Ясно: новые стихи и письма счастья - Быков Дмитрий Львович - Страница 16

Решился весь отряд:

Поскольку всех сейчас возьмут,

Давайте выпьем яд!

Но яд, история гласит,

Какой-то был не тот,

Не получился цианид,

И вот их дружно рвет.

Когда с оружьем наголо

Вбежал отряд рубак,

О Боже, как их всех рвало!

Смутился весь кабак.

Лицо у кельнера бело

И дыбом волоса.

Двадцатым веком их рвало,

Он так и начался!

Двадцатый век, удар под дых

Железным кулаком,—

С кровавой рвоты пятерых

В Сараеве глухом!

Зловонный век концлагерей,

Тщеты и нищеты,

Краснознаменных блатарей,

Дошедших до черты,

Век палачей, и стукачей,

И газовых атак,

Бесплодных пафосных речей,

Сторожевых собак,

Террора, паек, вшей, и гнид,

И озверевших масс —

Всем этим их еще тошнит,

А рвет сегодня нас!

Довольно! Музыка гремит!

Пора пуститься в пляс!

2. Колыбельная

Спите, глазки закрывая,

Ночь душна, ночь темна.

Завтра будет мировая,

Мировая война.

Вот вам ваши безрассудства,

Медам и месье:

Завтра все еще проснутся,

Послезавтра — не все.

Спи, о житель Австро-Венгрии,

Не тревожься, старина.

Рано знать тебе, наверное,

Что развалится она.

Спи спокойно и здорово,

Ибо Родину твою

Разорвет, как рядового

В послезавтрашнем бою:

Разлетится сверхдержава

На края и города —

Руки слева, ноги справа,

И не склеишь никогда.

И Европа довоенная —

Сроки черные близки —

Вся, как ваша Австро-Венгрия,

Распадется на куски.

Все наследство, все богатство

Будет попрано скотом,

Так и будет распадаться

Сотню лет еще потом:

Тонкой сложностью подавится

И захочет простоты…

Так с тех пор и распадается.

Распадешься так и ты.

Все развалится на атомы,

Ибо трут уже искрит:

С офицерами, солдатами

И пирожными бисквит.

Спи, мой немчик, спи, мой бюргерчик,

Спи, покуда не в строю!

Ты заплатишь в близком будущем

Репарацию свою.

И за Ницше, и за Бисмарка,

И за бабу, и за плеть…

Сорок лет, как тлеет искорка,—

Шесть часов осталось тлеть.

Ох, расплатится Германия —

Так, что сдвинется с ума!

Ох, расплатится карман ее,

А потом она сама!

За воинственный, раззявленный,

Строевой и уставной

Дух гороховый, казарменный,

Философский и пивной.

Спи, как спит земля притихшая,

Спи, слезливый крокодил,

Спи, пока еще антихриста

Твой народ не породил,—

Ты увидишь кружку пенную,

Дом родной, железный строй,

Спи себе, покуда первую

Не затмил кошмар второй.

Все падет, как звезды августа

Из мерцающих пустынь.

Спи же, мой уютный Августин,

Мой кровавый Августин.

Спи, дитя прекрасной Франции

С первым пухом на губе!

Спи, пока в железном панцире

Враг не катится к тебе.

На исходе срока годности

Ваш Почетный легион,

Ваши воинские доблести

Истощил Наполеон,

И куда уж вам бросаться там

Во вселенский ералаш?

Вы годились в девятнадцатом,

А двадцатый век не ваш.

Вряд ли я тебе поведаю

Про последнюю беду

За последнею победою

В восемнадцатом году.

Спите, русские касатики,

В нескончаемой степи.

Спи, Россия! Что сказать тебе?

Не проснись, Россия, спи!

Что потом с тобою сбудется?

Не дано вернуться вспять.

Как война тебя добудится,

Так потом тебе не спать.

Белых негров Абиссиния!

Всех измучил вечный бой,

Но всего необъяснимее

То, что сделалось с тобой.

Где твои герои верные?

Всех покрыли ложь и зло.

Знаешь, даже Австро-Венгрии

Как-то больше повезло.

Ну, а где у нас несчастнейший?

Предъявите поскорей!

Спи, еврей! Не пробил час еще

Главной битвы. Спи, еврей!

Племя скудное, бесправное —

В этой гибельной цепи

Ты звено еще не главное.

Час не пробил, так что спи.

Не твое гремит побоище.

Пусть растет всемирный стыд —

Твой еврейский Бог с тобой еще,

Только он, похоже, спит.

Спи, Господь! Застыли лопасти,

Не работают винты,

Но сдержать свой мир у пропасти

Не сумеешь даже ты.

Силы дикие, подземные

Рвутся к небу, застят свет.

Задержать грехопадение

Ты не можешь.

Или нет?

Неужели все мне кажется

И земля еще тверда?

Нет.

Под собственною тяжестью

Мир срывается туда,

Где уже вода купельная

Никого не окропит,

Никакая колыбельная

Никого не усыпит.

Спите, старые империи,

Топки завтрашней дрова!

Завтра сгинут все критерии,

Все законы, все права.

Кто из вас поверит возгласу

Запоздалого стыда?

Горе призывному возрасту,

Остальным — вообще беда.

Проплывут часы последние,

Безмятежные, бесследные.

Проплывет последний час.

Спите.

Я не сплю за вас.

3. Финальный зонг

Ну вот оно все и кончилось, царившее в мире зло.

Ну вот оно все и скорчилось, накрылось и уползло.

Отныне не будет ближнего боя, и злобы, и суеты —

А только небо сплошь голубое, и бабочки, и цветы!

Нам больше не будут сниться фосгенные облака.

Француз обнимет австрийца, австриец — сибиряка,

Бельгиец обнимет немца, с Парижем споет Потсдам,

Голодный скажет: «Наемся!», богатый скажет: «Раздам!»,

Для пуль отныне — только тир, уже никто не дезертир, ликуют солнце, воздух и вода,

Поскольку мир-мир-мир, отныне мир-мир-мир,

и больше сроду,

сроду никогда!

Закончились все прощания, разлука упразднена.

Виновна во всем Германия, и платит пускай она.

Но мы простим Германию, Боже, и наш порыв объясним,

Поскольку немцы ведь люди тоже,

пусть платят,

а мы простим!

Нет-нет, никакой обиды, а только светлая даль!

Остались лишь инвалиды, которых, конечно, жаль,

И пусть бы они не очень обрубками тут трясли,

Напоминая прочим, что боги не всех спасли!

Бегите все на братский пир, заполним хохотом эфир!

Пусть минет двадцать лет и даже сто —

Навеки мир-мир-мир, всеобщий мир-мир-мир,

и больше сроду,

сроду ни за что!

Пусть Англия в вальсе кружится, Италия пиццу ест!

Ведь после такого ужаса на войнах поставлен крест.

Не может быть повторения безумных всемирных драк,

Хоть русские тем не менее бунтуют, но это — так…

Да здравствует Лига наций, большой мировой конвент!

Как говорил Гораций, лови, так сказать, момент!

Пускай зарастут окопы, пускай затянутся рвы,

На старых костях Европы — волна молодой травы!

Пора домой, в уют квартир,

где спальня, ванна и сортир,

а если повезет, и телефон!

Навеки мир-мир-мир,

желанный мир-мир-мир,

и дальше только,

только,

только он!

А дальше только Сталинград,

а дальше только Ленинград,

Судеты,

Варшава,

Триест,