Армия генерала Власова 1944-1945 - Александров Кирилл Михайлович - Страница 102

Александрова принял А. Цивчинский. С 12 по 20 мая должность командира дивизии занимал подполковник В. Т. Жуковский, затем он был арестован отделом контрразведки «СМЕРШ» как бывший командир артиллерийского полка. На место Жуковского получил назначение офицер бывшего 5-го запасного пехотного полка поручик М. Жуков, а подпоручик В. Тхоржевс-кий занял должность начальника дивизионного штаба.

Из Чехословакии дивизия перешла походным порядком в советскую оккупационную зону Германии и разместилась в особом проверочно-фильтрационном лагере у Мюльберга. В этом лагере группа власовцев написала письмо с просьбой о помиловании на имя И. В. Сталина, начинавшееся словами: «И только вера в то, что советскому народу и Вам, его общепризнанному руководителю, чуждо чувство мести, позволяет нам обратиться с этим письмом...» Письмо осталось не только без ответа, но и без какой-либо реакции. В июне остатки чинов власовской дивизии перевезли в лагерь Лобанд, и только здесь начались допросы, следственные действия, отсюда проводилось этапирование на родину непосредственно в исправительно-трудовые лагеря. Так закончилась краткая история 1-й пехотной дивизии власовской армии.

Генерал Власов мог неоднократно спасти собственную жизнь вплоть до последнего дня пребывания на границе американской зональной территории 12 мая. Еще во второй половине апреля руководители КОНР и старшие офицеры уговаривали его улететь самолетом в Испанию, в качестве пилотов которого предлагались капитан Б. Р. Антилевский и обер-лейтенант Г. Бушманн. Однако Власов твердо решил разделить судьбу чипов своей армии до конца. Все уговоры Донахью 10-12 мая скрыться в глубине американской зоны и перейти временно на нелегальное положение не увенчались успехом.

Между 14 и 15 часами 12 мая Власов вместе с командованием и группой офицеров дивизии выразил Донахью желание отправиться в Пльзень в штаб 3-Й армии США и добиваться путем переговоров статуса политических беженцев для своих солдат и офицеров, оказавшихся в американском плену или на территории западных оккупационных зон. Днем 12 мая, меж-' 394

ду 15и 16 часами, из Лнарже в Пльзень отправилась небольшая автоколонна из семи машин. Первым следовал американский «джип», за ним - машина Буняченко, машина штаба 1-й дивизии и две машины Власова. Машина, в которой ехал сам Власов, следовала пятой. Вел машину шофер И. Н. Камзолов.

Сегодня обстоятельства захвата Власова на территории американской зоны детально известны благодаря показаниям, сделанным в 1946 г. адъютантом капитаном Р. Л. Антоновым и офицером личной охраны Главнокомандующего И. Пекарским, свидетельствам 1955-1965 гг. личного переводчика Власова обер-лейтенанта Вермахта В. А. Ресслера, донесению № 089 от 15 мая Гвардии генерал-майора Е. И. Фоминых Военному Совету 1-го Украинского фронта и командующему

13-й армией, а также опубликованным в 1996 г. кратким воспоминаниям капитана М. И. Якушова, осуществившего арест Власова. В основном все версии сходятся между собой.

Наиболее значимыми и ценными в этом отношении представляются показания обер-лейтенанта В. А. Ресслера. Во-первых, Ресслер находился неотлучно с Власовым вплоть до того момента, когда он был доставлен в штаб 25-го танкового корпуса к Гвардии генерал-майору Е. И. Фоминых. Во-вторых, Ресслер пробыл 10 лет в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР и возвратился в Германию в 1955 г. Его воспоминания были записаны уже после возвращения в ФРГ и практически полностью совпали с показаниями Антонова и Пекарского, сделанными в 1946 г., несмотря на пережитые Ресслером травмирующие испытания.

