Записки бандитского адвоката - Карышев Валерий Михайлович - Страница 39

Вскоре Мансур освободился под залог, а дело против него было прекращено. Он начинает расширять свои экономические интересы, становится «учредителем» нескольких коммерческих фирм. Уголовный авторитет Мансура растет. Благодаря своему уму, хитрости и смелости Мансур приобретает известность незаурядной личности среди братвы.

Из рассказа одного из моих клиентов, члена солнцевской группировки:

«На стрелку мы приехали на двух машинах. Мансур со своей бригадой тоже был на двух машинах. Поздоровались. Мансур представился: „Серега – вор российский“. Я тоже назвал свое погоняло. Перекинулись несколькими фразами: кого знаете из братвы, с кем работаете. Потом Мансур выдвинул сразу условие, что говорить по делу будет только с вором. Мы с братвой переглянулись. Мы совершенно были не готовы к такому повороту. Когда вернулись со стрелки и стали спрашивать у старших о Мансуре, то никто толком ответить не мог, жулик он или нет…»

Видно, Мансур знал, что особенностью солнцевской группировки является отсутствие воров в законе (кроме наставника Робинзона), и он использовал этот хитроумный прием. Братва растерялась. Хотя Мансур, безусловно, рисковал, так как самовольное присвоение воровского звания в зонах и СИЗО жестоко карается, вплоть до смерти. Впоследствии, когда его снова задерживали, он иногда неправильно называл свою фамилию или год рождения, рассчитывая в дальнейшем сыграть на этом обмане в суде.

В 1993 году Мансур успешно, без крови, провел две стрелки – сначала с таганской группировкой, затем с чеченцами. 16 июня 1993 года Мансур с четырнадцатью боевиками вновь собрался на жесткий разговор с конкурентами, взяв с собой целый арсенал: 25 килограммов взрывчатки, пять пистолетов, два автомата, ружье, гранаты и бронежилеты. Но их почти сразу после выезда задержали. Мансур снова попал в Бутырку.

Казалось, что срок ему гарантирован. Но Мансур уже через месяц после задержания вышел на свободу. И тогда среди московской братвы поползли самые невероятные слухи о Мансуре: одни говорили, что у него сильные покровители среди ментов, другие считали, что Мансур специально сдал себя и бригаду, чтобы избежать крови.

В бригаде Мансура действительно был специальный человек, так называемый оружейник. Он должен был не только перевозить оружие, но и в случае задержания взять всю вину на себя.

К тому времени погибли несколько крупных авторитетов, которые имели тесные связи с Мансуром и были близкими друзьями Леонида Завадского: Федор Ишин (Федя Бешеный), Отари Квантришвили, его брат Амиран, Олег Коротаев, в прошлом известный боксер, которого убили в Нью-Йорке, у ресторана на Брайтон-Бич.

К тому же времени Мансур окончательно садится на иглу, сначала употребляя кокаин, затем более сильный крэк.

Из рассказа его бывшего боевика: «Когда после неудачной разборки нас закрыли, Мансур попал в Бутырку, где вместе с ним оказался его близкий кент[14] абхазский жулик Аслан Тванба. С этого момента Мансур стал нам приказывать, мы часто загоняли[15] дурь[16] для него и его знакомых воров. А позже мы стали получать от него малявы, которые никак не могли понять. А когда после внесения двадцати миллионов рублей в качестве залога Мансур вышел на волю, то крыша у него окончательно поехала. Он то звонил на вещевой рынок и говорил, что там заложена бомба, то наезжал в жестком варианте на своих же коммерсантов.

В бригаде тоже начался бардак. Мансур позвонил как-то ночью Андрюхе-Афганцу, вызвал его на разговор и, приставив к лицу волыну, начал допрашивать, подозревая в предательстве. Говорят, одного из пацанов он завалил просто под наркотой, потому что не так понял его ответ.

Складывалось впечатление, что Мансур постоянно находится в плену своих галлюцинаций. Например, приходит к нему новый коммерсант просить помощь и „крышу“. Мансур дает согласие, записывает его адрес и обещает завтра приехать разобраться. На следующий день Мансур принимает дозу и, все перепутав, наезжает на своего коммерсанта».

