Армия генерала Власова 1944-1945 - Александров Кирилл Михайлович - Страница 60

Даже если и предположить некоторое утрирование со стороны Балабина, нет никаких оснований не верить свидетельствам Полякова и подъесаула Н. Н. Краснова-младшего - четвероюродного племянника генерала Краснова. Расшатыванию дисциплины способствовали сытая жизнь и полное безделье в станицах. «При моих объездах станиц, - свидетельствовал Поляков, - я видел здоровых, крепких и иногда далеко не старых казаков, целый день сидящих группами у домов и проводящих время в праздных разговорах». Хлебный паек в чснь составлял 600 гр., германские склады в Северной Икипи о<-пускали обмундирование, включая обувь, I срока — для чинов строевых частей и II срока- для беженцев. Казакам передавались трофеи, захваченные у партизан. Германские военные интендантства регулярно поставляли в интендантство Казачьего Стана в достаточном количестве фураж и продовольствие, поэтому слова Полякова нельзя не признать справедливыми. Тем не менее, строевой состав Казачьего Стана представлял ценный резерв для пополнения власовских частей при условии отстранения некоторых офицеров, потворствовавших казачьей распущенности.

Вероятно, в первую очередь это касалось самого Походного Атамана Тимофея Ивановича Доманова — человека излишне сентиментального, легко поддающегося чужому влиянию, а также крайне амбициозного и самовлюбленного. Доманов не был трусом, о чем убедительно свидетельствовали полный Георгиевский бант 1914-1916 гг. и Железный крест I класса 1944 г. Но необходимыми волевыми качествами для должности Походного Атамана, каковые в должной мере проявил в 1942-1944 гг. основатель Казачьего Стана полковник С. В. Павлов, Тимофей Иванович не обладал. Покорность внешним обстоятельствам, проявившаяся у Доманова в полной мере, в достаточной степени раскрывает характер и не самые лучшие личные качества Походного Атамана. В определенной степени сыграли они свою роль и в сложной интриге, развивавшейся в Казачьем Стане в марте - апреле вокруг вопроса о переподчи-нении Стана генералу Власову. Внешне всячески стараясь угодить П. Н. Краснову и оказывая ему соответствующие почести, Доманов, по крайней мере, с конца марта - начала апреля, стремился к установлению контактов с представителями власовцев за его спиной. Важным побудительным мотивом к подобным действиям служили события, происшедшие в конце марта в XV казачьем кавалерийском корпусе.

Формальная передача 7 ноября 1944 г. 1-й казачьей кавалерийской дивизии в состав ваффен СС благотворно повлияла на поставки в дивизию тяжелого вооружения, автотранспорта, бронетехники. Внешним свидетельством переподчинения стало производство 1 февраля 1945 г. командира дивизии X. фон Пан-

нвица‘4 в чин р(- Группенфюрера, к чему, впрочем, сам Паи-НвиД отнесся достаточно равнодушно. Г. Уильямсон, зарубежный специалист по истории СС, указывает на то, что контроль СС над казаками оставался исключительно административным. Казаки не носили соответствующих знаков различия, и У чинов корпуса в качестве удостоверяющих личность документов сохранились солдатские книжки Вермахта, а не ваффен СС. Современный российский исследователь истории ваффен СС К, К. Семёнов полагает, что в структурном отношении корпус Паннвица «все же являлся частью войск СС, несмотря на отсутствие ряда внешних признаков». Он указывает на назначение в части корпуса офицеров связи от войск СС и прибытие в корпусной штаб аналогичного спецподразделения связи с № 115. Однако, даже с учетом аргументации К. К. Семёнова, вхождение во второй половине апреля 1945 г. XV корпуса в состав власовской армии «де-юре», сделало пребывание казаков Паннвица в рядах ваффен СС кратковременной формальностью. В связи с этим Э. С. Крёгер в письме от 12 ноября 1978 г. писал К. С. Черкассову: «Мне известно, что с марта 1945 и с немецкой стороны существовал план передать все казачьи дивизии в командование их собственных офицеров с постепенным выводом немецкого офицерского состава. [...] Мы были тогда все одного мнения, что в один подходящий момент командование казачьими частями должно быть передано собственному офицерскому составу».

Приказом Главного управления СС от 25 февраля 1945 г. началось преобразование дивизии в XV казачий кавалерийский корпус (XV. КозакепкауаИепекофз). По нашему мнению, это было сделано задним числом: по советским разведсводкам,

2-я казачья дивизия находилась на формировании в резерве ОКХ еще в декабре 1944 г. - январе 1945 г., создание полевого управления XV корпуса зарегистрировано к 4 марта 1945 г. После боев на Драве против частей 57-й армии 3-го Украинского фронта и НОАЮ в первой половине января дивизия Пан-ив ица была выведена на формирование в резерв ОКХ и к 25 января убыла в резерв группы армий «Е» генерал-полковника

А. Лера, прибыв в подчинение Лера 2-8 февраля.

