Кошки-мышки - Рэнкин Иэн - Страница 32

— Дай-ка мне еще сигаретку. — Ребус снова протянул пачку. — Почему ты про него спрашиваешь?

— Потому что он умер.

— С каждым бывает.

— От передозировки.

— Не новость.

— Вместо дури ему подсунули яд.

Парень помолчал.

— А вот это уже погано…

— Много в последнее время ходит отравленного порошка?

— Нет. — Он опять улыбнулся. — Только хороший. У тебя часом не найдется?

Ребус покачал головой. Все-таки лучше выкинуть его вон и надавать по шее…

— А жаль…

— Кстати, как тебя зовут?

— Никаких имен, Джеймс. И никаких наездов. — Он протянул руку ладонью вверх. — Мне нужно немного денег.

— Сначала ответы.

— Тогда гони свои вопросы. Но сперва неплохо бы получить небольшой задаток, а?

Ребус нащупал в кармане пиджака смятую десятку и дал ее мальчишке. Тот, видно, остался доволен.

— На пару ответов хватит.

Терпение Ребуса истощилось.

— Этого хватит на столько, на сколько мне будет надо.

— Ах, вот как?

Мальчишка как будто не испугался. Возможно, подумал Ребус, все это для него вовсе не ново.

— Много ли ходит товара? — спросил Ребус.

— Не очень. Но хватает.

— И Ронни в этих играх участвовал?

— Это уже второй вопрос, — ответил мальчишка. — Ответ — я не знаю.

— «Не знаю» не считается, — сказал Ребус. — И у меня еще куча вопросов.

— Раз так… — Парень потянулся к ручке дверцы. Ребус схватил его за шею и стукнул головой о щиток, прямо между ступнями, которые тот еще не успел опустить.

— Черт! — Мальчишка потрогал лоб, чтобы понять, не разбит ли он.

Ребус был доволен: максимум шока, минимум повреждений.

— Ты не имеешь права…

— Я имею право сделать с тобой все, что захочу, в том числе и сбросить тебя отсюда вниз головой. Рассказывай мне про Ронни.

— Нечего мне про него рассказывать. — Глаза парня наполнились слезами. Он по-прежнему тер лоб, словно стараясь стереть след ушиба. — Я его плохо знал.

— Тогда рассказывай, что знал.

Мальчишка всхлипнул и вытер нос рукавом куртки.

— Ну… в эти делишки влипло несколько моих знакомых.

— В какие делишки?

— Не знаю. Но дела крутые. Парни молчат, как могила, но по ним видно. Синяки, ссадины. Один неделю провалялся в больнице. Сказал — упал с лестницы! Хорошая лестница, этажей так на сорок!

— И никто ничего не говорит?

— Нет. Похоже, завязано на большие бабки.

— Что еще?

— Может, это совсем из другой оперы…

Юнец наконец раскололся. Ребус слышал это по его голосу. Теперь он будет говорить до второго пришествия. Ребус обрадовался: в этом районе города у него не было информаторов. А одна пара ушей могла решить все его задачи.

— Ну! — рявкнул он, входя во вкус.

— Да тут… В общем, прошел слух, что кто-то интересуется фотографиями. Но только чтобы в натуре, без липы.

— Порно?

— Ну, наверное. Слух какой-то смутный. Как всегда, испорченный телефон.

Ребус задумался. Вся эта история действительно напоминала игру в испорченный телефон. Информация только из вторых и третьих рук, ничего определенного.

— Что-нибудь еще?

Парень покачал головой. Ребус опустил руку в карман и, к своему изумлению, выудил еще одну десятку. Потом вспомнил, что, выпивая с Макколом, ходил к банкомату. Он протянул вторую купюру.

— На. Я оставлю тебе свое имя и номер телефона. Меня интересуют любые подробности, даже самые мелкие. Извини, если поцарапал тебе лоб.

Парень взял деньги.

— Ничего. Бывало и хуже, — улыбнулся он.

— Тебя подвезти?

— Разве что до Мостов.

— Пожалуйста. Как все-таки тебя зовут?

— Джеймс.

— В самом деле?

— Ну да. Кстати, я вспомнил еще кое-что.

— Слушаю тебя.

— Одно имя. Может быть, оно ничего не означает.

— Ну-ну?

— Хайд.

Ребус нахмурился.

— Звучит, как слово «прятать». Но к чему оно относится?

— Я же говорю, не знаю. То ли имя, то ли название.

Ребус вцепился в руль. «Хайд»? Не это ли Ронни выкрикивал, выталкивая Трейси? Значит, он не просто велел ей прятаться, но прятаться от человека по имени Хайд? Задумавшись, он рассматривал «ягуар». Точнее, профиль водителя. Мужчина обнимал за шею сидящего рядом с ним молодого человека. Гладил его по плечу и тихо о чем-то говорил. Гладил и говорил. Ничего особенного.

Отчего же Джеймс Карью из агентства недвижимости «Боуэр Карью» так вздрогнул, когда, обернувшись, увидел инспектора сыскной полиции Джона Ребуса?

Пока тот осознавал, что именно произошло, Карью, повозившись секунду с зажиганием, газанул и вылетел со стоянки так, словно за ним гнался клипер «Катти Сарк».

— Куда-то заторопился, — прокомментировал Джеймс.

— Ты видел его здесь раньше?

— Лица я не рассмотрел. Машины такой точно не было.

— Машина новая, это верно.

Ребус неспешно тронул с места свою, отнюдь не новую, машину.

В квартире — в гостиной, в ванной — все напоминало ему о Трейси. Вот она сидит в кресле, поджав под себя ноги, запрокидывает голову, и размотавшееся полотенце сползает ей на плечи. Вот приносит ему завтрак: у неубранной постели до сих пор стоят грязные тарелки. Узнав, что он спит на полу на матрасе, она рассмеялась: «Прямо как в скваттере!» Теперь квартира казалась еще более пустой, чем прежде. Пожалуй, стоит принять ванну. Он открыл горячую воду… и вспомнил прикосновение Джеймса.

В гостиной он с минуту смотрел на бутылку виски, но принес себе из кухни легкого пива.

Ванна медленно наполнялась. Конечно, он предпочел бы, как когда-то, вдвоем с подругой, проверить закон Архимеда. Ребус набрал номер телефона участка, чтобы узнать, как там Трейси. Оказалось, что она капризничает, отказывается есть, жалуется на боль в боку. Аппендицит? Скорее казенные харчи. Он почувствовал себя виноватым, что не нашел времени зайти к ней, но все же решил отложить визит до завтра. Он хотел отключиться и хоть несколько часов не заниматься отвратительным ковырянием в чужих жизнях. Но в последние день-два его дом перестал быть безопасной крепостью. К тому же мир, казалось, прорвал не только его наружную оборону. У него было такое чувство, словно кто-то собрал грязь со всего города, запихнул ему в рот и заставил проглотить…