Резко портятся личные отношения Мансура с его «наставником» Леонидом Завадским. Версий ссоры было несколько. Некоторые утверждали, что их совместный бизнес потерпел крах и Мансур решил убрать Батю как лишнего партнера, чтобы с ним не делиться (верится с трудом. – В.К.).

Более правдоподобной выглядит другая версия: Завадский сам стал подозревать Мансура в сотрудничестве с органами только потому, что после многочисленных арестов его почему-то выпускали. А главное обвинение Бати было в том, что Мансур сдал авторитетов, которые в мае 1994 года хотели проникнуть в Бутырку на свидание с братвой.

Как тогда писали, Мансур якобы приехал к Бате со своими боевиками на разговор, но, поссорившись с ним, выстрелил в Завадского и заставил выстрелить по разу и своих боевиков, повязав их кровью. Труп Завадского затем выбросили на Введенском кладбище.

Убийство Завадского наделало много шума в столице. Говорят, на одной из воровских сходок Мансуру вынесли даже смертный приговор. Но его и некоторых боевиков задержали правоохранительные органы.

После интенсивных допросов Мансура выпустили, так и не доказав его причастность к убийству.

Все это – и задержание, и освобождение – спасло тогда Мансуру жизнь от приговора законников. Зная и уважая работу оперативников и следователей, многие законники посчитали, что раз ментам не удалось доказать причастность Мансура к убийству Бати, значит, он невиновен.

Вот на такого человека, как Мансур, и пал выбор Солоника, когда он решил найти помощь среди авторитетов. Он был знаком с Мансуром еще по люберецкой тусовке (близкая подруга Солоника Наташа жила в Люберцах, и Солоник туда ездил). Кроме того, хотя Мансур и не был законником, но имел статус авторитета и обширные знакомства. Для Солоника было еще важно, что Мансур не входил ни в одну преступную группировку, а отношения его с Глобусом и Бобоном были далеко не гладкие.

Мне предстояло срочно найти Мансура. Но сложность возникла сразу же: Солоник не помнил его телефона. Я перебрал несколько вариантов выхода на Мансура: через коммерсанта Витю К., его адвоката, братву, тусующуюся в клубах и ресторанах. Неважно как, но один из каналов довольно быстро сработал.

У Киевского вокзала меня ждал в машине Олег, здоровенный детина, ростом около двух метров. Потом я узнал его кличку – Малыш. Мы немного покружили, заехали в несколько переулков, снова въехали на привокзальную площадь и остановились у гостиницы «Славянская». Я прошел за Малышом в холл, мы сразу повернули направо и вошли в одно из кафе.

Около окна сидел Мансур с каким-то парнем, который сразу пересел за соседний столик, когда я подошел. Это была охрана, к ней присоединился и Малыш.

Я понимал Солоника: он обращался к Мансуру еще и потому, что тот тоже побывал в шкуре приговоренного и сумел доказать свою невиновность.

Мансур показал рукой, куда мне сесть, и предложил что-нибудь заказать.

На вид Мансуру было лет 35—40. Темноволосый, круглолицый. На пальцах перстни, на руках – золотые браслеты.

Я представился, сказал, от кого пришел. Мансур был очень удивлен – об этом говорило выражение его лица.

– Простите, – сказал я, – не знаю вашего отчества.

– Сергей Маратович.

– Человек, которого я сейчас представляю, очень рассчитывает на вашу помощь. Она заключается в том, чтобы вы вышли на авторитетных и серьезных людей, которые могли бы после его записки принять правильное и справедливое решение.

– Но почему он обращается именно ко мне?

– Я точно не знаю, но он считает вас человеком решительным и способным на поступок. Причем если вы не можете это сделать, то вопрос можно снять.

– Да нет, почему. Нет проблем, можно поговорить, его положение мне знакомо. А кто из воров или смотрящих сидит с ним рядом?

– На них мы уже нашли выход, нужно на воле обратиться к пиковым, – уточнил я.