Похищение на бис - Хмелевская Иоанна - Страница 20

— У пани прослушка, — светским тоном сообщил мне в этот раз Гурский прямо с порога — Да уберут они эти жучки, уберут, не волнуйтесь. Я бы и сам на их месте поставил, от людей всего можно ожидать. Я-то вас хорошо знаю, а они совсем наоборот. Потому прошу меня простить, я бы предпочел поболтать тут, а не у вас дома.

— Да ради бога, я только рада, садитесь, пожалуйста, — приглашала Аня. — Я подозревала, что дом поставили на прослушку, не совсем же они идиоты. И отлично помню, что я говорила.

Я в свою очередь лихорадочно старалась припомнить, кто о чем говорил, но, учитывая, что никто из нас не владел никакими тайнами, даже мадридского двора, то и выболтать их не мог, а значит, нечего и трепыхаться. Я была скорее заинтригована, чем возмущена.

— И в чем же меня подозревают? — полюбопытствовала я. — Поскольку я точно этого не делала, наверное, можно мне сказать?

— А, ерунда. Что вас на самом деле похитили, а вы не признаетесь.

— И я заплатила за себя полмиллиона евро?!

— Почему бы и нет?

Такого я, признаюсь, не ожидала Мысль, конечно, интересная. Чтобы человек, живущий в этой стране литературным трудом и не имеющий никаких побочных доходов, обладал подобной суммой?!.. Очень трогательно… Показали бы мне, у кого можно разжиться такими деньгами! И бросить их не глядя каким-то уродам… Выкупать свою жизнь тысяч за пятьдесят — еще куда ни шло, можно поднапрячься, особенно на последних страницах книги, но полмиллиона? Да за такие деньги я свою мафию организую!

— У кого-то крыша поехала? — вежливо поинтересовалась я.

— Не обращай внимания, — посоветовала Аня. — Полиции никто ничего не сообщает, вот они и комплексуют. Пожалуйста, пан Роберт..

Гурский получил кофе и переключился с пустяковой темы на более существенную:

— Хотел я подкинуть вам одну идейку о разных безобразиях, которые множатся в нашем благословенном отечестве. Судя по записям прослушки, вы уже в некотором роде в курсе.

— Скорее, догадываемся, — подтвердила Аня.

— Расскажу немного. Как бы это поделикатнее…

Я честно собиралась молчать, внимать и не высовываться, но тут меня озарило, и я, естественно, сунулась поперед батьки:

— Уже многие годы похищают разных людей. Некто умный, не побоюсь этого слова, креативный, умеренный в требованиях, выбирает жертвы среди тех, кто избегает общения с ментами… Если случается прокол, действует безжалостно… Раз — и несчастный случай! Только самое тщательное расследование могло бы опровергнуть версию несчастного случая, а никто такого расследования и не думал проводить…

Аня молчала и только одобрительно покачивала головой, а я все не могла остановиться.

— А вот те с ухом никак в эту схему не укладываются, — заявила я задумчиво, так как мыслительный процесс продолжался независимо от моей воли. — «Ты, курва» — это для них норма, но вот откуда у них «мадам»? То ли блатные пыталась изящно выражаться, то ли джентльмены косили под бандюганов?

— Верно подмечено! — похвалил меня Гурский. — Я всегда отмечал, что вы схватываете самую суть вопроса. Официально никто в эти противоречия вникать не намерен. Думайте что хотите, но я не единственный в нашем ведомстве такой с приветом, кто хотел бы в этом разобраться. Вот им, кому важно разобраться… придется… того… приложить усилия.

— Антитеррористы, что примчались меня путать, тоже будут из ваших, которые с приветом?

Гурский посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом, внимательно изучил отделку старинного секретера, мельком скользнул взглядом по Ане и принялся любоваться пейзажем за окном.

— Я бы и слова не сказала, не будь в этом уверена, — ответила за него Аня чуть обиженно, уж я-то должна была ее знать. — Нельзя было заявлять об этом сразу и напрямик, но и так неплохо вышло.

Гурский потерял интерес к пейзажу.

— Подтверждаю.

— Значит, правильно Малгося почуяла? Не мясо! Клару! Насчет Павла не верю, разве что запахом пропитался…

— Я насчет Павла тоже не верю, но без доказательств не могу вынести приговора, — строго напомнила мне Аня.

