Межгалактическая тюрьма - Рыбачук Константин - Страница 29

– Я все понял, Сергей Иванович. Сказка ложь – да в ней намек.

– Правильно, Алекс. Вот поэтому однажды я и заинтересовался одним из самых замечательных персонажей восточных сказок и преданий – джинном. Самое удивительное, что этот герой встречается исключительно в восточном фольклоре. Такая привязка к местности очень заинтриговала меня. Я потратил много времени и сил на изучение всех дошедших до нас документов, легенд и преданий, стараясь объяснить хотя бы для себя этот феномен. Скажу вам больше. Я задумал экспедицию в Таджикистан именно по этой причине, хотя никому и не говорил об ее истинной цели, боясь быть осмеянным. Слишком много фактов указывает на это место земного шара.

– Мне всегда казалось, что ты чего-то не договариваешь, – сказала Лена, покачав головой. – Вот теперь-то мне все ясно.

– А мне – не ясно! – вступил в разговор я. Лена с отцом вопросительно посмотрели на меня.

– Мне не ясно, почему вы так расстроены, – объяснил я. – По-моему, у вас нет для этого повода. Все идет по вашему плану: экспедиция состоялась, раскопки ведутся, вы здесь…

– Все это так, – прервал меня ученый. – Но в последнее время у меня появилось подозрение, что мы ищем не там, где нужно.

– Как это – не там, где нужно? – удивился я.

– Понимаешь, у меня ведь были только весьма приблизительные данные о том, где надо искать и что надо искать. Сейчас я думаю, что немного ошибся в своих расчетах. Да и вот этот манускрипт, найденный недавно, тоже указывает на мою ошибку.

– А что это за манускрипт? – поинтересовался я.

– Это послание из монастыря к одному странствующему единоверцу. Очевидно, адресат так и не получил его, потому что скрепляющая печать не нарушена. Откровенно говоря, меня очень удивила такая находка. Вот уж никак не ожидал узнать, что тибетские ламы пускались в такие дальние путешествия. – Сергей Иванович осторожно взял со стола древний манускрипт, запечатанный в специальный герметичный пакет, и протянул его нам.

Я только мельком взглянул на этот старинный документ, потому что все равно ничего не мог понять в тех закорючках, которыми был испещрен лист пергамента, а затем передал его Лене.

– Мне удалось расшифровать манускрипт, – продолжил ученый, доставая еще один лист исписанной бумаги, на этот раз по-русски. – Конечно, это не совсем точный перевод, но все же смысл документа ясен. Вот послушайте!

Сергей Иванович поднес к глазам листок бумаги и начал читать:

– «Приветствуем тебя, о высокоуважаемый брат. Мы наслышаны о твоих свершениях в Иерусалиме и Дамаске, в Харране и Вавилоне, в Эрехе и Сузах и полностью одобряем твои начинания…»

Он поднял на нас глаза и объяснил:

– Дальше идет отрывок, который я не смог прочитать. Время не пощадило документ, буквы слишком затерты и размазаны. Возможно, в Москве удастся восстановить эту часть текста на специальном рентгеноскопе, но сейчас приходится довольствоваться тем, что мы имеем. Хорошо еще, что сохранилась концовка послания. На мой взгляд, она представляет для нас наибольший интерес. Сейчас я вам ее зачитаю.

После этого короткого отступления он вновь продолжил читать:

– «…На обратном пути не забудь посетить известную тебе пещеру, что находится на южном склоне горы Генеб. Пришло время забрать из пещеры «сосуд судьбы» и освободить нашего собрата. С нетерпением будем ждать твоего возвращения. Пусть путь твой будет коротким, а судьба – счастливой».

Сергей Иванович закончил читать, и на несколько минут в палатке воцарилась тишина. Мы переваривали услышанное нами таинственное послание, стараясь вникнуть в его смысл.

– Папа, а как ты думаешь, сколько лет этому манускрипту? – спросила Лена, все еще держа в руках бесценный документ.

– Где-то около трех тысяч лет. Точнее можно будет сказать, проведя всестороннюю экспертизу, но… – Археолог развел руками, давая понять, что в данных условиях, без специального оборудования, провести ее невозможно.

