Осака - Навлицкая Галина Брониславовна - Страница 9

Маленький замок в Нагоя, полученный в наследство от отца, Ода превратил в «штаб-квартиру», где разрабатывал планы своих дерзких набегов на соседние земли и военных кампаний, неизменно увеличивавших размеры его владений. В конце 50-х годов Ода захватил соседнюю провинцию Мино, в 1560 г. разгромил войска крупного феодала Имагава и, расправившись с одним из самых мощных противников — домом Китабатакэ, присоединил к своим владениям богатую территорию на Тихоокеанском побережье — провинцию Исэ.

В 1568 г. Ода Нобунага осадил столицу и, разгромив правительственные войска, взял Киото и низложил сёгуна. С самого начала своей деятельности честолюбивый феодал прославился враждебностью к буддийскому духовенству и монастырям, этим оплотам сепаратизма, концентрировавшим к тому же и немалую военную силу.

Наиболее значительными противниками Ода оказались монастыри Исияма Хонгандзи и Энрякудзи. В 1570 г. (первый год Гэнки) Ода предъявил ультиматум главному настоятелю Исияма Хонгандзи — Кэн-нё. Ода требовал безоговорочной капитуляции, полного подчинения всего населения Исияма Гобо новому диктатору, а также передачи ему огромных культурных ценностей монастырского города. Кэн-нё ответил отказом.

Началась жестокая одиннадцатилетняя борьба монастыря с войсками Ода Нобунага. Много раз защитники осажденного города не только отбивали ожесточенные атаки, но и сами переходили в наступление. С первых же дней осады монахи обнаружили хорошие способности профессиональных воинов, а Кэн-нё — талантливого военачальника. Они великолепно ориентировались в быстро меняющейся военной обстановке, делали правильные стратегические и тактические расчеты. Это помогало монастырю длительное время выдерживать натиск войск Ода.

В известной мере положение осажденных облегчалось тем, что Ода вел борьбу на нескольких фронтах. Он отвлекал значительные силы на осаду Энрякудзи и на наступление на соседний с Нанива портовый город Сакаи. Осажденные в Энрякудзи не только оказывали сопротивление, но и наносили серьезный урон войскам Ода — операции возглавлял совет при настоятеле монастыря, в котором действовали, как и в Исияма Гобо, решительные и опытные воины-монахи.

Многократные попытки Ода взять крепость каждый раз заканчивались провалом. Так продолжалось до тех пор, пока в 1571 г. он не решился на последний штурм. Ода пришел к выводу, что расположенный на вершине монастырь можно взять, опоясав все склоны и укрепления войсками. Таким образом, многомесячная осада полностью изолировала Хиэйдзан от окружающего мира. Медленно поднимаясь вверх и сжимая кольцо осады, воины забросали крепость зажигательными смесями. Монастырь был сожжен, В огне погибли и все его обитатели. Энрякудзи — один из крупных центров буддийской культуры, богатейшее хранилище древних рукописей, книг и многих уникальных ценностей — перестал существовать.

Не менее решительно действовал Ода и против купцов Сакаи. Будучи заинтересованным в поддержке богатых слоев городского населения, Ода Нобунага особое внимание уделял городам, которые оказывались на завоеванных землях, и способствовал развитию торговли. Вместе с тем он жестоко карал за невыполнение наложенных им феодальных повинностей. Так, невыполнение их купцами Сакаи (с конца XIV в. он пользовался традициями «вольного города») привело к конфликту. Ода потребовал уплаты огромного денежного налога в сумме двадцати тысяч кван (1 кван равен 3,75 кг серебра). Крупное купечество, ответив отказом, стали готовиться к отпору, зная стремительность действий Ода. Однако и на этот раз Ода сумел опередить своих противников — он увеличил сумму налога до двадцати пяти тысяч кван и двинул войска к Сакаи, пригрозив сжечь город дотла.

Зная, что этот ультиматум — не пустые угрозы, купцы сдались и уплатили требуемую сумму. Однако дело этим не кончилось. Ода обложил город новым огромным налогом и требовал его ежегодной выплаты. Тогда старейшие, убеленные сединами, почтенные представители главных купеческих домов отправились в личный замок Ода в Адзути, чтобы выразить свой протест. Ода жестоко расправился с «парламентерами» — он бросил их в тюрьму, а затем после неудачной попытки вырваться из заключения казнил.

