Побратимы Гора (ЛП) - Норман Джон - Страница 89

Бывает, для того чтобы вознаградить рабов мужчин, или сохранять их в тонусе, а то и не довести до безумия, им бросают рабыню. Иногда даже это оказывается изысканная, чувственная домашняя девушка, которая не смогла ублажить хозяина со всем совершенством, и вот она уже обнаруживает себя голой среди изголодавшихся по женскому телу рабов. Если спаривание рабов, происходит не в пределах того же самого хозяйства, что обычно и происходит, то хозяин племенного раба обычно получает определённое вознаграждение. Активным ингредиентом в вина размножения, или «второго вина», является производное от тэслика. Что касается горького вкуса, то здесь разница между сырым корнем сипа и рабским вином невелика, маслянистость же рабского вина, до некоторой степени объясняется концентрацией активного компонента.

- Я закончила это, - задыхаясь и дрожа, сказала девушка.

- Открой рот, широко, - приказал я.

Большими и указательными пальцами я открыл её рот, ещё шире, тщательно исследовал его. Корень сипа исчез.

Она всё ещё держала запястья скрещенными за спиной, будучи по-прежнему связана желанием владельца.

- Ты развязана, - скомандовал я, и рабыня удалила руки из-за спины.

Она смотрела на меня, зная, что я был её владельцем.

- Оближись и вытри рот.

Девушка пробежалась языком по губам, и вытерла их тыльной стороной правой руки.

Если уж я собираюсь её целовать, то совершенно не за чем слизывать остатки горечи корня сипа.

- Руки на бедра, склони голову, - приятно всё-таки командовать женщиной.

- Ты думаешь, что сможешь подчинить меня? – строго поинтересовался я.

- Нет, Господин, - испуганно прошептала девушка.

- Ещё раз не хочешь пожевать корень сипа?

- Нет, Господин, - замотала она головой.

Она, конечно же, больше не нуждалась в подобной процедуре, но иногда полезно вынудить рабыню, выполняя каприз хозяина совершать неприятные действия. Это помогает напомнить им, что они – всего лишь рабыни, и объект желаний владельца.

- Подними голову. Ублажи меня, - приказал я.

- После того, что Вы сделали? – возмутилась она. - После того, что Вы заставили меня сделать!

- Ублажи меня, превосходно, - крикнул я, зло, посмотрев ей в глаза.

- Да, Господин! – испуганно вздрогнула она, и начала, целовать и ласкать меня, оставаясь напряжённой от тревоги и ужаса.

Я любовался её действиями, иногда прижимая к себе руками, а потом подтянул её губы к моим.

- Ну, и кто кого подчинит?

- Вы, - ответила она, - Вы, Господин!

- Ты уже поняла это, не так ли?

- Да, Господин, - сказала она, в отчаянии.

Иногда полезно привлечь на свою сторону желания самой женщины для её же подчинения. Если она не покорена, подлинно, в её же собственном понимании, и к удовольствию владельца, она будет подвергнута серьезному наказанию, и может быть даже убита. Соответственно, каждое её желание и чувства, каждое усилие ведёт её к собственному поражению. Она не будет знать отдыха, пока и она и её владельцы не узнают, что она стала ничем, но покорённой и покорной рабыней.

Я поцеловал её губы, открытые, горячие, казалось таявшие в моём рту. Как прекрасно чувствовать в своих руках тело рабыни, горячее и обнажённое, податливое!

- Будьте суровы со мной, - взмолилась она. - Я ваша. Я принадлежу вам. Я -рабыня!

Некоторые женщины могут какое-то время сопротивляться своему господину, но разве есть такие женщины, что смогли бы долго сопротивляться не только его желанию, но и своему собственному, обращенному против неё, желанием владельца? Каким роскошным союзником становится женщина в её же собственном покорении! Разве она не должна использоваться чаще? Кроме того, когда женщина сама поспособствовала своему собственному завоеванию, у её поражения, вызванного её же собственным желанием, будет особая терпимость, особое, саморазоблачительное значение для неё самой. Она, потерпев такое поражение, по своему собственному желанию признаёт себя рабыней. Такое понимание и признание, сделанное открыто, часто становятся рубежом для женщины между эгоизмом, враждебностью неудовлетворённостью и восторгом и наслаждением.

