Танцы с саквояжем Вуду - Рэнкин Роберт - Страница 28

Тогда я смогу предстать перед небесными обитателями в полной уверенности, что Билли Барнес получит свое сполна в горниле где-то на нижних этажах.

Эта мысль развеселила меня еще больше.

Но я тут же поперхнулся смехом. Это что же? Я злорадствую над незавидной участью ближнего? Но ведь это грех. На такое Бог глаза не закроет. Бог любит чистые помыслы.

— Проклятье! — воскликнул я. — Закавыка какая. Как можно иметь только чистые помыслы, если в глубине души знаешь, что именно благодаря им ты и окажешься на небесах? Такая чистота помыслов приобретает определенный мотив и перестает быть чистотой ради чистоты. Какая уж тут чистота помыслов. Скорее, нечистота.

— В этом и состоит основная человеческая дилемма, когда мы касаемся нравственных вопросов, — сказал странствующий нищий.

Я искоса посмотрел на него и кивнул.

— Пожалуй, возьму еще кружечку горького, если не возражаешь, — сказал нищий.

Я огляделся. И сразу сел.

— Я в «Веселом садовнике»! — воскликнул я. — Какого ч…?

— Усаживайся поудобнее, — сказал нищий. — Тебе нужен человек, которому ты доверяешь.

— Доверяю?

— Ты ведь доверяешь Энди. Спроси у него.

— Я и вправду доверяю Энди. Откуда ты знаешь?

— Ниоткуда. Я просто знаю, что знаешь ты. Спроси Энди. Спроси его, что происходит.

— И спрошу. Спотыкаясь, я подошел к бару.

— Какого черта здесь все происходит? — спросил я Энди. — Какого черта я здесь делаю? Я мертв.

— Ты не мертв, — сказал бармен, качая головой. — Выброси эту чушь из головы.

— Легко сказать! Но что происходит?. — Тебя загрузили в Некронет.

— Некронет? А что это?

— Виртуальный мир. Компьютерное моделирование.

— Ты хочешь сказать, я в компьютерной игре?

— Это не игра, — сказал Энди. — Это то, где ты находишься. Ты видишь голографическое изображение действительности. Данная реальность — это твоя собственная реальность, созданная из твоих воспоминаний, опыта и мыслей.

— Ты хочешь сказать, я все это вижу во сне? Сплю и вижу сон?

— Это не сон. Ты никогда не проснешься.

— Ничего не понимаю.

— Выпей, — предложил Энди. — Сразу полегчает.

— Да, — сказал я. — Да. Хорошо. Дай мое обычное… Нет! Лучше что-нибудь из «долгоиграющих».

— Сию минуту. — Энди придвинул мне полную кружку. — Попробуй. И не говори, что это не лучшее пиво, которое ты пил в жизни.

— А скажу. Лучшее пиво в жизни я пил в Индии. Это было в шестидесятых, когда я примкнул к хиппи. Помню, словно это было вчера. Или даже сегодня. — Я сделал глоток и медленно проговорил: — Вкус был именно такой.

— Цифровая память, — сказал Энди. — Задумайся на секунду. Ты можешь вспомнить все, что когда-либо видел или делал. Ты вспомнил, как ходил в Египетскую галерею, и она тут же воплотилась такой, какой ты ее запомнил. Только задумайся на секунду. Попробуй.

Я задумался и попытался представить, что разом могу вспомнить все, что когда-либо видел и делал. И меня захлестнуло, словно приливной волной.

Шатаясь, я отошел от бара.

— Перегрузка системы, — сказал Энди. — Перезагрузись и начни сначала.

Я тряхнул головой. Топнул ногой.

— Пол настоящий, — сообщил я Энди. — Не похоже на компьютерное моделирование.

— Значит, ты не мертв, не так ли?

— Вроде не мертв, — сказал я.

— Вот и не забывай об этом. Ты не мертв. Повторяй про себя: я не мертв.

— Я не мертв, — повторил я. И как мне это понравилось! — Я не мертв. Я не мертв. Эй, слушайте все! Я не мертв!

— Что за крики? — спросил Шон О'Рейли, входя в бар. — Кто тут не мертв?

— Я не мертв, Шон. Думал, мертв, а, оказывается, нет. Разве не здорово?

— Здорово, — согласился Шон. — А ты читал что-нибудь стоящее за последнее время? Я вот недавно прочел книжку Джонни Ку…

— Постой-ка, — сказал я, снова поворачиваясь к Энди. — До меня все еще не дошло. Здесь ведь все настоящее. Ощущения, запахи, предметы.

