Химия любви. Научный взгляд на любовь, секс и влечение - Янг Ларри - Страница 16

Время от времени Дюранте сталкивается с отрицательной реакцией женщин на свою работу. «Когда я слышу: „А вам не кажется, что такие исследования – это плевок в лицо женщинам?“ – просто лишаюсь дара речи». Она старается не думать пресловутой «политкорректности» – наука находит то, что находит. Подобно любому хорошему исследователю, Дюранте выдвигает гипотезу и проверяет ее. Иногда гипотеза возникает из анекдотичного случая, подобного произошедшему в ее собственной жизни. Пожив в Лос-Анджелесе, Остине, Лондоне, Бостоне, Нью-Йорке и Миннеаполисе, Дюранте – привлекательная молодая женщина с длинными темными волосами, темными глазами и приятной улыбкой – обратила внимание, что ее собственная привлекательность относительна: она возрастает и убывает в зависимости от напряженности конкуренции с местными жительницами. «В родном городе я на взводе, – со смехом говорит она. – А в Лос-Анджелесе я себе говорю: ах ты господи, мой брачный рейтинг упал!» Свои гипотезы она проверяет, используя научный метод. И ничего не выдумывает: поведение женщин и мужчин действительно меняется под действием гормонов. Чтобы отмести обвинения в антифеминизме, она просит женщин во время очередной овуляции обращать больше внимания на то, какие к ним приходят идеи, ощущения и фантазии. «Когда они сами это осознают, – рассказывает она, – то говорят: „Точно! Мне как раз сегодня снился Бред Питт!“»

Глава 3

Сила страсти

В мае 2011 года Джек Т. Кэмп вышел из Федерального исправительного учреждения в Эль-Рено (штат Оклахома) после тридцатидневного заключения. Тридцать дней в федеральной тюрьме усиленного режима – не так уж плохо, если учесть, что Кэмпа арестовали по обвинению в приобретении наркотиков и незаконном хранении оружия, а подобные обвинения часто заканчиваются многолетними сроками. Приговор кажется слишком мягким, но только не для Кэмпа. Он был федеральным судьей, которого в 1988 году назначил президент Рейган, выпускником военного колледжа Цитадели, ветераном армии, семейным человеком и партнером в успешной юридической фирме. Тюремное заключение уничтожило репутацию, которую он создавал всю жизнь.

Кэмпу было шестьдесят семь, когда агенты ФБР арестовали его за покупку амфетаминов и болеутоляющих опиатов у агента под прикрытием. Он собирался поделиться ими со своей любовницей, двадцатисемилетней стриптизершей Шерри Рамос, прежде судимой за торговлю наркотиками. Их связь началась за несколько месяцев до ареста: Кэмп встретил Рамос в Атланте в стриптиз-клубе. Когда Кэмпа арестовали, никто из знавших его, разумеется, не поверил обвинениям. Как только Кэмп признал себя виновным, его адвокат представил суду документы, согласно которым нечто, возможно, раздвоение личности или травма височной доли мозга при падении с велосипеда много лет назад, нарушило способность Кэмпа контролировать свои побуждения. Как говорилось в бумагах, это не оправдание, но «помогает понять… почему в мае 2010 года одинокий мужчина на закате своих дней связался с соблазнительной проституткой». Над этими утверждениями только посмеялись.

За пять лет до ареста Кэмпа произошел другой случай. Руководители Фонда сердечно-сосудистых исследований Нью-Йорка были потрясены, узнав, что их друг и коллега Абрахам Александер растратил почти четверть миллиона долларов пожертвований. Александер был бухгалтером фонда. По всеобщему мнению, счастливо женатый, он жил в хорошем доме в престижном районе. «Это был тихий, спокойный человек», – говорит Гершель Кац, его адвокат. Александер всегда уважал закон, но теперь его признали виновным в воровстве пожертвований фонда. Деньги он использовал для оплаты путешествий, жилья и услуг во время частых поездок в Коламбус (штат Огайо). Там он посещал Леди Сейдж, профессиональную доминатрикс[9].

