Тайны бывают смертельными - Звездная Елена - Страница 25

— А-а, — с пониманием протянула я. — Тогда все ясно.

Риан лишь улыбнулся, но в следующее мгновение улыбка исчезла с его лица… И только тогда я осознала, что нарастающий гул внизу — это чьи-то крики, а грохот — звук опрокидываемых столов.

— Оставайся здесь, — стремительно поднимаясь, скомандовал магистр.

Сумрачная сфера, окружавшая столик, мигнула и словно стала плотнее. В то же мгновение лорд-директор торопливо направился к дверям.

Я послушно сидела на месте, не шевелясь и дыша через раз, пока не услышала истошный женский вопль: «У него кровавые слезы!» И ощущение такое, что сердце замирает, а руки опускаются. Очень хотелось просто остаться здесь и даже не шевелиться, но… но что, если…

Заставила себя встать, с трудом выбралась из сферы, которая почему-то сейчас цепкий кустарник по ощущениям напоминала, и поторопилась туда, где слышались крики. Моя интуиция настойчиво твердила, что несчастье случилось с тем самым лордом-харгом Норгом, который составил нам компанию за ужином.

И стоило мне спуститься по лестнице, как выяснилось — все так и есть!

В огромном нижнем зале ресторации, где перепуганными посетителями были выбиты окна, а местами и проломлены стены, в окружении опрокинутых столов и столиков лежал лорд Норг, скрючившись от боли, и из его глаз текли кровавые слезы…

— Дэя, поднимись наверх! — Грозный оклик магистра перекрыл вопли убегающей прислуги и задержавшихся посетителей.

Риан обнаружился стоящим в двадцати шагах от лежащего гоблина, а больше никого вокруг не было, лишь слышались вопли убегающих и шум шагов по разбитому стеклу — все мчались прочь от «Золотой арфы». Паника! Паника охватила всех, потому что кровавые слезы — первый признак кровавого морового поветрия, а эта болезнь практически не лечится даже при помощи магии.

Но в данной ситуации я усомнилась, что мы имеем дело с этой страшной болезнью.

— Риан, он не может быть болен, в случае болезни лорда Норга начало бы рвать от спиртного, а он пил вино не далее как несколько минут назад.

Лорд-директор лишь махнул рукой, требуя, чтобы я немедленно поднялась наверх, сам же продолжал говорить с кем-то далеким.

Но в этот же миг застонал от невыносимой боли гоблин, захрипел отчаянно и, глядя на меня, потянулся к карману… Я вновь с мольбой взглянула на магистра, но тот отрицательно мотнул головой и вновь указал наверх. Да еще и глянул на меня так, что я невольно шажок назад сделала… А потом поняла, что если я вот так уйду и ничего не сделаю, то не прощу себе этого никогда, просто не прощу. И забыв о магистре, я побежала к лорду Норгу, опустилась на колени и, обхватив его голову руками, заглянула в темные раскосые глаза… Вот только гоблины не люди и даже не нечисть, и слез, нормальных слез, у него не было, лишь кровавые, а потому толком не разберешь, имеется ли проклятие. Но все же я решила попытаться:

— Актохэ ор ногрен агер энуэрро…

Два заклятия противодействия такого уровня в сутки — для одной адептки это многовато, не смертельно, нет, но любая простуда теперь пройдет для меня очень сложно. И все же вплетаю энергию в каждое слово, словно воочию видя свою тетрадь и вписываемые в стандартное заклятие изменения. Я запнулась лишь раз, произнося «эдвеэ нгесе», потому как в опасной близости вдруг оказался магистр Тьер, но прерывать формулу я не имела никакого морального права. И когда с последним словом лорд-харг Норг совершил судорожный вздох и расслабился, я расслабилась тоже, уже точно зная — получилось!

— Леди Риате, — сорванный голос лорду Норгу подчинялся с трудом, — леди Риате, вы…

Договорить он не успел — вспыхнуло алое пламя, и я полетела вниз…

Полет завершился в спальне магистра падением на его же постель. Жалобно мяукнул Счастливчик, которого мое приземление потревожило, но затем кошарик попросту перебрался ко мне ближе и блаженно замурчал, устроившись у меня под боком.

