Мир в табакерке, или чтиво с убийством - Рэнкин Роберт - Страница 34

Я пожал плечами. – Может быть, хобби?

– Тогда скажи мне еще вот что. Есть вероятность, что ты собираешься в ванную в ближайшее время? Ты просто смердишь.

Я сходил в ванную. Я побрился и надел один из костюмов Т.С. Давстона. Мне пришлось потуже затянуть ремень. Но Т.С. Давстон сказал, что смотрится это модно. Его туфли тоже мне подошли, и к тому времени, когда я наконец приоделся, вид у меня был самый что ни на есть решительный.

Когда я выплыл из ванной, моим глазам предстала одна из самых красивых женщин, которые когда-нибудь это делали.

Она была высокая, стройная, гибкая. Кожа гладкая и загорелая, ноги длинные и великолепные. Она была одета в «деловой костюм», которые были так популярны в восьмидесятых. Короткая черная юбка и пиджак с плечами, как у космонавта Дена Дэа из комиксов, популярных в пятидесятых. Она не теряла равновесия, стоя на шпильках высотой в ладонь, а рот ее был настолько широк, что туда легко можно было засунуть кулак целиком. Даже если бы на руке была боксерская перчатка.

– Привет, – сказала она. Когда она открыла рот, я увидел больше жемчуга, чем в лодке надсмотрщика за ныряльщиками, достающими жемчужниц со дна океана.

– И вам привет, – сказал я и услышал как эхо гуляет по ее глотке.

– Вы друг мистера Давстона?

– Самый лучший из всех.

– Вы, случайно, не Эдвин?

– Он любит звать меня именно так.

– Ну-ну, – она осмотрела меня сверху донизу. Потом снизу доверху. Потом она остановила взгляд посередине.

– У тебя встал, – заметила она.

Я болезненно ухмыльнулся.

– Ни в коей мере не намереваясь обидеть вас, – проговорил я, – не могу ли я предположить, что вы проститутка?

Она улыбнулась и покачала головой, обдав меня феромонным дождем.

– Нет, – сказала она, – но я бесстыдно аморальна. Мало есть такого, чего я не сделаю для мужчины в костюме от Поля Смита.

Я издал какие-то сдавленные звуки.

– Ага, – сказал Т.С. Давстон, решительно входя в комнату. – Я вижу, ты уже познакомился с Джеки.

– Гххммф. Ммммф, – сказал я.

– Джеки мой личный секретарь. НЗ.

Я кивнул головой, давая понять, что знаю, о чем идет речь.

– Ты не знаешь, что такое «НЗ», а?

Я покачал головой, давая понять, что не знаю.

– Нахальная задница, – сказал Т.С. Давстон. – Давайте выпьем, покурим и познакомимся поближе.

Я ухмыльнулся еще чуть-чуть пошире.

– Я только заскочу в ванную, трусы сменю, – сказал я.

Очень вежливо.

Я очень неплохо сошелся с Джеки. Она показала мне кое-что из того, что она умела делать с канапе, а я показал ей однн трюк, которому меня научили в тюрьме.

– Никогда больше не показывай этого женщинам, – сказал Т.С. Давстон, когда мы привели Джеки в чувство.

Джеки прокатила меня по всему Лондону. Т.С. Давстон дал ей какую-то штуку, которую назвал «кредитной карточкой», и с помощью этого волшебного кусочка пластика она мне купила много всяких вещей. Костюмы, рубашки, галстуки, трусы, ботинки. И еще она купила мне ежедневник фирмы «Файлофакс».

Я беспомощно уставился на него.

– Это же записная книжка, – скаэал я.

– А также дневник. Это персональный органайзер.

– Ну и?

– Это модно. Его носят с собой повсюду и всегда выкладывают на стол за обедом.

Я покачал головой.

– Это же записная книжка. Только пижоны таскают с собой записные книжки.

– Сзади есть кармашки для кредитных карточек. И абсолютно бесполезная карта мира.

– Да, но…

– Мы живем в восьмидесятые годы, – сказала Джеки. – А в восьмидесятые живут только два типа людей: те, у кого есть органайзеры, и те, у кого их нет. Поверь мне, намного лучше быть тем, у кого что-то есть, чем тем, у кого чего-то нет.

– Да ты только посмотри, какого размера эта дерьмотень.

– Я уверена, что ты найдешь, где его носить.

– А где ты держишь свой?

Джеки показала.

– А, ну да, – сказал я. – Конечно. Дурацкий вопрос. Прошу прощения.

