Время лжи - Филоненко Вадим Анатольевич - Страница 45

– Не, не псих, но я же понимаю – так надо.

– Кому надо? – тупел прямо на глазах лидер.

– Вам надо, – напомнил я, безуспешно стараясь сдержать смех.

– Чего надо? – терял всякую связь с реальностью лидер.

– Избить меня, чего ж еще.

– Слышь, парень, ты чего к нам привязался, а? Мы тебя что, трогали? – внезапно плаксивым тоном выступил один из молодчиков.

– И впрямь, Сохатый, повалили отсюда, – предложил «бычок» лидеру. – Этот малый, видать, травки обкурился, раз ни с того ни с сего на людей кидается.

Лидер Сохатый выпал из ступора, радостно навесив на меня ярлык: «Тьфу, обкуренный псих, человек конченый», и поскорее увел свою банду прочь, посоветовав мне напоследок: «бросить дурить, пока совсем копыта не откинул».

Ювис, помню, мной остался недоволен. Дескать, скоморох ты, Эрхал. Скоморох и везунчик, а удача-то – она штука переменчивая…

…Я отвлекся на воспоминания и совсем позабыл, что меня ожидает кое-что неприятное. Впрочем, сейчас задача проще, чем была тогда, – сейчас мне никто не запретит использовать магию. Немного, совсем чуть-чуть.

Бросаю простенькое заклинание «серый, неприметный человечек». Таким в глазах приближающейся компании должен выглядеть я – скучный, унылый, бесцветный. Такого даже избивать неинтересно – кулаки собьешь, ноги оттопчешь, а удовольствия все равно не получишь. Заклинание срабатывает мгновенно: один крепыш откровенно зевает мне в лицо, обнажая на редкость ровные, белые зубы; остальные, мазнув по моему лицу скучающими взглядами, проходят мимо, тут же забыв о моем существовании. Ну вот проблема устранена, правда от использования магии в малых дозах на меня накатывает слабость и ноги как ватные, но это скоро пройдет, и потихоньку можно идти дальше.

А что касается моих невеселых предыдущих размышлений, тут уж ничего не поделаешь: в так называемых войнах за веру всегда гибнет очень много случайных людей, а на поверхность всплывает «пена» – потенциальные садисты и убийцы, которых в мирное время крепко держит узда законности. К сожалению, такова человеческая природа и не дано ее изменить никому, даже Богам. Впрочем, с точки зрения одной моей зеленоглазой знакомой, и сами Боги далеки от совершенства…

Прогоняю прочь воспоминания вместе с философией и иду дальше, продолжая невольно разглядывать следы побоищ. У большинства уцелевших домов окна и двери закрыты наглухо так, словно их обитатели приготовились к длительной обороне. Против бандитов и мародеров, надо полагать.

Впрочем, надо отдать должное королю Беотии: не знаю, как в других городах, но в своей столице он старается поддерживать хотя бы видимость порядка – пару раз мне навстречу попались патрули, сколоченные из королевских гвардейцев. Патрульных мало, но они трезвы и внимательны. Их новые черные доспехи и темно-синие плащи украшают вышитые бисером красные кресты, а у сержантов я даже разглядел выложенные рубинами на ножнах знаки нового верования.

М-да, вероятно, восстание готовилось заранее, неторопливо и тщательно, раз успели изготовить для войска новую форму и оружие. И куда только смотрела Богиня Весны? Ну не могло не просочиться что-то «наверх», хотя бы в виде слухов и доносов! Почему же Богиня Ксантина не предприняла ничего, а спокойно наблюдала за невероятными событиями в подвластном ей мире?!

…Пару раз меня останавливали патрули. Я врал, что являюсь ярым сторонником Темных Небес, и честно отвечал, что направляюсь в Башню Пространства и Жизни. Не знаю, верили ли они, но моя персона всерьез заинтересовала их лишь однажды. Тот патруль возглавлял явно мучающийся несварением желудка, заносчивый, злой на весь мир сержант. Тяжело вбивая каблуки сапог в булыжники мостовой, он так и рыскал взглядом по улице, мрачно разглядывая редких прохожих с откровенной надеждой сорвать на ком-нибудь зло. И тут ему на глаза попался я.

