Не ходите, девки, замуж или женить бога (СИ) - Тэмирин Айрис - Страница 10

  - Здорово, только не надо повторения девичника, - попросила я, вспоминая последствия своего.

  - Не. В этот раз все будет в масштабе, - хихикнула Эрато, стуча по спине Мельки, которая подавилась клубникой.

  - Эль, ты прости нас... - начала Харти.

  - За что?

  - Ой, нам пора, - и девчонки смотались, оставив меня в недоумении. Прямо, тайны Олимпийского масштаба.

  В последнее время этих тайн все больше и больше. ****

  -Харти, ты с ума сошла? Ей нельзя ничего знать. Хочешь повторения того, что было? - повысила голос Клио, что с ней редко случалось.

  - Но я же... Я хотела как лучше, - запинаясь, ответила гидра.

  - Как лучше?!! У нее только все стало налаживаться!

  - Налаживаться?!!!! Да она до сих пор по Эросу сохнет, хотя он такая тварь!!! - взвилась Харти

  - Так. Успокойтесь. Это ее жизнь, пусть сама разбирается. Вспомните про Эриса. Ведь мы попросили его солгать, чтобы она была счастлива с демоном. И что? Она почувствовала себя преданной и чуть не разнесла всю богадельню Посейдона! - прикрикнула на девчонок Мельпомена.

  - Да вам плевать на нее, - Хартия развернулась и ушла.

  -Не плевать. Просто мы дали слово. Еще слишком рано, - произнесла Эрато в пустоту, и музы исчезли...

  *** Решение навестить моих ненаглядных родственничков пришло спонтанно. Просто вдруг что-то сжало когтистой лапой мое сердце, толкая вперед, на Олимп. Огромная гора поднималась вверх, в бескрайнее синее небо, утопая в белоснежных облаках, которые словно останавливались на месте, цепляясь за острые каменные выступы. Золотые ворота, выкованные в кузнице самим Гефестом, были распахнуты настежь. Ага, празднуют, значит. Стоило вступить на зелень, заботливо выращенную Деметрой, как заиграла невероятная и завораживающая музыка. Ее хотелось слушать и слушать... Вдыхать, вбирать себя эту непередаваемую симфонию гармонии... p>О, Элька, - с радостным криком Геба, златокудрая красавица, летела мне на встречу, при этом умудряясь не разлить кувшин с амброзией. Вся такая воздушная и изящная, она казалась хрупкой статуэткой, которую стоило только сжать в руках, и она рассыплется. Внешность обманчива. Никогда не стоит обращать внимания на внешность. Слишком уж обманчива она бывает. А эта хрупкая девчушка могла устроить Армагеддон, стоит только пальцами щелкнуть.

  - И тебе не хворать.

  - Да не дуйся ты. Просто у меня аврал! Помоги, а? - мне быстренько протянули странного вида платье вместо традиционного гиматия и хитона. О, времена. О, нравы. Даже боги отказываются от традиций.

  Нет, платье было потрясающим. Насыщенный пурпурный цвет переливался на солнце, а золотой пояс подчеркивал мою талию. В довесок ко всему этому великолепию мне вручили бутыль с амброзией и толкнули в спину. Иди, мол.

  - Черт, Геба. Долго тебя ждать? - проорал кто - то несильно трезвый, и двери распахнулись, впуская меня внутрь. Великолепие зала меркло по сравнению с величием богов. Сияющие. Они переливались золотистым цветом, который так переплел в себе все краски.

  Что за праздник? - поинтересовалась я, незаметно меняя содержимое кувшина на водку, смешанную с вином. А вдруг чего интересного из этого получиться?

  - А... Да... Весело нам, - пробурчала Афродита, пытаясь вырваться из объятий Ареса, который усадил к себе на колени свою любимую женщину, ставшую звездой в его жизни.

  - Присоединяйся. С огнем играешь, девочка, - ну, Дионис как всегда: спою всех и каждого. Веселый такой дядечка, еще и слишком много знающий о спиртном... Едва не запалил. Многие художники изображают его толстым и голым. Он обижается. На самом же деле это темнокудрый мужчина в самом расцвете сил с пронзительными цвета красного дерева глазами. В них столько... Я обошла по кругу стол богов, наполняя бокалы до краев темно-красной пузырящейся жидкостью.

  Шаги постепенно стали замедляться...Два пустующих кресла... Его и ее... Тех, кто так красиво изъяснялся и убеждал, а затем растоптал...

  На одном из них сидела невероятной красоты бабочка. Лазоревые крылья трепетали от малейшего дуновения ветерка... Они вернулись.

