Противостояние. Книга первая (СИ) - "Сан Тери" - Страница 43

Боюсь признаться, что меня до глубины души взволновало увиденное. Сердце ноет.

========== Глава 4. Фальшивая личина. Мишель ==========

        Уверен, Лория оказался разочарован финалом драки. Моё нелепое, глупое падение сильно умалило собственное мастерство в чужих глазах. К тому же я знал, как выглядит инквизитор. Два этих маленьких фактора в совокупности обозначали, что наши игры закончились. Один из нас (предполагается, что это будет он) должен умереть.

В следующий раз. Жду этого раза с нетерпением.

Наверное, я сожалею. Некоторые вещи не хочется заканчивать, но, вместе с тем, жажду этой последней битвы, как дети - самого главного в жизни праздника.

Мечтаю увидеть его и...

Задумавшись, я налетел на чью-то крепкую фигуру, подался назад и... закон подлости - оступился на ровном месте, попав ногой во что–то скользкое.

Чужая рука среагировала молниеносно, ухватила, возвращая в исходное положение. Экзальтация полёта не состоялась. Я даже испугаться не успел - подхватил корзинку, проверяя наличие овощей.

Редиска - она, знаете ли, очень ценная вещь, особенно весенняя.

- Смотри куда прёшь, болван!

- Да пошёл...

Мой рот замер, не закончив фразу, а глаза распахнулись, похоже, настолько широко, что разом заняли собой половину неба. Шляпа свалилась с головы, оставшись висеть на шнурке.

Алиссин цепко держал меня за локоть и смотрел с насмешливой раздражённостью, которая моментально сменилась изумлённым потрясением.

Не он первый, не он последний. Челюсть подбери, инквизитор, - муха залетит! Мне бы челюсть тоже подобрать не мешало. Она у меня просто ныла, настаивая на своём полном праве отвалиться, отключиться и полежать пару минут у чужих ног.

"У таких ног, по некоторому определению, и полежать не жалко".

Пытаюсь не пялиться - и не могу.

Высоченный, поджарый, пахнет пылью, ветром и чем-то совершенно умопомрачительным, вызывая детское желание попросту ткнуться носом.

Короткая безрукавка, светлая рубаха на завязках, распахнутая у груди, обтягивающие штаны, перевязь, и лёгкие полуботинки на ногах. А под мышкой краюха хлеба - очень удачное дополнение натюрморту в моей корзинке. Хлеба мне тоже купить не помешает, определённо...

<i>Вот только вспомню, как двигаться, и сразу пойду.</i>

Всегда хотел увидеть цвет его глаз. Оказывается, они не чёрные, а серые. Завораживающая  блеском энейская сталь. Тёмные сумерки и стальной ободок вокруг. Умное, исполненное внутреннего благородства лицо с твёрдой линией губ и нежная чёлка, падающая на высокий лоб.

Лория замер. Смотрел на меня в ответ, не мигая. Очень вдумчиво смотрел, цепким взглядом, не упускающим ни малейшей детали. А я совершенно поплыл, борясь с желанием дотронуться до широкого плеча, сжать, утверждая собственное право на прикосновение, убедиться в том, что он реален. В простой одежде, разительно отличающейся от строгой бело-синей куртки орденца, мой враг воспринимался обманчиво безобидным, хрупким, несмотря на своё серьёзное лицо. Удивительным просто, что и говорить.

Сердце прыгнуло в горло и осталось там жить, превратившись в комок. С трудом запихал его обратно, всхрипнув шёпотом:

- Невероятно... это... невероятно.

Алиссин неуловимо нахмурился, спросил недоумённо:

- Ты о чём, парень?

- У тебя глаза... красивые, - радостно выдохнул я, безнадёжно понимая, что вот именно так люди и становятся законченными кретинами - когда ведут себя, как кретины.

Любовь превращает людей в идиотов. Рядом с Лорией мозг отказывался думать, зато душа такие пируэты вытворяла...

Алиссин опешил и моргнул, пытаясь сообразить, что за редкий экземпляр ему встретился. Рынок большой - какой живности тут только не попадается. Гадать, о чем он думает, не приходилось. Мои уши нездорово заполыхали малиновым, а сердце решило убиться о рёбра. Затем - словно сухой щелчок -  мозги резко встали на место. От одной мысли, что он может узнать меня, прошиб холодный пот. Рост, фигура, глаза... Особенно глаза.

<i>Проклятье.</i>

При желании подумать и сопоставить картинка могла сложиться. Чётко сложиться. В такие совпадения трудно верилось, но вот оно - живое свидетельство подобного совпадения - стоит напротив меня с краюхой под мышкой. Расслабленный, безмятежный, обманчиво безобидный.

<i>Рискнули бы мы схватиться, плюнув на присутствие посторонних?</i>

Нет, но уверен: мы бы обязательно нашли подходящий тихий уголок, чтобы клинками обстоятельно побеседовать по душам. Никому не назначал свиданий. Лории готов устроить личную, персональную дуэль, в любое время дня и ночи... во всех смыслах этого слова.

Я жаждал его. Физически, морально, ментально... В один миг темноволосый инквизитор, стоящий напротив, стал средоточием всех существующих определений слова "хотеть", искушая самим фактом своего присутствия. И я не променял бы это ни на какие сокровища мира.

Все сокровища мира не стоили тех нескольких минут моей жизни, в которых появился ОН. Не стоили удивительного чувства волнения рядом с ним.

Смешно, но мне по-прежнему хотелось сразиться. Между "любить" и "набить морду" существует принципиально огромная разница. Я мечтал его любить, а набить морду хотел в качестве дани чужому искусству.

Отсутствие на поясе меча иногда сродни инвалидности, а сейчас оно воспринималось катастрофой. При виде Алиссина рука бессознательно тянулась к эфесу, приходилось контролировать себя. Мы не имеем права носить личное оружие. По нему нас слишком легко вычислить и узнать. Меч мастера - настоящее произведение искусства, делается только на заказ и никогда не продаётся в оружейной лавке. Это не просто меч, это маленький образчик души, продолжение руки. Именно поэтому мы не носим оружия в обычной жизни.

Изменять своему клинку желания нет. У меня мало привязанностей - можно сказать, вообще нет. Убийца - словно лист, несомый ветром. Но, определённо, потерю меча я переживал бы очень тяжело. Сломайся клинок в бою - годами носил бы обломки с собой, разыскивая идеального мастера, способного вдохнуть жизнь в моего лучшего друга.

Впрочем, нам с Алиссином не требуется оружие. При желании драться мы способны убивать голыми руками, используя что подвернётся: черепок чашки, гусиное перо, обломок - смертью может стать всё, что угодно...

- Как тебя зовут?

Вопрос Алиссина застиг меня врасплох, разбив облако мыслей. Не сразу я понял, что его пальцы не отпускают, продолжая сжимать предплечье клещами; и эти клещи прочны - с лёгкостью удерживают тело в океане многочисленных прохожих, словно лёгкую лодочку на привязи.

Мы стоим у лавки с украшениями и женскими побрякушками. Торговец смотрит недовольно, но молчит, боясь озвучить знатному господину (именно таковым выглядит Лория) просьбу убраться. Намётанный глаз определил: мы не покупатели, - но посреди дороги загораживаем проход, мешаем другим клиентам. Я мешаю. Алиссин - откровенно распугивает.