Опыт любви - Кэссиди Гвендолин - Страница 14

— Но это не мешает мне сочувствовать бедняжке.

— Не трудись. Голди вполне довольна жизнью и ни в чьем сочувствии не нуждается.

Тут он совершенно прав, согласилась Стефани. Похоже, Честер знает Голди как облупленную. Возможно даже, узнал ее раньше, чем его друг… Если она бросила его и выскочила за Марка, это вполне объясняет его прохладно-ироничное к ней отношение…

Стефани вздрогнула от знакомого ощущения, когда их пальцы соприкоснулись. А ведь Честер всего-навсего передал ей бокал с шампанским.

Похоже, снежная буря за окном никого не пугала. И Стефани веселилась вместе со всеми, но с каждым часом это давалось ей все с большим трудом.

А вот Честер и не думал уставать. Да, этот тип неутомим во всех смыслах и столь же ненасытен, язвительно думала она, глядя, как он «воркует» с одной из дам. Ну что ж, если он таким образом хочет возбудить в ней ревность, то жестоко просчитался. Поведение Честера не вызвало у Стефани ничего, кроме холодного презрения. Во всяком случае, так ей казалось.

— Вам налить? — спросил ее мужчина, стоявший рядом. — А то вы уже полчаса держите в руках пустой бокал.

С языка Стефани чуть было не сорвалось: «Так надо!» Но, спохватившись, она отрицательно покачала головой:

— Благодарю, с меня довольно.

— А вот моя жена меры не знает, — вздохнул мужчина.

Оказалось, что не она одна следит за откровенным флиртом подвыпившей дамы с Сэквиллом. Стефани заметила, как Честер с улыбкой положил ладонь на игривые пальчики женщины, путешествующие по его широкой груди. На глазах у всех он всячески поощрял это бесстыдство!

Когда он наконец вернулся к ней, Стефани с трудом преодолела искушение выложить ему все начистоту — однако это было бы тактической ошибкой. К тому же обнаруживать досаду и раздражение не входило в ее планы.

— Сожалею о том, что тебе пришлось увидеть, — прошептал Честер ей на ушко. — Лора всегда забывается, когда выпьет лишку… Хочешь, еще потанцуем?

— Давай, — ответила Стефани, тщательно разыгрывая беспечность. — До утра еще далеко…

И тут же горько пожалела о своем решении. Нет, на сей раз он не поцеловал ее, а просто прижал к груди…

— Ты вся напряжена, — участливо взглянул на нее Честер. — Чего ты боишься?

— Я не боюсь. Просто… просто я устала.

Честер явно не торопился ей верить, но согласно кивнул:

— Тогда, может тебе прилечь? У Голди приготовлены спальни для тех, кто не выдержит ночного марафона. У тебя будет отдельная комната, — поспешно прибавил он, видя, что Стефани переменилась в лице. — Ведь именно это тебя беспокоит?

Она пропустила вопрос мимо ушей.

— Пожалуй, и вправду не откажусь часок подремать…

— Тогда пойдем, я провожу тебя.

Честер не стал разыскивать в толпе гостей ни Марка, ни Голди, а просто взял Стефани за руку и повел вверх по лестнице. Послушно идя за ним, она гадала, откажется ли он с легкостью от добычи, которую уже считает законной. Если Честер предпримет атаку, она будет готова — и вовсе не на то, что занозой засело у него в голове. Как бы не так, голубчик!

Комната располагалась в самой середине коридора, выходящего на открытую галерею. Просторная, изысканно обставленная, край покрывала на роскошной двуспальной кровати слегка отогнут.

Пропустив свою спутницу вперед, Честер остановился в дверях. Обернувшись, Стефани взглянула на него в нерешительности. Гибок, словно пантера, невольно подумала она, и столь же опасен… Сердце забилось часто и неровно, когда она взглянула в проницательные серые глаза.

Стефани и прежде хотела его, хотела и теперь — отрицать было бессмысленно. Она представила, как он до боли стиснет ее в объятиях, и ощутила на своем теле его сильные руки…

Когда Честер решительно шагнул через порог, сердце ее глухо стукнуло, а когда запер дверь, то едва не остановилось. Пора было сказать решительное «нет»… Но Стефани словно онемела. Она просто стояла, глядя на приближающегося мужчину, и дрожала.

