Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери" - Страница 45

Остро хочется сказать: <i>"Верни руку на место! Разотпускался он, понимаешь. Это ты отпустил, а я тебя не отпускал!"</i>

Лория понимает, осторожно касается пальцем плеча - извиняясь и полувопросительно. Одновременно желает прочитать мысли...

<i>Что выберешь, Мишель?

БЫТЬ.</i>

Начинаю непроизвольно улыбаться. Не понимаю, отчего мне так хорошо, но изнутри распирает. Словно гора огромная с плеч упала, придавила собой все сомнения, страхи. Разумные доводы она тоже придавила. Плевать. Придёт время, я подниму гору и аккуратно извлеку их обратно, расставлю по местам, но сейчас - сейчас не желаю прерывать наш контакт, восхитительно пьяное сумасшествие.

Алиссин меня не узнал, не прогнал, не собирается никуда прогонять. Я не использовал магию, но он очарован, сам ничего не понимает. И я не понимаю. Однако читаю его эмоции, обрывки судорожных мыслей. От них меня бросает в кипяток плавящего возбуждения. Яростный жар внутри и грохот крови в ушах становятся совершенно непереносимыми.

- Ты что дрожишь? Боишься?

Очередной вопрос-формальность. В моих глазах можно читать как в открытой книге. Это не страх, абсолютно не страх. Лория это знает, видит, обмирает изнутри от волнения, но спрашивает - чтобы наверняка. Я знаю, что он задаст ещё много вопросов, педантично раскладывая всё по полочкам, чтобы уточнить и избежать неясностей между нами. Среди этих вопросов попадется немало идиотских и глупых. Они уравняют наши шансы.

Лория будет краснеть и подбирать слова, мысленно пытаясь дать себе по морде, ругая за то, что пасует перед каким-то мальчишкой, взволновавшим до глубины души. Он не сможет определить, что его зацепило, перетряхнуло всего. Я знаю. Чувствую. Понимаю. Ловушка обоюдная. Инквизитор теряется в сетях ведьмаче, а ведьмаче намертво запутывается в нём.

Я что-то отвечаю невпопад, почти не слушая чужой голос, затем киваю, соглашаясь "посидеть где-нибудь, пообщаться, познакомиться ближе". Лория определённо пытается меня склеить, или я его... Слишком быстро соглашаюсь склеиться.

В голове стелется пьяный туман. На ногах не держусь - переставляю их механически. Алиссин ведёт беседу, пытается разговорить, задавая стандартные вопросы. Спохватывается и обнимает за плечи, заботливо выводя из толпы. Забирает корзину, естественным жестом забрасывая туда свою краюху - всё так и должно быть.

Я готов практически на всё. Позволяю себе легкомысленно отправиться куда-то в компании совершенно незнакомого мужчины, гораздо старше меня. Это Лория так думает, с гордой снисходительностью предлагая мне свои двадцать шесть на разминку. Соглашаюсь ресницами, честно признавшись, что мне двадцать три. Алиссин хохочет, только что за живот не держится, считая меня забавным затейником. Не верит. По его мнению, я вру, желая казаться солиднее, а сам, наверное, и подбородок не брил ни разу.

Вопрос - исполнилось ли мне семнадцать - для Лории очень насущный. Не сомневаюсь. Лицо инквизитора непроницаемо, в отличие от моего. Понять, о чём он думает, - абсолютно невозможно, но для ведьмаче это не является проблемой. Мне не надо использовать магию, мой дар читать людей - врождённый, а сейчас и читать не нужно. Физическое желание висит в воздухе плотным осязаемым коконом.

Позволяю себя ненавязчиво лапать уже спустя пятнадцать минут знакомства. Спустя час позволяю не только лапать.

Выбравшись из плотной рыночной толпы, мы разъединяемся не сразу. Лория не любит демонстраций при посторонних, стесняется. Но сейчас готов поступиться своими принципами: боится, что уберёт руки - и магия исчезнет. Я деликатно отстраняюсь, коснувшись его ладони кончиком пальца. Ловлю немой благодарный взгляд - за понимание. В молчании бредём по улицам, слегка соприкасаясь рукавами.