  - Здравствуй, Мика, - моя сестра, богиня, усмехнулась, подставляя бокал, принимая свой истинный облик. Как всегда прекрасна. Не зря же ей подвластны души...

  - Психея... - кувшин выпал из рук, расплескав содержимое по мраморному полу, - Вы вернулись...

  - А, ты об Эросе.... Он скоро появится

  - Зачем вы вернулись? Пять лет я пыталась жить с болью, и только все стало получаться, вернулись вы. Зачем? Чтобы вновь не оставить камня на камне? - медленно начала подкатывать истерика, которую с трудом удавалось сдерживать.

  - А что мы разрушили? Ты прекрасно знала, что не нужна ему, - пожала плечами сестричка.

  - Да, знала. Но то, что он сделал... - черт, а я думала, что все в прошлом, а оказалось, что все чувства до сих пор живы: боль, ненависть, любовь, правда уже не такая всепоглощающая, но все же...

  - Ну, подумаешь: всего лишь утыкал тебя стрелами, как свечками торт, - хихикнула она.

  - Для кого как. Я бы послушала тебя, когда бы с тобой такое произошло, - отвернувшись, ответила я, вспоминая год по больницам.

  - А ведь тебе даже подруги ничего не сказали... - начала Психея.

  - И что они мне должны были сообщить? - поинтересовалась я, не подавая виду, что ее слова задели меня.

  Богиня поднялась с кресла: подол ярко - алого хитона подметал мраморный пол залы.

  - Он заключает истинные узы, - прошептала она мне на ухо, гладя руки мне на плечи.

  - Ну и флаг ему в руки, - воскликнула я, отодвигаясь от нее. Истинные узы - редкая вещь у богов, т.к. они заключаются один раз на всю жизнь, без возможности их когда - либо разорвать. Это в кого же он так влюбился? Сердце отозвалось тупой болью.

  -Ах ты... - Психея набросилась на меня, но я увернулась, запрыгивая на стол, сметая все на своем пути: салатница угодила Зевсу в физю, Афродите залепила яблоком (специально бы ни за что не получилось). В общем, жертв было много.

  - Да... Тяжелый случай. На лицо агрессивность, мания величия, заскоки. Сестричка, а тебе в психиатрическую больницу надо: таблеточки, укольчики и четыре стенки, с которыми о многом можно поговорить.

  - Тебя, Элька, туда надо направить, - со злостью прошипела она, пытаясь дотянутся до мне, а я подвинулась еще дальше.

  - Милая, неужели ты еще не поняла: я делюсь личным опытом.

  Я даже и не заметила, как вылетела из зала - лишь удивленное лицо Гебы мелькнуло перед глазами. Только-только моя жизнь начала налаживаться, а воспоминания стираться, как он вновь напомнил о себе. Зачем? Почему? Увы, не знала я ответов на эти вопросы. А перед глазами проносились воспоминания... Его улыбка... руки.. губы... глаза... Невероятные, золотые глаза, выжегшие на моей душе свое клеймо. Эрос... бог любви, потомок Хаоса... Тот, кто когда - то украл мое сердце, а затем вдребезги разбил, забрав частичку с собой.

  Не знаю, сколько я бежала... Уставшие ноги подогнулись, и, рухнув на землю, уткнулась лицом в зеленую, пахнущую солнцем, траву... Из глаз катились слезы, которые впитывала земля...

  - Утри слезы, Микаэлла, - раздался старческий голос над моим ухом. Я обернулась.

  - А, Амалфея, - отозвалась , посмотрев на такой далекий и близкий горизонт. - Что ты мне хочешь сказать? Что все, что я имею сейчас, может рухнуть в любой момент? Что постепенно, изо дня в день, я все больше привязываюсь к своему супругу?! Ведь рано или поздно он узнает правду, и тогда... Вновь разбитое сердце... И его уже будет не склеить никогда! Все это знаю! За что?! - Амалфея была провидица, воспитавшей Зевса. Порой слишком тяжело ей приходилось, чтобы удержать будущего бога в узде...

  Когда я была маленькой, то часто бывала у нее: разодранные ладони, расцарапанные колени... Она залечивала все, а чтобы как-то отвлечь меня от боли, рассказывала легенды, которых знала великое множество.

  - Игры богов нам неведомы, - почти шепотом произнесла женщина. - Твоя любовь жива, но завалена плитами памяти. Не тревожь ее... пока. Дай шанс прорости ростку, зародившемуся в твоем сердце- я посмотрела на нее: невысокая, лет 50, с темными волосами, тронутыми сединой и бесконечно мудрыми карими глазами.