— Я мечтал об этом весь вечер, — произнес Честер, вынимая одну за другой шпильки из ее высокой прически и любуясь каштановыми волосами, заструившимися по плечам.

Пальцы его играли блестящими прядями, затем коснулись розовых ушных раковин, скользнули по нежной шее. Глаза его потемнели, став почти черными, лишь где-то в глубине мерцал таинственный огонь.

Когда же Честер прильнул к ее рту, последние сомнения Стефани развеялись как дым. Губы ее раскрылись сами собой, и она самозабвенно обняла Честера за шею, прижимаясь к нему все теснее и теснее и чувствуя, как напряженные соски касаются его груди. Она хотела лишь одного, и перед этим желанием все в мире было бессильно.

Честер медленно расстегнул длинную молнию — гранатовое платье с тихим шелестом соскользнуло на пол. Под платьем у Стефани были лишь крошечные шелковые трусики да почти прозрачные чулки, но неловкости она не испытывала. Прохладные ладони легли на обнаженную грудь, принялись ласкать нежные округлости, заставляя Стефани мало-помалу терять голову…

Подхватив на руки, Честер отнес ее на постель и уложил на покрывало. Свет ночника, украшенного янтарными подвесками, окрасил кожу Стефани в цвет старого золота. Опустившись на колени подле кровати, он нежно провел ладонью вниз от нежной груди к тонкой талии, потом пальцы скользнули по изгибу бедра. Глаза Честера сияли.

— Прекрасна с головы до ног!

Если бы к этому времени Стефани еще могла мыслить здраво, то неминуемо отметила бы, как быстро и искусно раздевался Честер, что изобличало в нем весьма опытного в альковных делах мужчину. Но она могла лишь зачарованно глядеть на его обнаженную грудь, покрытую темными волосками. Когда настал черед темно-синих плавок, она не отвела взгляда, утратив, казалось, всякий стыд. А когда Честер склонился над нею, ища губами ее рот, подалась ему навстречу всем телом.

Что было потом, Стефани помнила с трудом. Губы Честера, казалось, отдали дань каждому дюйму ее трепещущего тела, пробуждая тайный жар глубоко внутри. Но она знала, что хочет большего!

Когда же он раздвинул ей бедра, Стефани словно обезумела: ногти ее вонзились в его спину, тело подчинилось ритму мерных движений. И вот губы ее раскрылись в безмолвном крике — они почти одновременно достигли вершины блаженства.

Где-то били часы. В полусне Стефани машинально считала удары… Шесть утра. Долгая ночь наконец-то кончилась.

Мужчина, лежавший рядом с ней, зашевелился, рука, обвивавшая талию, скользнула выше, ища грудь. Стефани вздрогнула, ей невыносимо стыдно было взглянуть Честеру в глаза. Но, на ее счастье, он так и не проснулся. Лицо на белоснежной подушке было безмятежно, словно у ребенка.

Они так и лежали поверх покрывала, ночник все еще горел… Впрочем, в комнате было тепло. Тепло и тихо… Слышно было лишь ровное дыхание спящего.

Ну что проучила негодяя? Мы же с ним два сапога пара — во всяком случае, в том, что касается разврата! Нет, я еще хуже. Он, по крайней мере, с самого начала не скрывал своих намерений, покаянно думала Стефани.

«Я хочу тебя», — сказал Честер и получил то, что хотел. Кстати, не единожды за эту ночь… Наверное, ни разу в жизни он так легко не побеждал!

Стефани окинула взглядом стройное мускулистое тело, вспомнила, как ночью, вскрикивая, льнула к нему… Да, это было восхитительно! Но она отдалась мужчине, которого едва знала и вовсе не любила, повинуясь одной лишь похоти! И шампанское тут ни при чем — не так уж много было выпито.

Она попыталась осторожно высвободиться из объятий Честера, но он, сонно пробормотав что-то, прижал Стефани к себе еще крепче. Потом ладонь его очутилась у нее на животе.

Какими бы ни были нравственные принципы Честера Сэквилла, в постели он являл собой воплощенное совершенство. Внутри ее существа вновь и вновь занимался тайный жар, она вновь и, вновь теряла рассудок… Раз уж она пала, почему бы не утонуть в грязи окончательно — ведь это так сладко?

Стефани понадобилась вся сила воли, чтобы осторожно убрать его руку. Однако на сей раз Честер открыл глаза. По лицу видно было, что он тоже полон воспоминаний о минувшей ночи.