Желание остаётся звенящим прозрачным шлейфом, мы словно находимся внутри него, трогаем руками, а между нами - полное единение и согласие.

Слова не требуются. Оказалось, они нам не нужны. Всё решают не слова, а жесты, касания, взгляды. Лёгкое пересечение улыбками. Со стороны Лории - подбадривающая, с моей - откровенно понимающая, что не в картишки мы идём перекинуться и не чайку вместе погонять. Гонять мы будем сегодня совершенно не чаёк. Но если это наивное инквизиторское дитя верует, что это он меня сегодня завалит... А он думает именно об этом...

Впро­чем, этот факт не име­ет зна­чения, бес­по­ко­ит дру­гое. Как я бу­ду с ним сра­жать­ся те­перь?

В сер­дце вь­юн­ком рас­цве­та­ет неж­ность, пле­щет­ся оке­аном.

Убий­ца об­на­жа­ет кли­нок толь­ко с на­мере­ни­ем убить, а я не хо­чу уби­вать, впер­вые - уби­вать... не спо­собен. Мой кли­нок безмолвствует, скры­вая собс­твен­ный страх.

Наши губы совершенно естественно сближаются, знакомятся, обретают друг друга, пока мы идем по улице. Руки соединяются и не могут оторваться от обретённой опоры чужого тела. Сплетаемся пальцами, держимся крепко-крепко. Посторонние исчезают, теряют значение. Мы не задаём вопросов, не ждём ответов... Пустая болтовня - не для нас. Всё, что скрывается за ней, за словами, - вот это и есть по-настоящему наше, на двоих, и мы находим именно эту волну. Волну без слов.

Втираемся друг в друга оголодавшими зверьками. Добраться до гостиницы становится проблемой. Желание достигает такого накала, что я готов затащить Лорию в переулок и засадить сходу, прежде чем он успеет вякнуть: "Мишель, что ты делаешь, помилосердствуй!"

Не помилосердствую. С ведьмаче - какой спрос?

Терпение напоминает горстку монеток, домиком выстроенных друг на друге: один щелчок - и они разлетелись. Алиссин находится в похожем лихорадочном состоянии. Чем ближе понимание, тем сильнее нетерпение, жажда, откровенный голод. Под конец нас просто колотит жаром, от острого вожделения трясутся рук.

Ещё хватает сил дотерпеть до гостиничного номера, на подгибающихся ногах подняться на второй этаж, а дальше - дверь захлопывается, все тормоза отказывают, слетают, не остаётся ничего. Желание - словно потерявшая управление карета, летящая по ухабам, влекомая взбесившимися лошадьми с двух сторон. Я тяну в одну сторону, Лория - в другую.

Пытаюсь вести, он пытается вести. Боремся за лидерство, стукаемся зубами, путаемся пальцами, вальсируя в танце судорожного обоюдного раздевания. Как-то добираемся до кровати, накидываемся ураганом. Терпения не хватает. Понимаю: всё будет потом - и нежность, и долгие ласки до исступления. Главное - пережить эту первую безумную волну, не сдохнуть сразу, выдержать. Я и предположить не мог, что у нас может быть так, что вообще с кем-то в мире может быть так. Остро. Пронзительно. Ярко. По-настоящему.

Успеваю выхватить только зелёные занавески, прохладный сквозняк полумрака комнаты, деревянные стены. Падаем вместе на заправленную постель, сбрасывая покрывало, - будто погружаемся в другую вселенную. Втираюсь в Алиссина, а он - в меня. Целую всюду, куда дотягиваюсь, припадаю к шее, впиваюсь жадно, прикусываю, терзая языком. Устраиваем шуточную борьбу в процессе разоблачения. Он побеждает меня, я - его. Раздеваем друг друга наперегонки. Лория справляется первым.

Последний рывок - шорты небрежно улетают через плечо. Нечестно. На мне одежды меньше и нет всех этих запутанных пряжек и крючков. Не успеваю додумать - Алиссин сгребает на себя, вжимается всем телом. Не могу выдохнуть, воздух выходит прерывистым стоном. Стонать начинаю раньше, чем дышать.