В советской версии, впервые появившейся в воспоминаниях Е. И. Фоминых в октябре 1962 г., Власов предстал перед автоматчиками Якушова «трусливо завернутый» в ковер. Позднее этот миф кочевал по мемуарам Жукова, нашел свое воплощение в художественных произведениях. За 30 лет своего существования после первого появления в статье генерала Фоминых миф о ковре превратился в пропагандистский инструмент, долженствующий лишний раз доказать «всю глубину и отвратительность власовского падения», и оказался настолько Живуч, что в него уверовал и сам М. И. Якушов. Личность 395

Власова более, чем в разоблачении, нуждалась в унижении. Социальный заказ напрочь отметал рассуждения здравого смысла: каким образом мог уместиться на дне маленькой немецкой машинки «Вандерер», рассчитанной всего на четверых, человек почти двухметрового роста? Зачем Власова было прятать в ковер на территории американской зоны? Как бы выглядел Власов в штабе 3-й армии США в Пльзене, извлеченный из ковра? Самое любопытное, что ни о каком «ковре» не упоминает и донесение Гвардии генерал-майора Е. И. Фоминых от 15 мая.

Объективно в мае 1945 г. судьба Главнокомандующего ВС КОНР генерал-лейтенанта А. А. Власова была предрешена. Отказавшись от спасительного полета во франкистскую Испанию, Власов лишил себя последнего шанса и не испытывал на этот счет никаких иллюзий. Если бы он и добрался до штаба

3-й армии США, его неизбежно постигла бы судьба командования 1-й пехотной дивизии в виде неотвратимой депортации в советскую оккупационную зону. Но ради восстановления последовательности и чистоты исторических фактов стоит сказать, что применительно к событиям, разыгравшимся днем и вечером 12 мая между Лнарже и Пльзенем, Власов пал жертвой заурядного предательства одного из своих офицеров.

Достигнув Лнарже утром 12 мая, полковник Мищенко понял, что никакого «организованного перехода власовской дивизии со всем вооружением на сторону Красной армии» не состоится, а Буняченко и Артемьев его просто обманули. Пленение

7-8 тыс. дезорганизованных и деморализованных власовцев не могло успокоить Мищенко, так как все вооружение дивизии досталось американцам, а большая часть ее солдат и офицеров разными группами уходила на глазах 162-й танковой бригады в глубь американской зональной территории. В том случае, если бы политотдел 25-го танкового корпуса и отдел контрразведки «СМЕРШ» заинтересовались подробностями и практическими результатами переговоров командира бригады с подполковником Артемьевым ночью 12 мая, для Мищенко эта история могла кончиться непредсказуемо. Поэтому в 16.00 12 мая Мищенко дал приказ командиру моторизованного батальона автоматчиков капитану М. И. Якушову проехать вглубь 396

американской зоны и любой ценой захватить Власова и командование дивизии.

В лесу на узкой полоске межзональной территории, где стояла 12 мая власовская дивизия, -Якушов встретился с командиром 2-го батальона 3-го полка капитаном П. Н. Кучинским. Теперь трудно сказать, чем руководствовался в своих доступ-ках Кучинский: моральной опустошенностью после краха дивизии и самоубийства своего командира полка, неизвестностью перед будущим, желанием выжить и вернуться на родину, страхом перед репрессиями со стороны органов госбезопасности, безразличием ко всему происходящему... А если и всем вместе, то какое чувство доминировало?

Кучинский вместе с батальоном и некоторыми мелкими подразделениями 3-го полка перешел на сторону 162-й танковой бригады. В штабе бригады он получил задание от начальника контрразведки «СМЕРШ» майора П. Т. Виноградова «разыскать, задержать и доставить ему командира 1-й русской дивизии РОА», а также «постараться узнать местопребывание Власова». Колонна, в которой ехали в Пльзень Бунячевко и Власов, продвигалась крайне медленно ввиду постоянных «пробок» и от Лнарже сумела проехать не более пяти километров. 7 машин сопровождал легкий американский танк. Кучинский опознал машину Буняченко, после чего на своей машине вместе с Якушевым перегнал колонну и развернулся поперек дороги, преградив тем самым путь власовцам и американцам. Затем Кучинский и Якушов пошли вдоль колонны. Капитан Донахью остался в Лнарже, а старшим американским офицером здесь был полковник П.М. Мартин - заместитель начальника штаба XII армейского корпуса. Мартин приказал своим подчиненным не вмешиваться в происходящее, позволив капитану Якушову свободно вести себя на территории американской оккупационной зоны.