Ловушка для олигарха - Рясной Илья - Страница 38

— На обед вырвался. Сразу к тебе, — он потер рукой вечно красный загривок. — Фу, что за погода, а? Опять меняется. Так можно, а?

— Трудно, — согласился я.

— Опять жара. Ну сколько можно?

— Да, за такое по шапке надо давать, — улыбнулся я. Действительно, сегодня в столице жарко, душно и противно.

— Я бы дал, да некому, — Семеныч оттянул ворот, передохнул. — Ну, что?

— Ты знаешь такого Михаила Зубовина?

— Телеведущий, да?

— Звезда.

— Голубая звезда?

— Что, похож?

— Они там все голубые. — он искоса посмотрел на меня. — Ох, машина сломалась. Продавать ее хочу.

— Какую покупаешь?

— Иномарку… А с деньгами туго.

Это уже был намек.

Я положил ему на колени газету «Подмосковные вести» с несколькими инородными бумажками внутри…

— А, ну так что насчет твоего неформала? — осведомился Семеныч, ощупав газету.

— Он пропал. Нужно выяснить, есть ли заявление о его исчезновении и кто им занимается.

— Что-то я слышал. Какие-то педритты звонили, жаловались, что эта звезда не пришла на какое-то там заседание. Они же не отлипнут, к генералу на прием пробрались. Тот обещал разобраться. Педритты всегда своего добьются.

Семеныч в прошлом году отдыхал в Испании (на мои деньги, естественно), поэтому любил к месту щегольнуть испанским словечком. «Педритто» по испански означает что-то вроде нашего «юноши». Что у нас сие означает — объяснять не надо.

— У голубых знаешь какая поддержка, — Семеныч показал глазами на солнце. — О-о…

— Кто занимается этим делом?

— Скинули для проверки на место — в пятое отделение Центрального округа.

— Узнай полностью расклад. Тогда глядишь, и машину получше прикупишь.

— Да… Я лучше на даче пристройку сделаю, — произнес он задумчиво. Его голова напряженно варила в направлении, куда определить свалившиеся премиальные, — он знал, что я никогда не скуплюсь. Большие игры требуют больших денег, тем более деньги не мои, а заказчика. — А «жигуль» свой, пожалуй, просто починю. Там чинить-то нечего. Двигатель перебрать, да кой-какое железо поменять. Машина еще ого-го.

— Хозяин-барин.

— Когда узнать тебе про педритто?

— Вчера.

— Сделаем.

Профессор пищевых наук скорбно протирал очки и грустно ронял слова в ответ на заинтересованные реплики ведущего. Невеселый разговор шел в рубрике программы «Качество жизни» и назывался «Что мы едим»,

— Кока-кола? — спрашивал ведущий.

— Яд, — коротко отвечал профессор.

— Куриные окорочка?

— В больших количествах — смертельно.

— Французская колбаса?

— Нам поставляют ту, которую французы бросают бродячим псам, чтобы те быстрее дохли.

— Ну а есть хоть что-то, что можно есть? — всплескивал руками ведущий.

— Может, и есть. Но я такого не знаю…

Я считаю, такие передачи надо пускать после полуночи в рубрике «Хичкок представляет».

Прав он. Русского человека кормят всякой дрянью в надежде, что он сдохнет, а он только крепче становится. Человек — это такая скотина, которая приспосабливается ко всему. Собаки, которых только кормом «Пэджижри» кормят, дохнут, а люди на бельгийской колбасе и неочищенном азербайджанским производителем спирте, называемом импортной водкой «Абсолют», живут и радуются. У китайцев в древности была казнь шумом, самая страшная, между прочим. Человек помирал от обрушивающегося шума, который, как выяснилось, не больше, чем на современном проспекте. Приспособились. А почему? Потому что человек существо хоть поганое, но высшее.

— Воля решает все. В глубине своей человек ближе к космосу, чем к жратве, — напутствовал меня, зевая, Мастер Вагнер.

Эх, где ты, Мастер? Исчез неизвестно куда. Такие люди возникают неизвестно откуда и исчезают неизвестно куда. Я вздохнул.

Профессор-пищевик перестал разглагольствовать. Пошли новости. Вести газавата… Опять встал вопрос о приватизации Пушкинского музея. Есть уже выгодные предложения выкупить его с экспонатами по остаточной стоимости… Репортаж из борделя с больным вопросом — нужен ли профсоюз проституткам и должны ли они делать отчисления в пенсионный фонд? Ну вот и долгожданное:

— Исчезновение известного телеведущего. Отрабатывается ряд версий. Но трудно сомневаться в том, что это явно политическое убийство. Версия о финансовой подоплеке не выдерживает критики.

— Беззаветно преданный свободе слова, добрый, честный Миша просто не мог вляпаться ни в какую грязную историю, — заявил другой известный телеведущий — смертельный враг Михаила Зубовина, в свое время выживший его с информационного вещания и потерявший сон, видя, как тот взмывает вверх на новой стезе.

Вот что значит школа. Врать с таким невинным видом способны действительно одаренные люди. Таким карьера — или в профессиональные мошенники, или на ТВ. Талантливые вруны в момент вранья сами верит в то, что говорят, в противном случае все равно проскользнет фальшь, А телеведущий в тот момент действительно свято верил в честность и непорочность Михаила Зубовина, как верит банкир банка-призрака, готовящегося провалиться сквозь землю имеете с капиталами, когда обещает клиенту четыреста процентов годовых в свободно-конвертируемой валюте…

Итак, официально подтверждено — ведущий исчез. Корова языком слизнула.

Дальше все уже обкатано не раз — у телевизионщиков большой опыт похорон убиенных кумиров. Нас ждут гневные филиппики. Всеобщее возмущение гнусными убийцами, похлеще возмущения в тридцатых годах троцкистско-бухаринскими наймитами. Возможно, объявят небольшой национальный траур. Рыдающие телезрительницы будут утверждать, что для них померк свет. Толпа суицидников кинется из окон. На ковер в телепередачи поведут руководителей силовых структур, и на них ПОСЫПЛЮТСЯ хамские вопросы типа; «кусок вам, купленный на народные деньги, поперек горла не встает? Кто похитил звезду телевидения?» И, понятно, надолго застрянет на телеэкране фотография в траурной рамке с припиской «Уже две недели без Миши Зубовина»… «Уже месяц без Миши Зубовина»… «Уже год без Миши Зубовина», . Годовщина его гибели затмит юбилеи всяких ненужных ныне людей, типа Маяковского, Есенина, Лермонтова… «Уже два года без Миши Зубовина»… На третий он выпадет напрочь из памяти. Но раньше с того света Потреплет всем нервы.