И еще я получил часы. Часы в восьмидесятые – это вам не просто так. И не какая-нибудь электронная ерунда. Настоящие часы, с двумя стрелками, римскими цифрами и шестеренками внутри. Они все еще у меня, те часы, которые тогда купила мне Джеки. И они все еще показывают верное время. И уж они не взорвались в полночь перед первым рассветом двухтысячного года. Забавно, но я понятия не имею, что стало с моим органайзером.

– Тебе понадобится машина, – сказала Джеки. – Какую хочешь?

– «Моррис Майнор».

– Что-что?

– Вот такую. – Я показал на автомобиль на другой стороне улицы.

– «Порше».

– Угу, такую же малышку.

Такую же и получил.

Т.С. Давстон поселил меня в маленькой квартирке рядом с Портобелло Роуд.

– Этот район становится все лучше и лучше, – сказал он мне.

Я посмотрел на грязный линолеум и разбитые окна.

– Лучше, похоже, некуда. Можно сносить, – заметил я. – Мне здесь не нравится."

– Долго ты здесь не задержишься. Только пока не сделаешь ремонт.

– Что?

– После ремонта мы продадим квартиру вдвое дороже.

– А что потом?

– Переселю тебя в квартиру побольше в другом районе, жилье в котором дорожает. Сделаешь ремонт там, и мы опять продадим ее по двойной цене.

– Это точно законно?

– Запомни мои слова, друг мой, – сказал Т.С. Давстон. – В этой стране в данный момент происходит экономический подъем. Он не продлится вечно, и многих затянет в канализацию, когда вытащат затычку. А пока нам, и нам подобным, – он поднял свой органайзер так, словно это был рыцарский меч, – надо ухватить то, что ухватить можно. В конце концов, мы живем в восьмидесятые годы."

– А завтра принадлежит тем, кто способен предвидеть его приход.

– Именно. Я не очень интересуюсь собственностью. Покупка-продажа домов меня лично не волнует. Я хочу оставить след в мире, и я сделаю это в выбранном мной виде деятельности.

– Табак, – сказал я.

– Любимая травка Бога.

– У меня нет желания переживать очередной Брентсток вместе с тобой.

– А, Брентсток, – сказал Т.С. Давстон. – Славное было времечко, дружище.

– Хрена с два славное. Ну, было и славное – иногда. А ты знаешь, что случилось со мной, когда я накурился твоего снадобья?

– Ты стал говорить с деревьями.

– Больше того. Я увидел будущее.

– Все будущее?

– Не все. Хотя… это было, как будто я увидел его все одновременно – но как будто вспышками. Сейчас у меня словно «дежа вю». Причем все время, и иногда я знаю, что случится что-нибудь плохое. Но ничего не могу сделать. Просто кошмар. Вот что ты со мной сделал.

Т.С. Давстон отошел к крошечному окошку и уставился на двор сквозь разбитое стекло. Затем, повернувшись ко мне, он сказал:

– Прости меня за то, что случилось с тобой на Брентстоке. Мне очень жаль. Я сделал страшную ошибку. Я работал по записям дядюшки Джона Перу Джонса – мне казалось, что то, что я сделал с генным кодом табака, только поможет ему расти в британской климатической зоне. У меня и мысли не было, что сигареты окажут такое воздействие. С тех пор я узнал об этом наркотике намного больше, и, когда придет время, я все тебе о нем расскажу. А сейчас я могу только попросить тебя принять мои извинения за все, что тебе пришлось претерпеть по моей вине, и еще не говорить никому об этих вещах. Никому нельзя доверять. Ты не знаешь, кто есть кто.

– Кто есть кто?

– За мной следят, – сказал Т.С. Давстон. – Они везде. Они следят за каждым моим шагом, и докладывают обо всем. Они знают, что я знаю о них, и от этого они только опаснее.

– Неужели снова тайная полиция?

– Именно, – абсолютно серьезно ответил Т.С. Давстон. – Дядюшка Джон Перу Джонс точно знал, о чем он говорит. Ты же сам попробовал его снадобье. Ты знаешь, что это правда.

– Да, но не насчет тайной полиции! Я помню – ты говорил, что их агенты наверняка есть на Брентстоке. Но я думал, ты хотел меня просто серьезно настроить.

– Они там были, и сейчас они есть. Когда-нибудь, когда я сочту это безопасным, я покажу тебе свою лабораторию. Увидишь, как я продвигаюсь к Великой Цели.