Жизнь и смерть Петра Столыпина - Рыбас Святослав Юрьевич - Страница 11

Да, проникнутые консервативным духом, они были верны царю-батюшке, послушны церкви. Но тем не менее правительство Витте ошиблось, издав закон, давший преимущество крестьянству. Они были равнодушны к политическим свободам, к парламентаризму, и только возможность передела земли стала для них путеводной звездой. Здесь они готовы поддержать любого, кто помог бы им скорее достичь, желанного.

Конечно, эта молчаливая сила должна пойти не за правительством, а за кадетами — кадетская программа предусматривала перераспределение казенных и монастырских земель, а также принудительную экспроприацию земель крупных и даже мелких собственников.

Правительство же попробовало организовать правую крестьянскую партию под руководством депутата Ерогина, но ничего не вышло.

Однако при всей оппозиционности почти все думцы были настроены на мирную законодательную деятельность по переустройству русской жизни и верили, что правительство не будет в силах помешать им, а тем паче распустить Думу.

Правительство не сразу поняло свое положение. Оно рассчитывало после первых формальных заседаний распустить Думу до осени, а уж там обстановка показала бы, что дальше. Повели переговоры с председателем Думы кадетом С. А. Муромцевым. Дума воспротивилась.

Власти были обескуражены. Чем же занять депутатов? Нечем занять. Серьезные вопросы предлагать нежелательно, несерьезные — неудобно. Тянули время и наконец предложили на рассмотрение Думы вопрос о постройке прачечной и оранжереи в Юрьевском университете. Вот это был вопрос из вопросов, без которого Россия и жить не могла!

Увидев такое пренебрежение, думцы зашевелились и сами стали выдергивать из окружающей действительности жгучие вопросы для обсуждения. Первое заявление, раздавшееся в Таврическом дворце, — требование об амнистии по революционным, аграрным и политическим преступлениям.

В ответ — молчание.

Начало конфликта было положено. Дума в ответ на тронную речь изложила свою программу реформ. Этот документ включал в себя все пункты кадетской программы: упразднить Государственный Совет, установить ответственность министров перед Думой, всеобщее голосование, права собраний, свободы печати, полной свободы совести, отмены сословных привилегий. Аграрный вопрос тоже решался в духе кадетской программы.

Ответ Думы, несомненно, показывал, что депутаты стремятся присвоить себе права, подобные правам учредительного собрания Франции либо парламенту конституционной монархии.

Властям надо было что-то делать.

Совет министров долго спорит о тексте декларации. Одни требуют решительных мер, другие предупреждают, что не следует вмешиваться в диалог Думы и царя, не следует провоцировать опасный и бесплодный конфликт с Думой, а нужно представить на ее рассмотрение как можно больше законопроектов, чтобы занять ее делом. За мирный разговор были только Столыпин и Извольский, министр иностранных дел. Остальные — за грозную декларацию.

В результате Горемыкин высокомерным и презрительным тоном огласил в Таврическом дворце ответ: высказанные Думой пожелания частью выходят за пределы ее компетенции, частью не разделяются правительством, а аграрная реформа, основанная на принудительном отчуждении частновладельческих земель, является, безусловно, недопустимой.

Дума не стала терпеть. Ее охватило негодование, вылившееся в «полное недоверие» министерству и пожелание «немедленного выхода его в отставку и замены министерством, пользующимся доверием народных представителей».

Если бы это происходило во Франции, правительство подало бы в отставку. Но министры выслушали почти единогласно принятую резолюцию и остались на местах.

Однако кто-то из них должен был уйти. В свое время Бисмарк разрубил подобный узел, отправив по домам непокорных депутатов. Правда, Горемыкину пришлось бы отправить почти полный состав Думы.

Председатель Совета министров не отправлял депутатов, не распускал Думы, не искал пути к взаимопониманию. Он отвернулся от Таврического дворца, как будто там никого не было. Этот шаг был необычен. Глава правительства решил игнорировать Думу и публично заявил, что рассматривает ее как собрание беспокойных людей, действия которых не имеют никакого значения, и даже не будет разговаривать с ними. Твердокаменный Иван Логгинович Горемыкин так больше и не почтил Думу посещением. Министры посещали, но не выступали или посылали своих заместителей. Ход русской государственной жизни замер. Дума чувствовала свое бессилие. К ней обращались с жалобами, она обращалась к министрам, министры не обращали внимания.

Тогда Дума попыталась действовать по-иному, возбудила вопрос об отмене смертной казни. Правительство выждало ровно месячный срок, даваемый ему на ответ, и отвергло эту инициативу.

Противостояние становилось все более тяжелым, бесплодным. Рано или поздно оно должно было разрешиться кризисом и роспуском Думы. Почвой для этого должен был, бесспорно, послужить аграрный вопрос.

Споры о земле шли в Думе непрерывно. Безрезультатно. Крестьянская Россия с возрастающим недовольством наблюдала за Таврическим дворцом. А правительство по-прежнему тянуло время.

Дума выдвинула несколько аграрных законопроектов, все — на принципе принудительной экспроприации земель у крупных собственников.

Один из проектов, названный проектом 104-х, провозглашал национализацию всех земель государства, с тем чтобы распоряжение ими находилось в ведении местного самоуправления.

Или такое предложение: уничтожить всякую частную собственность на землю и объявить ее общественным достоянием; землей имеет право пользоваться каждый гражданин в том размере, в каком сможет обрабатывать ее личным трудом.

А что правительство? Надо отвечать. Отвечал министр земледелия Стишинский, обещая расширить операции Крестьянского банка и развить переселение в Сибирь.

В итоге — новое раздражение общества.

Успокоить общество взялся председатель Совета министров, и поскольку Думу он игнорировал, то напечатал в петербургской газете официальное сообщение по аграрному вопросу: правительство не принимало принудительное отчуждение земли. Такое обращение, минуя Думу, конечно, было вызовом депутатам. И тогда Дума решает принять вызов: выпустить свое обращение к стране по земельному вопросу.