Очерки по истории географических открытий. Географические открытия и исследования нового времени (се - Магидович Иосиф Петрович - Страница 37

Десятикратное пересечение полуострова дало Крашенинникову основание для обобщенной характеристики его рельефа: «Камчатский мыс [полуостров] по большей части горист. Горы от южного конца к северу непрерывным хребтом простираются и почти на две равные части разделяют землю [Срединный хребет]; а от них другие горы к обоим морям лежат хребтами… Низменные места находятся только около моря, где горы от оного в отдалении, и по широким долинам, где между хребтами знатное расстояние…» (долина р. Камчатки). С. Крашенинников проследил Срединный хребет приблизительно на 900 км (длина его 1200 км).

Впервые весь этот водораздел многочисленных коротких рек, принадлежащих бассейнам Охотского и Берингова морей, нанесен на карту в 1742 г., очевидно, по материалам Г. Стеллера и С. Крашенинникова. Автор ее — уже упоминавшийся нами Я. Линденау. Ему, между прочим, принадлежит первая характеристика Парапольского дола — узкой и длинной (425 км) межгорной впадины, отделяющей Пенжинский хребет, также показанный на его карте, от Корякского нагорья.

С. Крашенинников описал четыре восточных камчатских носа (полуострова) — Шипунский, Кроноцкий, Камчатский и Озерный — и образуемые ими заливы — Кроноцкий, Камчатский и Озерный, а также ряд бухт (Авачинская и др.). Он проследил течение крупных рек, в том числе Камчатки (758 км), описал ряд озер, включая Нерпичье и Кроноцкое. «Что касается до огнедышащих гор и ключей, то едва может сыскаться место, где бы на столь малом расстоянии… такое их было довольство»[76]. Он лично исследовал почти все высочайшие «горелые сопки» — Авачинскую, Корякскую, Кроноцкую, вулкан Толбачик, поднимающиеся на 2741–3682 м над уровнем моря, и величайший действующий вулкан Евразии — Ключевскую Сопку (4750 м).

Общая длина пройденного С. Крашенинниковым камчатского побережья — более 1700 км, а внутренних учтенных маршрутов — более 3500 км. Не осмотрены им только два береговых участка: западный, между 55 и 58° с.ш., и юго-восточный — от мыса Лопатки до 53° с.ш., всего около 700 км. При этом он один представлял собою комплексную экспедицию, выступая то как геолог и географ, то как ботаник и зоолог, то как историк и этнограф, то как лингвист.

В июне 1741 г. С. Крашенинников оставил Камчатку и через Сибирь вернулся в Петербург в конце 1742 г. В апреле 1750 г. он был утвержден «профессором натуральной истории и ботаники», т. е. стал академиком.

В 1751 г. он закончил «Описание земли Камчатки» — монументальный труд, лучшее в мировой литературе XVIII в. страноведческое описание малоизвестной земли, но оно увидело свет лишь в 1756 г. — через год после его смерти. Эта работа вскоре была переведена на четыре европейских языка, стала образцом для нескольких поколений географов и сохранила большое значение до нашего времени.

Глава 11.

РУССКИЕ ИССЛЕДОВАТЕЛИ КАЗАХСТАНА, СРЕДНЕЙ АЗИИ И КАВКАЗА (КОНЕЦ XVII-XVIII ВЕК)

Посольства Неприпасова и Скибина

В 1691 г. в плен к русским попали два знатных феодала (мурзы), приближенные казахского хана Тауке, владевшего Средним жузом[77]. В следующем году к нему в город Туркестан из Тобольска направилось посольство Андрея Неприпасова. Воспользовавшись торговым путем, он прошел в общем на юг по р. Вагаю до истоков и по р. Ишиму до его колена. Затем А. Неприпасов форсировал р. Ишим и через верховье р. Тургай проследовал далее на юг по западной окраине Казахского мелкосопочника и нижнему течению р. Сарысу. Южнее низовьев р. Чу он пересек хребет Каратау и прибыл в Туркестан.