Меня остановили, спросили, как я отношусь к Богам. Я откровенно сказал, что по-разному отношусь: некоторые из них довольно симпатичные, а некоторых я на дух не выношу. К примеру, Эгорис, Бог Вулканов, тот еще тип – склочный, кляузный развратник, положивший (было дело) глаз на мою Динантру. Я потихоньку вошел во вкус, от души разоблачая некоторых из будущих «коллег». Я рассказывал пикантные истории из их жизни. Сыпал сплетнями и подробностями – иногда мрачными, чаще анекдотическими.

Слушатели посмеивались, но, естественно, не верили, считая меня кем-то вроде скомороха. К сожалению, так считали все, кроме сержанта. Гнусно усмехаясь, он достал из кармана плаща маленькую сувенирную статуэтку Бога Молний и предложил плюнуть на нее. Вопреки его ожиданиям, я сделал это с видимым удовольствием. Еще бы – не упускать же такой случай безнаказанно сделать гадость Верховному Богу и любимому Учителю, который с откровенным удовольствием изощренно шпынял меня все три сотни лет обучения! Затем я поинтересовался, нет ли в наличии для оплевывания еще каких-нибудь Богов. К примеру, я бы с удовольствием оплевал упомянутого выше Бога Вулканов, который долгое время буквально стоял у меня поперек горла. Тут уже с досадой сплюнул сержант и был вынужден меня отпустить.

10

Добравшись до площади, носящей название стоящей на ней Башни, я чуть замешкался у входа, окинув взглядом ее высокий зубчатый силуэт без всяких колонн, галерей и портиков: простой цилиндр даже не белого, а скорее жемчужного цвета, без окон, с одним-единственным входом, к которому вела пологая мраморная лестница в десять ступеней. Башню венчал флагшток, на котором развевалось серо-белое полотнище, олицетворяющее Пространство и Жизнь.

Взойдя по ступеням, я постучал в обитую белым металлом дверь с помощью предназначенного для этих целей массивного серебряного кольца. Через мгновение створки распахнулись – и на меня вежливо уставился молодой послушник в черной хламиде с вышитой на груди золотистой, похожей на оливковую, ветвью.

– Что угодно господину?

– Поговорить с посвященным.

– По поводу?..

– Передайте ему ЭТО. – Я протянул руку вперед и быстренько сформировал радужный шарик, который ловко перекочевал в подставленную ладонь послушника.

Послушник вежливо поклонился и попросил обождать снаружи. Ждал я недолго. Затем двери снова распахнулись, и передо мной предстал важный господин в белоснежной тоге с золотой ветвью на груди. Он молча склонил голову и посторонился, пропуская меня в святая святых Магов Жизни, Повелителей Пространств.

Войдя внутрь, мы оказались в пустом круглом зале, как раз под размер всей башни. Ни лестниц, ни коридоров, ни дверей. Но я не удивился, зная, что все Белые Волшебники обучаются свертывать и развертывать пространство, словно ковер под ногами. Небольшая на вид Башня имела «внутреннюю» территорию, превышающую по размерам всю Малку. Здесь, внутри Башни, располагались роскошные сады и комфортные виллы посвященных, здания для обучения, тренировочные площадки и кельи послушников.

Мой проводник, не останавливаясь, пошел через зал. Я следовал за ним по пятам, не желая заблудиться. Дойдя до середины зала, мы оказались в летнем саду с диковинными деревьями и животными, собранными из сотен миров ветки Зуриллы. Через сад вилась тропинка. Над головой синело небо. Цвели цветы, распространяя чудный аромат. Было нехолодно и нежарко – такая оптимальная погода для лета.

Судя по панораме, сад был огромен, но уже через несколько шагов мы оказались в… богато обставленной гостиной с многочисленными горящими свечами и жарко натопленным камином. Причем вошли мы явно не через дверь или окно. Нет. Мы просто сделали очередной шаг – и оказались внутри дома. Вот такие фокусы свернутого пространства!

Я бросил взгляд в огромные окна-террасы: на улице сгущались сумерки, мела поземка, вздымались огромные сугробы – там вовсю царила зима, и, судя по морозному узору на стеклах, студеная. Я поежился и подошел поближе к камину. Мой проводник снова поклонился и оставил меня одного.

Вскоре двери, ведущие во внутренние покои, распахнулись – и передо мной предстал Магистр Живицы, Виртуоз Путешествий и Мастер Жизни – верховный волшебник, архимаг, мэтр Оса Оромаки Карчелла.