На пополнение и развертывание корпуса в конце 1944 г. -начале 1945 г. поступили два казачьих полицейских батальона из Кракова, охранный батальон из Ганновера, полицейский батальон СС из Варшавы, выведенный с боями из Франции и прибывший в корпус 29 марта 360-й отдельный казачий полк подполковника Э. В. фон Рентельна15, 531-й Калмыцкий кавалерийский полк (бывший Калмыцкий кавалерийский корпус -до 3,4 тыс. чинов без немецкого персонала) и т. д. До 2 тыс. казаков прибыли через Казачий резерв генерала Шкуро. С. И. Дробязко добавляет, что в марте — апреле в составе корпуса оперировали кавказский конный дивизион, украинский батальон СС и группа русских танкистов из состава Восточных войск (РОА), на основе которой планировалось сформировать корпусной танковый батальон. 1-я и 2-я казачьи дивизии XV корпуса в целом соответствовали составу 1-й и 2-й бригад старой казачьей дивизии, конно-артиллерийские дивизионы по мере поступления артиллерии преобразовывались в конно-артиллерийские полки.

Вместо 5-го Донского полка 2-я дивизия получила два отдельных дивизиона, преобразованных в 5-й Донской полк II формирования под командованием майора Эльца. Кадры 5-го Донского полка I формирования были обращены на развертывание Отдельной пластунской бригады (в перспективе - 3-й казачьей дивизии) им. полковника И. Н. Кононова. Командиром бригады стал сам Кононов. Бригаду составили отдельный развед-батальон ротмистра Бондаренко и три полка: 7-й пластунский войскового старшины И. Г. Борисова, 8-й пластунский есаула Захарова и 9-й (бывший 531-й Калмыцкий)16 войскового старшины Назарова.

Сведения об общей организации корпуса17 мы приводим в таблице XII.

Анализ разных оценок численности казаков корпуса (без немецких кадров) позволяет нам считать наиболее вероятной цифру в 32 тыс. чинов, хотя встречаются сведения о 25 тыс. и 40 тыс. казаков18, а И. Н. Кононов в апреле 1948 г. утверждал, что численность его 3-й пластунской дивизии составляла 18 тыс. казаков, при численности всего корпуса в 72 тыс. человек вместе с немецкими военнослужащими. Подразделения XV корпуса продолжали вести ожесточенные бои в марте - апреле, подчиняясь штабу XXI горнострелкового корпуса группы армий «Е» (с конца апреля 1945 - армии «Е» группы армий «Юг») против частей и соединений НОАЮ. Как и в случае с Русским Корпусом, Лер использовал казаков для обеспечения вывода из Хорватии армейских соединений, и необходимо отметить, что это использование оправдало себя. 22-23 марта 4~й Кубанский полк подполковника фон Кляйна, приданный в районе города Осиека (восточнее Загреба) 11-й авиаполевой Дивизии, провел ночную кавалерийскую атаку позиций 1-й болгарской армии генерала В. СтоЙчева, подчиненной советскому

3-му Украинскому фронту. Четыре казачьи сотни под командованием капитана Маха в ночь на 23 марта захватили на противоположном берегу Дравы несколько батарей противника и более 400 пленных, понеся незначительные потери.

Один из наиболее убежденных сторонников переполни-нения XV казачьего кавалерийского корпуса командованию ВС КОНР, полковник И. Н. Кононов, посчитал сложившуюся ситуацию после создания СКВ при КОНР в достаточной степени благоприятной для передачи корпуса власовцам. С его точки зрения, главную роль в этом могла сыграть позиция Паннви-ца, В свою очередь позиция командира корпуса должна была быть скорректирована с помощью «общественного мнения». Считавший себя знатоком казачьих традиций и обычаев, Пан-нвиц не мог не учесть решения «общеказачьего схода», и Кононов с жаром принялся за подготовку подобного форума. Его деятельность облегчалась одним любопытным обстоятельством. Хельмут фон Паннвиц, кадровый кавалерийский офицер германской армии и потомственный прусский дворянин, был избран казаками XV кавалерийского корпуса Походным Атаманом. Имевшее символическое значение звание на Паннвица произвело неизгладимое впечатление и, возможно, в дальнейшем стало одним из важнейших мотивов добровольной репатриации генерала в Советский Союз.