Завершив столь «успешные» действия в центральном районе, когда примерно половина провинций феодальной Японии подчинилась Ода Нобунага, диктатор наряду с подготовкой к новым походам против феодалов Юга приступил к решительным акциям против ненавистных монахов Исияма Гобо. Честолюбивому феодалу не давал покоя тот факт, что в течение одиннадцати лет, ведя длительную осаду и изматывающие его армию военные действия, он никак не мог приблизиться к выполнению давно вынашиваемых планов.

Дело в том, что монастырский город продолжал активно торговать с противниками Ода, к тому же и в его окрестностях на огромной оживающей территории старой Нанива процветала торговля. Так же рос и политический авторитет Исияма Хонгандзи. Дальновидная политика Кэн-нё и Сё-нё, находивших возможность в захлестнутой войнами Японии создавать приют тысячам паломников, путешествующим к святым местам, способствовала славе и легендарной известности храма Хонгандзи в стране. Признанием этого особого положения монастыря явилось изъятие функций главного храма и центра секты у Ямасина Хонгандзи и передача их Исияма Гобо.

До похода на феодальные княжества Южной Японии в 1581 г. Ода приступил к штурму ненавистного монастыря. На этот раз его усилия увенчались успехом. Многотысячная армия повторила то же, что и при взятии Хиэйдзана.

Огромный монастырский город был сожжен дотла. Три дня горели торговые склады и пристани, храмы, жилые здания и обширные ремесленные кварталы. От мощной каменной крепости не сохранилось не только ни одного фортификационного сооружения, но и камня на камне. Три дня и три ночи пылал Исияма Гобо. После пожара на огромном пространстве, согласно документам, остались лишь горы пепла.

Много событий прошумело над бухтой Нанива, пока в конце XVI в. полуразоренный город на ее берегах, которым стала за это время прежняя столица, не вступил в полосу стремительного превращения в цветущий экономический центр всей Японии. В 1582 г. был убит Ода Нобунага. Место феодального диктатора после жестокой борьбы с его наследниками занял сподвижник Ода в завоевательных походах Тоётоми Хидэёси. С именем последнего связано возрождение прежней Нанива и превращение ее в Осака — богатейший город страны. Хидэёси также продолжил завоевательные походы своего предшественника.

Несколько веков непрерывной борьбы, кровопролитных столкновений между феодальными князьями, а также крестьянских войн полностью расшатали экономику Японии. Наступил период, когда феодалы, еще недавно рвавшиеся к сепаратизму, к подчинению мечом более слабых собратьев из соседних владений, оказались бессильными перед неудержимо разраставшейся стихией крестьянской войны. Ни одно феодальное княжество, будь то крупное или мелкое, не имело гарантий безопасного существования. В таком же положении оказались и купцы, изворотливые представители торгово-ростовщического капитала, еще совсем недавно наживавшиеся на честолюбивых стремлениях феодальных князей. Огонь крестьянских восстаний, едва притушенный в одном княжестве, с новой силой разгорался в другом.

В критической ситуации, когда страна в результате кровавых сражений, голода и эпидемий опустошалась, все социальные слои феодальной Японии силой исторических обстоятельств оказались поставленными перед необходимостью неколебимой центральной власти. Нужна была такая власть, которая сумела бы пресечь прежние центробежные устремления отдельных феодалов, добиться от них непререкаемого подчинения правительственному аппарату и, наконец, противопоставить незатихающей крестьянской войне объединенную, собранную воедино силу феодального класса. Требовалась власть, которая смогла бы объединить раздираемые многолетними войнами провинции и даровать истерзанной стране долгожданный мир.

В этих условиях даже крестьянство оказалось заинтересованным в установлении единой, прочной власти: оно переживало непрерывное разорение своего хозяйства войнами и страдало от все растущих притязаний феодалов, не ограниченных никакими законодательными установлениями. Естественно, при этом крестьяне ожидали от будущих властей ужесточения поборов и повинностей, и тем не менее установление центральной власти представлялось им единственной возможностью избавиться от невыносимых тягот жизни в условиях враждующего и разлагающегося феодального мира.