– Очень интересный документ, – высказал я свое мнение и, как истинный практик, спросил: – А где находится эта гора Генеб?

– Генеб – это старое название горы. Сейчас она называется по-другому. – Сергей Иванович улыбнулся, встал со своего стула и, подойдя к выходу из палатки, добавил: – А увидеть эту таинственную гору ты можешь прямо сейчас, если выглянешь наружу.

Я не поленился встать и подойти к выходу.

– Вот это и есть Генеб, – произнес начальник экспедиции, откидывая полог палатки. – Наш лагерь расположен у ее подножия, правда, с северной стороны. Я ведь говорил, что место для лагеря выбрано не случайно. В различных источниках встречалось название этой горы, но ни в одном из них не было упомянуто о южной стороне склона. – Лицо Сергея Ивановича омрачилось.

– Вот проблема-то! Давайте перенесем лагерь на южную сторону и начнем раскопки там, – не задумываясь, предложил я.

– Это невозможно. – Ученый вернулся на свое место. – Место для раскопок согласовано и утверждено в государственных инстанциях, и нам никто не позволит самовольно переносить лагерь. Ты думаешь, что Батыр к нам просто так приставлен?

– Этот человек только и способен быть соглядатаем, – поддержала своего отца Лена.

– Неужели ничего нельзя сделать? – Мой мозг лихорадочно работал, стараясь найти выход из создавшегося положения.

В ответ Сергей Иванович только угрюмо покачал головой.

– Не может быть! – не согласился я. – Из каждого, даже на первый взгляд безвыходного, положения есть выход. Надо только хорошенько подумать и найти его.

И тут меня осенило.

– Если гора не идет к Магомеду – Магомед идет к горе, – процитировал я известную поговорку и посмотрел на своих друзей.

По-моему, они не поняли, что я хотел сказать, поэтому мне пришлось объяснить:

– Если мы не можем перенести лагерь, то давайте сами отправимся на южный склон горы и обследуем его. Насколько я понял из манускрипта, нам необходимо найти пещеру, в которой хранился или до сих пор хранится «сосуд судьбы»?

Я вопросительно посмотрел на археолога. Тот кивнул головой в знак согласия.

– Так неужели мы не сможем обнаружить эту пещеру?! – скорее утвердительно спросил я.

Он помолчал немного, а потом ответил:

– Я уже продумывал подобный вариант. Боюсь, что у нас ничего не получится. Я не могу покинуть лагерь без достаточно веской причины. А как я объясню нашу вылазку коллегам?

– Вот, черт! – невольно вырвалось у меня.

Я прекрасно понимал, что ученый совершенно прав и объяснить коллегам и представителю Таджикистана причину нашего длительного отсутствия в лагере будет весьма сложно.

К тому же на Сергее Ивановиче лежал определенный груз ответственности. Ведь он был начальником экспедиции и нес ответственность не только за себя, а и за остальных членов экспедиции. Выход из положения нашла Лена.

– Папа, ты ведь раньше занимался альпинизмом? – многозначительно спросила она.

– Да, – механически кивнул он, еще не понимая, к чему клонит дочка.

– Тогда, думаю, что никто не будет очень удивлен, если в тебе проснется старая страсть. И никто не будет возражать против этого, потому что ты будешь заниматься альпинизмом в свободное от работы время.

– И на южном склоне горы, потому что он более отвесный, а значит, больше подходит для подобных занятий, – добавил я, на ходу уловив мысль Лены.

Она кивнула головой и продолжила развивать свою идею:

– К тому же с тобой будут два молодых человека, которые попросили обучить их премудростям этого опасного и в то же время красивого вида спорта.

– И эти двое молодых людей будете вы, – широко улыбнувшись, закончил мысль дочери отец.

– Да! – в один голос подтвердили мы с Леной.

Вот так, нежданно-негаданно, во мне «проснулась» страсть к альпинизму.

Следующие несколько дней мы усиленно тренировались под руководством Сергея Ивановича. Наши тренировки проходили в нерабочее время на виду у всего лагеря. Ребята поначалу подшучивали над нашими потугами в освоении этого трудного и опасного вида спорта, тем более что отработка подъема и спуска проходила на пологих склонах, на которые мог бы взобраться и ребенок.