Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери" - Страница 55

Я подходил под все категории.

Иногда единственное, что остаётся – принять это... Принять такой ответ.

Наверное, такой ответ принимают только идиоты.

Алиссин стоял, не двигаясь, застыв враз оледеневшим изваянием. Когда я прошёл мимо, опустив голову, но продолжая видеть, у него лицо окаменело, затвердело, словно умерло в один миг. Я всегда знал, что он сдвинется в сторону, даст мне пройти.

"Вот бог – вот порог". – Инквизиторы в Илларии говорят именно так.

Рука, неожиданно вылетевшая назад и жёстко схватившая меня за шкирку, словно щенка, стала живым доказательством того, что люди меняются. Настолько меняются, что временами становятся совершенно непохожими на прежних себя.

Мы думаем, что человек один, а вот оказывается... он теперь другой. Новый.

Что будем делать? Начинать знакомиться заново? Смысл?

Одно в Алиссине не изменилось – он молчал. По-прежнему молчал. Схватил за шиворот, дёрнул свирепо и потащил за собой, как разгневанные взрослые тащат нашкодивших проказливых детей: не выкрикивая угроз, но собираясь как следует отодрать хворостиной.

Знай инквизитор, кто перед ним, повёл бы себя по-другому. Рем мог убить за такое оскорбительное унижение. Сломать кадык одним ударом пальцев. Мишель не мог. Это было бы странно, если бы мог. Биар не умел драться, поэтому, скрипя зубами, позволил себя вести. И вскоре, упершись, заявил, что пойдёт сам.

Алиссин кивнул, отшвырнул его себя и не глядя, двинулся вперёд. Я не хотел следовать за ним, однако впервые побоялся, что с полудурка-инквизитора станется и силой поволочь.

Именно так сейчас всё и выглядело. Лория яростно мерил улицу шагами, твёрдо зная, что я иду за ним, я виноват и сегодня у нас будет разговор. Может, мне придётся отрыть собственные невидимые клещи, учиться самого себя вытягивать за язык, но разговор - будет. Очень долгий, очень обстоятельный и очень взрослый.

Возможно, Алиссин набьёт мне морду. Он серьёзно об этом подумывал. И имел такое право – полное право поступить со мной подобным образом - за то, как я поступил с ним, заставив его прожить три месяца в аду.

Оказалось, Лория начал склоняться к версии, что я умер. От отчаяния дошёл до мысли, что случилось именно это... Самое страшное. Ни весточки, ни записки. Он не верил, что Мишель его бросил - до того момента пока не увидел своего любовника проходящим мимо, живым и здоровым. И весь мир разом обрушился. Но хуже оказалось другое. Читая его мысли, я понял, что всё, чего я боялся, – произошло.

Лория искал меня. Три месяца рыл носом землю. Выяснить, что никакого Мишеля Биара в помине не существует, что он нигде не значится – ни в списках, ни в книгах, ни в каких документах не проходит, просто человек, взявшийся из ниоткуда и исчезнувший в никуда – для Лории, с его связями, не составило труда.

Раньше инквизитор не задавал мне личных вопросов, уважая право на территорию, но оставшись, я согласился с тем, что территория станет общей. Сегодня Лория собирался потребовать отчёта по всем пунктам накопившихся к Мишелю вопросов. До этого дня я не видел инквизитора в ярости. Не увидел и сейчас. Холодное бешенство, в котором он пребывал после попытки любовника проигнорировать его на улице, заставило меня испугаться. Понять, насколько всё далеко зашло, стало слишком серьёзно, - не только для меня, но и для него. И дело не в эгоизме - просто наш домик без стен превратился в клетку. Мы вошли туда добровольно, а выбраться не смогли.

Лория думает, что получит ответы, но он не имеет права добиваться их от меня. Нельзя прижимать любимого человека к стенке и требовать у него отчёта. Он своим действиям определённо отчёт дать не может – рассудок одержим любовной отравой и работает в противоположном рационализму направлении.

Ради справедливости я пытался собрать мозги в кучу. Понимая, что всё усугубится, позволил инквизитору оторваться вперёд... А затем просто взял и резко свернул в одну из боковых лазеек, утекая в переулок.

Думаю, пожелай Лория понять, это могло бы стать ответом. Предложения разорвать отношения не поступило, но, поведя себя безответственно и по-детски, продемонстрировав, что плевать хотел на его чувства, я разрывал их самим фактом своего поступка. Слов не требовалось.

Отношения ведьмаче и инквизитора – как любовь кошки и собаки – вещь невозможная. Наша связь становилась опасной, чувства вели в пустоту и ничего, кроме горя и боли, в будущем принести не могли. Когда вскроется правда, я бы хотел оказаться за тысячи миль от Лории.

Оставить Алиссина в покое – самое лучшее, что я мог для него сделать, ибо чем дольше мы остаёмся вместе, тем сильнее запутываемся в собственных узах. Однажды мы не вырвемся, но как после этого будем жить?

Я губил Лорию, он этого не понимал, а я - понимал. Пришла пора сказать: хватит. Видят проклятые боги, я нашёл в себе силы оттолкнуть. Только они знают, чего мне это стоило. Наши дороги не пересекутся – я их не пересеку. Настолько беспечным больше не буду, мы не увидимся, а потом...

Возможно, Алиссин знал этот город лучше меня, возможно, просто очень хорошо соображал. Он не стал за мной гоняться, как в старые добрые времена носился по лесам и скалам за дерзким Ремом. Он просто встретил Мишеля на выходе из подворотни. Затолкнул обратно, аккуратно уводя с глаз прохожих.

Я даже испугаться не успел толком, получив лёгкий толчок в грудь. Дружеский такой. А затем вперёд вылетел кулак.

Единственное незаметное, что я себе позволил – принимая удар, отвернуть голову, сохраняя зубы. Мастера способны на многое, в том числе победить безусловные рефлексы. Я не двинулся, принимая удар (хотя видел его – за долю секунды зрачки расширились), мог уклониться, отбить, нанести пару встречных, но остался стоять, а потом полетел, отрываясь от земли, врезаясь в ящики и... наступило небытие.

Очнулся я в гостинице, в знакомом номере, от прикосновений холодной тряпки. Я лежал на кровати, а Лория сидел рядом в молчании, обмывая кровь и обрабатывая ссадину на распухшей губе.

– Мишель, не уходи. Не поступай со мной так, – попросил Лория глухо.

Отложил полотенце, посидел несколько секунд. На большее его не хватило, но мне и не требовалось большего. Я кивнул и закрыл глаза, понимая, что полностью проиграл. Уйти второй раз я не смогу, у меня не хватит сил.

Следовало обдумать, что ему сказать.

"Мне понадобилось срочно уехать, но в дороге я заболел и не мог послать весточку, а потом подумал, что, наверное, это уже не актуально", – вот и всё, на что хватило моей жалкой фантазии.

К слову сказать, выглядел я действительно паршиво, краше в гроб кладут.

На "три месяца – долгий срок" и "я подумал, что больше не нужен тебе..." – Лория изменился в лице. Я не мог читать его мысли напрямую - скорее, чувствовал оттенки эмоций. Он что-то решал для себя, решение было важным, но... Он так и не смог решиться.

========== Глава 8. Иллюзии любви ==========

        Парадоксально, но Алиссин удовлетворился моим объяснением. А может, только сделал вид...