- Кто кого покорил? – усмехнулся я.

- Вы покорили меня, полностью, Господин, - задыхаясь ответила она. - Я -рабыня. Я – только ваша.

- Строго говоря, Ты принадлежишь Кувигнаке. Ты лишь находишься в моём пользовании, - уточнил я.

- Да, Господин, - всхлипнула она.

- Ты – только его, в данный конкретный момент, - добавил я. - Но если он захочет передать тебя, или продать, тогда Ты будешь принадлежать кому-то другому.

- Вам, - заплакала рабыня. – Только - Вам!

- Любому, - безжалостно сказал я.

- Да, Господин, - опустила она голову, и зарыдала.

- Почему?

- Поскольку я - рабыня, всего лишь рабыня, - проговорила она, глотая слёзы.

- Правильно.

- Да, мой Господин.

- Тихо! – шикнул я на неё. – Слышишь?! – спросил я, но она, закрыв глаза, лишь прижималась ко мне.

Я расслышал два крика пересмешника.

- Ты что, не слышишь? – спросил я, пытаясь выбраться из её объятий.

- Это - пересмешник, - прошептала она. – Всего лишь пересмешник.

Она застонала, отброшенная моим толчком. Я лизнул губы и сморщился, вкус корня сипа, попавший из её рта, всё ещё ощущался. Это было горько.

- Господин! - протянула она ко мне свою руку.

Я привстал в яме, и выглянул в большее из двух отверстий в потолке ловушки. Мы снова явственно услышали два крика пересмешника, на этот раз более настойчивых. Теперь я уже стоял в яме, просунув в отверстие голову по самые плечи.

- Господин, - позвала Мира.

- Это не пересмешник, - отметил я, приседая и прячась в яме.

Я подёргал в кожаную верёвку, соединяющую её правую ногу со сковывающим бревном. Она была достаточно прочной. Тогда схватив рабыню, левой рукой за волосы, а правой руку за верёвки её ошейника, я подтянул её себе.

- Господин! - вскрикнула она от неожиданности и боли, но я уже выталкивал её через входное отверстие.

- Ты видишь? – потребовал я ответа.

- Да – ответила она через мгновение. - Оно очень высоко.

- Оно кружит?

- Трудно сказать. Возможно, что это так.

- Хорошо, - сказал я. - Значит, скорее всего, охотится.

Неторопливое, высотное охотничье кружение нашей добычи иногда может достигать нескольких пасангов в диаметре.

- Тебя он видит? – поинтересовался я.

- Я так не думаю, - ответила она, понаблюдав немного.

- Подвигайся немного, походи вокруг, - приказал я, и отметил, что кожаная привязь потянулась из ямы.

Дальнозоркость объекта нашей охоты была действительно превосходной. Особенно хорошо он обнаруживает движение. Утверждают, что он, с расстояния двух пасангов, может увидеть урта, перебегающего открытое пространство. Говорят, что он может обнаружить движение травы, не соответствующее направлению и скорости ветра, с расстояния одного пасанга. Я был уверен, что мы можем положиться на его зрение.

- Он кружится, - сообщила Мира.

- Он заметил тебя?

- Теперь, - послышался её испуганный вскрик. - Теперь я думаю, что он видит меня.

- Не упускай его из виду, - велел я, - Не показывай, что заметила его, но не теряй его. Твоя жизнь может зависеть от этого. Точно помни, расположение входа.

- Я хорошо знаю, где он, Господин, - ответила она. - Не беспокойтесь.

- Ты должна держаться поближе к входу, - напомнил я. - Ты понимаешь это?

- Да, Господин, да! – азартно отозвалась девушка.

Нашей намеченной добыче нельзя было дать много времени на раздумья.

- Он видит меня! – крикнула она.

- Хорошо! – обрадовался я. – Не давай ему знать, что заметила его.

- Он приближается! – вскрикнула он. - Он очень быстро приближается!

- Делай вид, что не замечаешь его, - напомнил я.

- Я боюсь! – взвизгнула она.

- Дыши глубоко, - скомандовал я. - Сохраняй тело готовым, немного напряжённым, но не закрепощённым.

- Он приближается очень стремительно.