Гурский вздохнул и допил кофе.

— Появилась вроде зацепка. Ошибка в отношении пани Иоанны — просто дичь какая-то. Видно, само собой закрутилось, на всякий случай. Так до сих пор никто ничего и не понял. Между нами, хотелось бы вас подвигнуть…

— На что?

— На сплетни.

— О, тут и подвигать не надо, я только этим и занимаюсь. Готова лично помочь по системе сарафанного радио…

— То что нужно! Метод, проверенный веками. От случайной бабы в магазине узнаешь больше правды, чем от самого надежного свидетеля в суде. Или в отделении, без разницы. Приличные люди не любят доносительства, видят вора, но пальцем не ткнут, особенно если знакомый. Бывает, что и побаиваются. А вот сплетни! Так, в частном порядке, на работе, по дружбе, перемоют косточки друг другу, любую тайну вытянут на свет божий, скомпрометируют, свинью подложат — это пожалуйста! Да что там, вы это не хуже меня знаете, просто хочется иногда выговориться. В общем, приходится рассчитывать на помощь общественности… Ну, как, милые дамы, убедил?

Вот поэтому прямо на следующий день я и сообщила Малгосе и Витеку о нашей общественной принадлежности. Врать не буду, энтузиазма я в них не заметила, и в бой оба как-то не рвались. Пришлось в агитационных целях воспользоваться частью строго секретных сведений Гурского. Информация о прослушке их возмутила, я тоже не была в восторге, поэтому поначалу моя агитация явно хромала…

— Люди. Слухи. Возьмите этого Рушника Болтал с нами частным образом, а меня, непонятно почему, воспринимал положительно…

— Ты что? — удивился Витек. — Не знаешь, почему?

— Нет.

— Ты ему три книги подписывала: для сестры, для жены и для тещи и вроде ответила на какой-то вопрос, по-людски, а не как цесарка фаршированная, это его определение, вот и проникся симпатией.

— Понятно. Скорее всего, я тогда еще не слишком устала, повезло. Ну, так пан Рушник с нами по дружбе, можно сказать, делился, и все что хотите даю на отсечение, ментам слова бы не вякнул. А посмотри, сколько мы всякого о его свояке узнали…

— Да уж, узнали про мотор газонокосилки! — взвилась Малгося. — А я теперь из-за нее провод ищи!

— Не косилкой единой жив человек! Сколько в мире разных мест, где косилки в жизни не услышишь…

Некоторое время мы вдумчиво и на полном серьезе перечисляли названия таких мест.

Надо сказать, вернуться к предыдущей теме удалось не без труда Я успела вспомнить, разумеется, с большими сокращениями, откуда у общества такое нежелание сотрудничать с властями. Все мы у них под подозрением, самого святого Франциска не, исключая.

— Заткнись и слушай, я же пытаюсь объяснить. Люди все знают…

— А дети еще больше, — съязвила Малгося.

— Не говори мне о детях, а то я лопну…

Витек наконец отыскал провод:

— Есть, нашел. Вот он. Хотелось бы знать, когда они свои жучки поснимают и сколько оставят. У меня кореш по этим делам специалист, может, его подключить?

— Друган всегда пригодится, но, надеюсь, Гурский им прозрачно намекнет. Пока притворяемся, что ничего не знаем, а то мне придется…

К счастью, в этот момент зазвонил телефон.

Это была Мартуся.

— Юлька в него влюбилась. Насмерть, и ничего тут не поделаешь. Должна тебе напомнить, хотя ты и сама прекрасно знаешь, у Чендлера жена была старше на восемнадцать лет, а он ее без памяти любил до самой смерти, не знаю уж, как она выглядела, но любовь там была безумная…

— Остынь — перебила я с легким ужасом, так как из трубки уже начинали сыпаться искры. — Знаю, что любил, все на свете знают, и никто не спорит.

— Так что же ему в Юльку не влюбиться, раз она всего на девять лет старше? Выглядит — дай бог каждому! Чендлер был талантливый, ну и что, этот Альберт — тоже способный, правда, в другой области, может, все таланты влюбляются в женщин на сколько-то там старше, потому как молодые — дуры, с ними и поговорить-то не о чем…