Хан Тауке задержал А. Неприпасова в качестве заложника и обратился к русским властям с грамотой, содержащей просьбу возобновить дружеские отношения и освободить мурз. В ответ в Туркестан в начале апреля 1694 г. отправилось другое русское посольство, возглавлявшееся тобольским казаком Федором Любимовичем Скибиным. Двигался он путем А. Неприпасова и отмечал наиболее характерные особенности дороги: «многие грязные речки»[78], дубравы и боры левобережья Вагая, топкие и мелкие болота в его верховьях, колено р. Ишим («лука Улутугай»); по расспросам выяснил, что к востоку от дороги находится сравнительно крупное озеро (Тенгиз), а на той же широте к западу другое (Сарыкопа), в которое впадает р. Тургай; отметил горный массив восточнее линии маршрута — «камень Улутау» (высота до 1133 м), сообщил о пустыне — западной части Бетпак-Дала; собрал первые сведения о бассейнах р. Сарысу и р. Чу, текущей с востока почти в широтном направлении и за полдня пути до р. Сарысу уходящей «озером под землю» (р. Чу действительно теряется во впадине Ащиколь).

22 июля, пройдя по «голой степи» с мелкими озерами, орошаемой пересыхающими реками и речками, близ которых «по пескам… растет древо соксоун [саксаул], а большого леса никакого нет», Ф. Скибин прибыл в Туркестан. Хан Тауке задержал и его, заточив в тюрьму вместе с А. Не-припасовым, вскоре умершим. В неволе Ф. Скибин пробыл 15 месяцев, а в октябре 1695 г. совершил удачный побег и через Бухару пешком добрался до Хивы, где тайно прожил три месяца. В конце марта 1696 г. через плато Устюрт он направился к низовьям р. Яика (Урала), далее — в Уфу, а в начале июля достиг Тобольска.

По материалам статейного списка Ф. Скибина и его рассказам картограф С.У. Ремезов составил чертеж — первую схему гидрографии Северного и Центрального Казахстана.

Каспийские экспедиции первой четверти XVIII века

Петр I надеялся через Каспий проложить путь в Среднюю Азию и Индию. Но имевшиеся в его распоряжении карты этой акватории не удовлетворяли молодого царя, и в 1699 г. он направил на Хвалижское море капитана астраханского морского флота Еремея Мейера для составления общего чертежа Каспия. В 1704 г. Е. Мейер представил свою карту царю и приложил к ней описание Каспия. Работа Е. Мейера не увидела света, возможно, из-за его гибели в 1705 г. во время восстания стрельцов в Астрахани, а может быть потому, что она не отвечала требованиям Петра 1. В 1714 г. он поручает гвардии канитан-поручику Александру Черкасскому[79], кабардинскому князю, воспитанному в России, составить новую карту Каспия. Он должен был с отрядом в 1500 человек ехать «от Астрахани возле левого берегу [морем]… и делать карту как берегу морскому, так и рекам и пристанищам».

Осенняя экспедиция 1714 г. оказалась безрезультатной. В апреле 1715 г. А. Черкасский во главе эскадры из 20 бригантин вновь вышел в море. Он проследил и описал весь северный и восточный берега Каспия до его юго-восточного угла. Во время похода вдоль восточного побережья за мысом Песчаным (у 43° с.ш.) он обнаружил залив, названный его именем, описал к югу от него, за мысом Ракушечным, Казахский залив и, по расспросным данным, Кара-Богаз-Гол, у 41° с.ш. Он посетил затем «Красные Воды» (это название заливу дано им), где опросил местных туркменов и, не совсем правильно поняв их, сделал вывод, что Амударья впадала сравнительно недавно в Каспийское море. А. Черкасский даже «отыскал» ее прежнее устье, а его разведчики собрали сведения, будто хивинцы запрудили устье, из-за чего река потекла в Аральское море. Следуя на юг, Черкасский прошел мимо о. Челекен[80] до Астрабадского (Горганского) залива.

Рассказ о недавнем заграждении течения Амударьи основывался на местной туркменской легенде, но об этом узнали только впоследствии. Во всяком случае, один важный географический результат был достигнут: А. Черкасский правильно установил, что — по крайней мере во время его посещения — Амударья впадает не в Каспий, а далеко к северо-востоку — в Аральское море.