Новые сказки - Цаголова Евгения Ивановна - Страница 5

– Кто такая? Ишь, веселится как! Дай спущусь, гляну.

Слетел вниз Костин на плаще своём волшебном, снова спрятался да слушает. А на полянке старушка маленькая, с ладошку, небось, росточком всего, резвится да напевает песни странные:

Не выдержал Костин:

– Эй ты, резвунья! Кто такая? Почто в мои владения вторглася, кто звал?

Приостановилась бабка энта, приосанилася так и отвечает смело злодею:

– А, энто ты, душегубец, всех людей и слабых сказочных живностей обижающий! Вот оно, значит, какой ты. А я старушка-веселушка, никого не боюсь, танцую, где вздумается. И ты не указ мне вовсе!

Костин аж чуть злостью своей не подавился от неожиданности и возмущения:

– Не боишься, значит? Не указ я тебе, старая?! Да я тебя в камень обращу сейчас!

Рассмеялась старушка звонко этак, задорно:

– Силёнки-то не трать понапрасну, это людей ты в камни обращать мастак, а на мне сила твоя не сработает, кость ты старая! А я-то помоложе тебя буду, да и поактивнее, не сижу днями целыми в темноте у сундуков, злато не считаю.

– А ты откель про злато моё ведаешь? Небось, следишь – выкрасть хочешь, карга вредная? – не на шутку переполошился Бессердечный, ибо был он дюже жадным до злата и каменьев самоцветных.

– Не волнуйся, злодей костлявый, вором ты у нас был и остаёшься, я своё честным путём добываю! И ты бы с почтением относился-то к знакомой новой, от меня сейчас весь исход дела твоего зависит… – и старушка-веселушка лукаво подмигнула Костину.

– Тьфу, на тебя, противная!.. Нужна ты мне три раза! – крикнул сгоряча Костин.

И старушка в тот же миг пропала с глаз его долой.

Ещё больше переполошился Бессердечный, в траве руками шарится, бабку ищет:

– Возвернись, прости, окаянная! Тьфу ты! Прости, старушка-веселушка. Не буду грубить я тебе, появись только обратно!

Явилась она ему обратно и говорит насмешливо:

– То-то и оно, коряга бессердечная! Как ты без помощников моих камень-то от входа сдвинешь?

– Эк ты, язва просто! Я же извинился и не грублю больше! А ты не перестаёшь обзываться по-всякому. Вот как с тобой по-хорошему разговаривать-то? И откуда ты про ущелье знаешь и про злато моё?

– Не волнуйся, про злато твоё, – и как чахнешь ты над ним, все вокруг знают давным-давно. Про то, что в ущелье ты собрался – случайно увидала, пока на полянке танцевала. Только камнепад с неделю назад прошёл в местах энтих, вот и завалило твоё ущелье.

Но мишки лесные – друзья мои косолапые в две минуты бы твою проблему разрешить смогли.

– Так зови, веселушка, мишек своих! Я же попросил у тебя прощения за грубость уже. Отчего бы тебе не помочь мне сейчас? – приветливым тоном очень надеялся наш Костин уговорить новую знакомую.

– Ага, сейчас! Помогать злодею за простое «спасибо»?! Ну, уж нет! Заплати, помогу. Тем более, должен ты кое-кому. – хитро улыбнулась бабка энта маленькая.

– Кому я должен? Ополоумела что ли?!

– Еще одно слово дурное в мой адрес, и поминай, как звали!

Второй раз уж точно не возвернусь!

– Да не грублю я вовсе! Удивляюсь попросту. Кому энто и чего задолжал я? – искренне удивился Костин.

– А на кой ты у малюток-гномов в прошлый раз золото, ими раздобытое в лесу, выкрал да улетел?

– А нечего в моих владениях им рыскать! Тоже мне кладоискатели!

– Им кушать нечего, они для благих дел стараются! И леса энти общие, а не твои вовсе! – возмутилась крошка.

– Так чего ж мы с тобой делать-то станем, веселушка? Ты от меня тот мешочек золота обратно получить намереваешься за услугу свою?