Некоторое время лежала, пытаясь понять, что произошло. Нет, то, что кто-то проклял лорда-харга Норга, — это я поняла, но вот поведение магистра оказалось выше моего понимания.

Вспыхнуло адово пламя!

Лорд-директор явился в одеянии Бессмертного. И стоило ему только заговорить, как стало ясно, что тьма на лице исключительно для того, чтобы меня не пугать.

— Я тебе сейчас скажу одну вещь, а ты, пожалуйста, выслушай и сделай выводы. Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня. Так вот, Дэя, мой мир тоже перевернулся. Основательно и бесповоротно! И то, что для тебя просто прогулка с этим дроу или поездка домой в почтовом экипаже, для меня пытка — я усилием воли стараюсь не представлять те тысячи ситуаций, в которых ты можешь погибнуть! Потому что ты маленькая и беззащитная, а весь мир жесток и опасен!

И тишина.

Осторожно сползла с постели, встала, даже не с первой попытки, и переспросила, так как суть я уловила, но очень отдаленно:

— Это из-за лорда Норга? — И так как Риан продолжал молчать, я решила объяснить: — Если бы это было поветрие, мы с вами… с тобой оба заразились бы. Так что я была уверена, что имею дело с проклятием. А заклинание противодействия я знала, и потому…

— Хватит! — Голос магистра был совершенно спокоен, но что-то я вся от этого «хватит» дрожать начала.

И может, стоило промолчать, но нет, я молчать не стала:

— Я сделала то, что считала нужным. И я оказалась права. А если бы даже и нет, то мы заразились бы раньше.

— Дэя!

Умолкла ли я? Нет!

— Знаете что? — нервно сдернув котенка с постели, прижала Счастливчика к груди и потребовала: — Верните меня в академию. И лучше прямо сейчас, пока мы оба не наговорили того, о чем потом лично я буду жалеть!

Жаль, лицо Риана было скрыто черной непроницаемой маской, и увидеть его реакцию на свои слова я не смогла.

Вспыхнуло адово пламя.

Магистр подошел ко мне медленно, но в то же время решительно протянул руку… взял Счастливчика за шиворот и резким движением забросил в пламя.

— Мяв! — проорал котик.

— Что вы… — начала я.

— «Ты», — мрачно поправил лорд-директор.

— Что?

Адово пламя угасло, оставив Счастливчика где-то в неизвестном мне месте.

— Хватит постоянно говорить мне «вы», — глухим, неестественно спокойным голосом произнес лорд Тьер, — хватит, Дэя. Не нужно в очередной раз подчеркивать, что я для тебя посторонний!

И что-то было в его словах, вынудившее осторожно сделать шаг назад. Только один, потому что дальше была постель.

— Лорд-ди… Риан, — я судорожно вздохнула.

— А можно без этого «лорд-директор» хотя бы в моей спальне?!

Можно или нет, а я честно призналась:

— Вы меня пугаете.

Магистр промолчал. Огромная темная молчаливая фигура.

— Я тебя очень прошу, просто отправь меня в академию, — тихо попросила я, — потому что я не знаю, что так сильно разозлило тебя, но и мне в этот вечер твое поведение очень не понравилось.

Молчание, но в трех шагах от меня адово пламя все же вспыхнуло. Правда, чтобы дойти, требовалось миновать угрожающе безмолвную преграду в лице лорда-директора. И тут молчание было нарушено злым вопросом:

— Что тебе не понравилось?

И я все же это сказала, глядя в непроницаемо-черную маску, за неимением возможности посмотреть магистру в глаза:

— Ваше отношение к подавальщику в «Золотой арфе». Он просто хотел сделать приятное посетителю, ничего предосудительного юноша не совершил, а ваше отношение…

— Прежде чем ты продолжишь про отношение, — говорил лорд Тьер тихо, но у меня вновь все внутри задрожало от ощущения опасности, — позволь заметить, что тот вертлявый полуэльф служит в данном заведении более двадцати лет.

А я посчитала его юношей.

— Я же, — продолжил магистр, — эту ресторацию посещал неоднократно на протяжении десятка лет и весьма часто был в сопровождении леди. И ни одной из них данный «юноша» не пытался «сделать приятное». И я даже больше скажу, родная, ни на одну из них он не смотрел так, как позволил себе смотреть на тебя.