— Именно так ты и запомнил это место, — сказал Энди.

— Ты хочешь сказать, все это создано из моих воспоминаний?

— Субстантивизация мыслей.

— Ничего не понимаю. Но постой-ка. Если я внутри компьютерной имитации, как мне ее выключить? Как отсюда выбраться? У меня на голове специальный шлем или что? Где пульт управления?

— Я не запрограммирован для передачи данной информации.

— Запрограммирован? Кто тебя запрограммировал?

— Я — продукт «Некрософт Индастриз». Я здесь для того, чтобы обеспечивать тебя всей информацией, необходимой для приятного времяпрепровождения.

— Я не желаю здесь находиться, — сказал я. — Я хочу убраться отсюда. Скажи, как это сделать.

— Я не запрограммирован для передачи данной информации.

— Тогда скажи, кто запрограммирован.

— В доступе отказано.

— Неужели?

— Неужели. Ты вот что… послушай лучше меня. Зачем тебе отсюда убираться? Здесь ты можешь вспомнить абсолютно все. У тебя цифровая память. Ты можешь вызвать воспоминания о самом прекрасном, когда-либо случившемся с тобой, а затем снова и снова испытывать это. Ты можешь исследовать этот мир, посетить любой его уголок. Он создан не только из твоих воспоминаний. Здесь тысячи других. Здесь всемирная база данных. Бесконечные возможности для экспериментов и развития.

— Ерунда, — сказал я. — Там, в реальном мире, мне рано или поздно захочется в туалет. Шлем придется снять.

— Не о том думаешь, — сказал Энди. — Подумай лучше о возможностях. Вреда здесь тебе никто причинить не сможет. Здесь нет болезней, нет смерти. Лишь обмен опытом и информацией. Столько всего можно увидеть, столько узнать. А сколько удовольствия получить!

— Ты поешь, как паршивый коммивояжер.

— Как тебе не стыдно, — сказал Энди. — Я информационный пакет.

— Засунь свою информацию себе в задницу. Мне нужно наружу.

— Наружу нельзя, — сказал Энди. — Выкинь подобные мысли из головы, иначе…

— Иначе что?

— Иначе придется запустить программу коррекционной терапии.

— А что это?

— Я не запрограммирован для передачи данной информации.

— Вот заладил.

Я взял кружку и ушел в свой любимый угол. Я был зол. Не так, как раньше, но все равно ощутимо.

Но настоящая ли это злость?

В конце концов бар виртуальный, пиво виртуальное, может, и злость виртуальная?

— Нет, — сказал я сам себе. — Злость настоящая. И я все равно отсюда выберусь. Не собираюсь проводить остаток жизни внутри компьютерной имитации, и не важно, насколько вкусным кажется пиво. Меня не купишь на цифровую память и бесконечные возможности эксперимента. Ну и что, что я могу вновь и во всех подробностях прожить наиболее прекрасные моменты своей жизни?

Ну и что, что…

Я смотрел на нее, сидящую за столиком напротив меня. Ресторан в Льюисе. Март. Суббота. Ее страстные янтарные глаза и пленительный рот. Между нами сильное чувство, мы едва обращаем внимание на пищу. Чувствую запах ее волос, дотрагиваюсь до ее руки и…

— Нет! — вскричал я и вскочил со стула в «Веселом садовнике». — Я любил ее и потерял. Нет никакого удовольствия воскрешать счастливые моменты своей жизни. Это мука. Настоящая мука.

— Успокойся, — сказал Энди. — Привыкнешь. Вспоминай избирательно. И не торопись. Спокойно.

— Нет! — не успокаивался я. — И слышать не желаю. Хочу наружу. Настоящий мир горек, но этот еще горше. Надо же, помнишь каждую деталь! Каждую совершенную тобой ошибку! Всю боль, которую причинил другим. Это ад. Выпустите меня! Помогите! Помогите!

Кто— то ударил меня. Или выключил. Окружающее уменьшилось до крошечной точки на экране и исчезло. Черное марево.

Затем снова ослепительно белое.

Я сидел в кабинете у врача, уставившись в потолок.

Доктор сказал, что я параноидный шизофреник. Ну, не сказал — дал понять. Хотя…

— Расскажите мне про Некронет, — сказал доктор.

— Некронет?

Я покачал головой.

— Место, где, по вашим словам, вас насильно удерживали. Виртуальный мир внутри какого-то компьютера.