– Ну, уж нет! Легко отделаться хочешь, окаянный! Либо ты мне один сундук золота отдаёшь прямо сию минуту, либо я исчезаю, и решай сам проблему свою. – Решительно заявила старушка.

– Ну, мать, ты и жадная. Мне ж ещё, почитай, на свадьбу скорую деньги нужны, а ты меня разорить хочешь.

– Так кто ж за тебя пойдёт-то, жених ты наш новоявленный? Энто ты жадный, а я справедливая! Так уговор али нет? – стоит на своём невеличка.

– Сама Марья-краса быть моею обещалась, коли выполню я условие её и сердце своё раздобуду!

– Ах, вон оно что! Марья. Ну, так что – сговорились о злате мы с тобой? Не то, смотри, как бы свадьба-то не отменилася. – Смеётся бабка.

Некуда Костину деваться:

– Да как же я тебе сию минуту сундук энтот приволоку? Я же не медведь!

– Энто не проблема. Коли согласен, то и повторяй за мной во след:

– На ходу ты энти песенки свои замысловатые придумываешь что ли? – всё тянул время Бессердечный.

– Да ты повторяй, не артачься, я долго ждать не буду. И так, вон оно, сколько времени на тебя убила впустую.

Видит Костин, с энтой старушонкой шутки плохи, а ему к Марье лететь уж пора, да и повторил за ней песенку её мудрёную. Тут же пред ними один из сундуков его с золотом предстал, будто и стоял здесь в траве всё энто время. Свистнула старушка-веселушка, набежали, откуда ни возьмись, гномы маленькие: богатства в мешочки грузят и уволакивают неведомо куда.

– Стой, мелкота! А ты, веселушка, сама-то ещё уговор не выполнила! – кричит Костин.

– А сама я ещё никого не обманывала, в отличие от некоторых, слово данное завсегда держу! Сейчас гномы унесут злато-серебро, вот тогда и призову медведей лесных на помощь тебе. – Урезонила Бессердечного бабка маленькая.

Так всё и произошло. Как только гномы с делом справились, призвала старушка медведей к себе – и сдвинули те камень огромный. Вошёл в ущелье Костин Бессердечный, а вышел оттуда с сердцем в груди.

И вдруг почувствовал он впервые в жизни своей предолгой и дуновение ветерка тёплого, и аромат травы да цветов вокруг. И таким солнечным да ярким мир энтот предстал пред Костином, что и говаривал он старушке:

– А не могла бы ты, веселушка, сама мне показать, так сказать, красоты мира нашего? Прогуляться по лесу со мной, до речки. У тебя, небось, много историй чудесных обо всём живом на свете?!

Только улыбнулась старушка хитренько так и отвечает:

– Отчего бы не показать? Как есть сейчас всё тебе покажу, по местам диковинным проведу. Только ты пешим ходом двигайся, так интереснее будет. – А по дороге бабка многое ему показать успела: и кузнечиков трескучих в траве душистой, и ящериц прытких, малахитом отливающих, и васильки небесно синенькие на тоненьких ножках, от дуновения ветерка друг к другу головками прислоняющиеся, и ромашки с самим солнышком посерёдке, и пескариков, на дне речушки резвящихся.

И так проняло его всё увиденное, так впечатлило, что насобирал он самолично букет цветов полевых и вручил их, смущаясь, старушке-веселушке:

– Это тебе в благодарность за прогулку чудесную. Я и не подозревал, что такие красоты на каждом шагу существуют. Сотни лет, почитай, на свете живу, а не замечал их никогда. Да свидимся ли ещё когда мы с тобой?

– А почему не свидеться, Костя? Можно я так тебя кликать теперь стану?.. – Улыбнулась крошка энта смекалистая. – Вот тебе шкатулочка в память о прогулке нашей, как откроешь её, так и предстану я вновь пред твои очи. Прогуляемся, я тебе многое ещё показать смогу.

И исчезла в тот же миг бабка резвая, а Костин (он же Костя) полетел к замку своему…

Новая жизнь

А у замка, топчась нетерпеливо, уж давно Костина поджидала компания наша дружная. Подошла к нему Марья-краса и спрашивает:

– Где ж ты был так долго, Костин? А как же красоты мира живого? Уж, почитай, вечер наступил, для прогулок время позднее.