Мое прекрасное забвение. Моя прекрасная свадьба (сборник) - Макгвайр Джейми - Страница 5

– Она предупредила меня насчет своего отца, – сказал Коуди. – Но я не нервничаю.

– Совсем? – недоверчиво спросила я.

– А что? – Он кивнул, но уверенности у него поубавилось.

– Он «морской котик» в отставке, а Рейган не просто его дочь, а единственный ребенок. Этот человек всю жизнь стремился достичь совершенства, преодолевая невозможное. Думаешь, ты так просто заявишься к нему домой, претендуя на время и внимание Рейган, а он сразу же радушно примет тебя в семью?

Коуди потерял дар речи.

– Большое спасибо, подруга. – Рейган злобно глянула на меня и погладила ладонь Коуди. – С первой встречи ему никто не нравится.

– За исключением меня! – Я подняла руку.

– За исключением Кэми. Но она не в счет. Она не представляет угрозы девственности его дочери.

– Разве не Джейсон Брэзил забрал ее четыре года назад? – Коуди скорчил гримасу.

– Да, – раздраженно ответила Рейган, ведь Коуди произнес «запретное имя». – Но папочка об этом не знает.

Джейсон Брэзил не был плохим парнем, мы сами записали его в эту категорию. Все вместе мы учились в старших классах, Брэзил – на год младше. В надежде улучшить свои отношения они с Рейган договорились, так сказать, «скрепить сделку» до ее отъезда в колледж. Я думала, ей надоест парень, который все еще учится в школе, но Рейган была ему предана, и почти все время они проводили вместе. Но как только Джейсон сам поступил в «Истерн», вкусил все прелести колледжа, присоединился к братству и стал футбольной знаменитостью, студенческая жизнь полностью поглотила его, и эта перемена стала причиной ежедневных ссор. Он очень вежливо порвал с Рейган, ни разу не сказав про нее дурного слова. Однако он лишил ее невинности и не выполнил свою часть «сделки» – провести с ней остаток жизни. За это он навеки стал врагом в нашем доме.

Коуди доел яичницу и взялся за тарелки, но я отодвинула его от посудомоечной машины:

– Ты приготовил завтрак, а я помою посуду.

– Чем ты сегодня займешься? – спросила Рейган.

– Учебой. Закончу доклад, который нужно сдать в понедельник. Может, схожу развеяться, а может, и нет. Точно не поеду к родителям, чтобы не объяснять, почему не уехала из города, как собиралась.

– Это понятно…

Рейган знала истинную причину. Я уже рассказала родителям, что собираюсь увидеться с Ти-Джеем, и они, конечно же, будут расспрашивать, почему он опять отменил встречу. Они и так были настроены к нему не слишком благосклонно, к тому же я не хотела вновь окунуться в порочный круговорот враждебности, которая появлялась всякий раз, когда мои родственники собирались в количестве больше двух. Отец, как всегда, будет искать возможности покритиковать, а кто-нибудь обязательно сболтнет лишнего, и тогда отец примется орать. Мама же будет умолять его успокоиться. И в конце концов каким-то чудом окажется, что во всем виновата я.

«Камилла, с твоей стороны глупо доверять ему, – сказал отец. – Он слишком скрытный. Я ему не доверяю. Он смотрит на всех так, будто оценивает».

Но за это я в него и влюбилась, хотя и не только. Рядом с ним я чувствовала себя в безопасности. Неважно, куда мы пойдем или что произойдет, я знала: он защитит меня.

– А Ти-Джей в курсе, что вчера ты ходила развлекаться?

– Да.

– А про Трента знает?

– Он не спрашивал.

– Он никогда не интересуется, где ты бываешь по вечерам. И ты бы рассказала ему про Трента, будь это пустяком, – ухмыльнулась Рейган.

– Заткнись. Лучше отправляйся к родителям, и пусть твой отец хорошенько помучает Коуди.

Коуди нахмурился, Рейган покачала головой и повела парня в свою спальню, похлопывая по могучему плечу:

– Она шутит.

Через пару часов Рейган и Коуди ушли. Я открыла книги и ноутбук и принялась писать доклад о влиянии персонального компьютера на развитие человека. И кто только выдумывает такую чушь?

Написав и распечатав доклад, я стала готовиться к тесту по психологии, который предстоял нам в следующую пятницу. Впереди была почти неделя, но по опыту я знала: если затяну до последней минуты, что-нибудь обязательно случится. На работе я не могла заниматься уроками, а тест обещал быть сложным.

Загудел мой мобильник – опять Трентон.

Я засмеялась, подняла телефон и стала набирать сообщение.

Я выключила звук на мобильнике и спрятала его под подушку. Такая настойчивость одновременно восхищала и раздражала. Конечно же, я знала, кто такой Трентон. Мы учились вместе в «Икинсе» до самого выпускного. На моих глазах он превратился из неряшливого сопливого мальчишки, который ел красные карандаши и клей, в высокого и невероятно обаятельного мужчину в татуировках. Получив права, он прошелся по всем одноклассницам и студенткам «Истерна». Я поклялась, что никогда не стану одной из них. Да он и не пробовал подкатывать ко мне – до вчерашнего вечера. Не стоило льстить себе, но это давалось с трудом: ведь я была одной из немногих девушек, с которыми Трентон и Трэвис Мэддоксы никогда не пытались переспать. Что ж, теперь я знаю, что моя внешность не настолько безнадежна. Ти-Джей словно сошел с обложки журнала, а теперь еще и Трентон писал сообщения. Понятия не имею, что во мне изменилось после школы, если я сумела привлечь внимание Трентона, но знаю, в чем изменился он сам.

Как-то вечером во время весенних каникул второго курса жизнь Трентона перевернулась вверх дном. Он отправился на вечеринку в качестве пассажира джипа «либерти», принадлежавшего одной девушке, Макензи Дейвис. Когда на следующий день автомобиль притащили в город на грузовой платформе, его было не узнать, как и Трентона после возвращения в «Истерн». Он не задержался надолго, переехал к отцу и забросил учебу. Иногда в «Ред дор» Трэвис рассказывал о своих братьях, но про Трентона я больше не слышала.

Через полчаса занятий и усиленного жевания остатков ногтей в животе заурчало. Я просеменила в кухню и открыла холодильник. Заправка для салата… Кинза… Что здесь забыл черный перец? Яйца… Фу! Обезжиренный йогурт… Еще хуже. Я открыла морозильную камеру. Вот удача! Замороженные буррито.

Не успела я нажать кнопку на микроволновке, как в дверь постучали.

– Рейган! Ну сколько можно забывать чертовы ключи!

Босиком я обогнула стойку бара и пробежала по бежевому ковру. Отодвинув засов, резко дернула на себя тяжелую металлическую дверь и сразу же скрестила руки на груди. На мне была лишь белая майка и трусы, никакого бюстгальтера. На пороге стоял Трентон Мэддокс, держа два белых бумажных пакета.

– Обед прибыл, – с улыбкой проговорил он.

Я невольно улыбнулась в ответ, но лишь на миг.

– Откуда ты знаешь, где я живу?

– Поспрашивал. – Трентон опустил на стойку бара пакеты и принялся доставать контейнеры с едой. – Это из «Голден чик». Их картофельное пюре с подливой напоминает мне о маме. Не знаю почему. Совсем не помню ее стряпни.