Такие истории, возможно, напомнят вам о сенаторе США и губернаторе Нью-Йорка, ходивших к проституткам, о школьных учительницах, совращавших своих учеников, о женатом губернаторе Калифорнии и популярном киноактере, усыновившем ребенка своей горничной, о консервативных священниках, о президентах США, французских политиках и членах британского парламента, которые стали жертвами сексуальных скандалов. Впрочем, большинство подобных драм не связано с уголовными делами и публичным порицанием. Они случаются ежедневно у миллионов людей по всему миру: жена изменяет мужу; женатый мужчина ложится в постель с едва знакомой девушкой; школьница, которая клянется хранить девственность до брака, расстается с ней на первой вечеринке. Каждый такой случай демонстрирует неспособность людей следовать правилам и ожиданиям общества или своим моральным установкам, часто в ущерб собственным интересам.

Сегодня для многих любовь Абеляра и Элоизы – одна из самых романтичных историй, но для своего времени это был сексуальный скандал. Примерно за 900 лет до ареста судьи Кэмпа Абеляр, французский схоласт с репутацией аскета, внезапно возжелал молодую женщину, хорошенькую Элоизу. Позже он писал, что любой телесный контакт между ними – «прямое нарушение христианской морали» и «отвратителен Иисусу Христу». Однако в своей апологии с очень точным названием «История моих бедствий» Абеляр вспоминал, что был не способен устоять перед искушением. Под влиянием растущего уровня тестостерона и активно работающих гетеросексуальных нейронных цепей он добился того, что дядя девушки нанял его учителем Элоизы. Они не только стали любовниками, но в сексуальном общении использовали такие приемы, которые сейчас мы назвали бы садомазохизмом. «Под предлогом учения мы часами предавались счастью любви, и занятия были тайным прибежищем для нашей страсти. Над раскрытыми книгами больше звучали слова о любви, чем об учении. Больше было поцелуев, чем мудрых изречений. Руки чаще тянулись к груди, чем к книгам, а глаза чаще отражали любовь, чем следили за написанным. Чтобы возбуждать меньше подозрений, я наносил Элоизе удары, но не в гневе, а с любовью, не в раздражении, а с нежностью, и эти удары были приятней любого бальзама. Что дальше? Охваченные страстью, мы не упустили ни одной из любовных ласк, добавив и всё то необычное, что могла придумать любовь. Чем меньше этих наслаждений мы испытали в прошлом, тем пламенней предавались им теперь, и пресыщение не наступало». Теперь, когда они познали секс, уйти от запретной страсти было невозможно. Их влечение стало таким сильным, что у Абеляра, подобно судье Кэмпу и Абрахаму Александеру, изменилось поведение. Он перестал учиться. Поход на лекции стал ему «отвратителен», и он начал прогуливать.

Как часто бывает, когда двое молодых людей много занимаются сексом, Элоиза забеременела. Дядя обнаружил их связь, дал согласие на брак, но, как оказалось, обманул обоих – он напал на Абеляра и кастрировал его: «Они отрезали части моего тела, которыми я свершил то, что послужило причиной их несчастья… И я увидел, как справедлив Господь, покаравший меня в той части моего тела, коей я согрешил». После этого Абеляр жил жизнью монаха, а Элоиза ушла в монастырь. Лишившись половых желез, он пережил разлуку гораздо легче, чем Элоиза: «Среди тех, кто героически несет свой крест, я – рабыня человеческих желаний, – писала она Абеляру. – Как сложно бороться за то, что должно делать, против того, что хочешь делать… Моя страсть бунтует, здесь я правлю другими, но не могу совладать с собой». Хотя многим из нас понятен внутренний конфликт Элоизы, Данте поместил таких людей во второй круг ада:

Однако вожделение, о котором говорит Данте, – движущая сила не только нашей любви, но и нашей экономики. Этим вожделением часто пользуются косметические компании, производители пива и инструментов, равно как и производитель шин Pirelli, выпускающий знаменитые эротические календари. На этой страсти построены целые бизнес-империи. Как-то раз в 1953 году худощавый литературный издатель Хью Хефнер, когда-то работавший в Esquire, пришел домой, сел за стол, соединил имеющийся у него материал и получил то, что превратилось в первый номер журнала Playboy. Его творение не было оригинальным: оно сочетало в себе два уже существующих элемента – сложные тексты на городские темы, как у Esquire, и примитивный изобразительный ряд с обнаженными моделями, какой можно было найти в дешевых журналах, продававшихся из-под прилавка. Но в 1970-е ежемесячный тираж Playboy составлял порядка шести миллионов экземпляров, и Хефнер летал по миру на собственном реактивном самолете DC-9 с изображением знаменитой кроличьей головы – логотипа журнала.