдоль дороги. Слушая вполуха, как беззлобно переругиваются сидящие впереди Мист, сын Юджина, и мой единоутробный брат Терренс, сын Расмуса, сидевший сейчас за рулем, я думал, думал, думал. Мне не хотелось ехать – Терри прекрасно справился бы сам, тем более что скоро ему придется принять десятку под свою руку. Наверное, сейчас я впервые был благодарен отцу за то, что он в очередной раз вмешался в мою жизнь. В приказном порядке мне пришлось возглавить отряд сопровождения, который направлялся в замок Нашер, вместо того чтобы остаться дома, приводить в порядок дела и заниматься самокопанием.

Нет, я прекрасно понимаю мотивы отца: он отправил меня сопровождать один из традиционных весенних Поездов Невест в тайной надежде, что я вернусь женихом или мертвым героем – дни, отпущенные мне до тридцатилетия, неумолимо утекали, как песок сквозь пальцы. Не знаю и не хочу знать, какое чувство нынче было для него горше – разочарование во мне или беспомощность. Наверное, это страшно: столько лет строить планы, заключать сделки, торговаться, договариваться, угрожать, покупать, убеждать и понять, что есть ситуации, в которых от тебя ничего не зависит. Впрочем, через десять дней мне уже будет все равно. Пока же я еду в последнее в моей жизни задание с людьми, ближе которых у меня только Расмус и Уна. Сам того не ведая, отец сделал мне лучший подарок – возможность побыть самим собой, не спеша проститься с теми, кто мне дорог, посмотреть в деле новичков и последний раз почувствовать теплый ветер свободы на лице.