Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Витязь в тигровой шкуре

Руставели Шота

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Витязь в тигровой шкуре - Руставели Шота - Страница 27

Изменить размер шрифта:

«Эту деву молодую

Всем я сердцем полюбила.

Привела ее к себе я,

На подушки посадила

И сказала ей: «О солнце!

Ты дитя какой земли?

Где тебя злодеи эти,

Милый друг, подстерегли?»

И в ответ на эти речи

Дева вся затрепетала,

Истомленная неволей,

Безутешно зарыдала.

Затуманились нарциссы

Ослепительных очей,

Сквозь агатовые стрелы

Слез низринулся ручей.

Наконец она сказала:

«Ты мне матери дороже,

Но мое существованье

Лишь на вымысел похоже.

Кто я? Странница простая

С несчастливою судьбой.

Не хочу хулить я Бога,

Не откроюсь пред тобой».

И решила про себя я:

«Понуждать ее не время,

Пусть рассеется сначала

Молодых печалей бремя.

Успокоится девица

И расскажет все сама, —

Кто торопится без толку,

Сам лишается ума».

Сказание двадцать первое.

О том, как Фатьма рассказала мужу о своей пленнице

Эту деву молодую,

Станом сходную с алоэ,

От свидетелей нескромных

В тайном скрыла я покое.

Никому не говорила

Я о пленнице моей,

Только негр, слуга мой верный,

Мог входить в покои к ней.

День и ночь струились слезы

У неведомой девицы,

Над пучиной глаз чернильных

Висли копьями ресницы,

Чаши слез точили очи,

И чудесных губ коралл

Белизну зубов жемчужных,

Открываясь, оттенял.

Не нуждалась эта дева

Ни в шелках, ни в одеяле,

Только шалью покрывалась

И была всегда в вуали.

Руку под голову клала

И спала на ней всю ночь;

И, едва коснувшись пищи,

Отсылала блюдо прочь.

Этой редкостной вуали

Удивлялась я немало.

Ткань ее была, бесспорно,

Крепче всякого металла,

Но была она прозрачна,

И нежна, и не тверда.

Я нигде подобной ткани

Не встречала никогда.

Так со мной вдали от мира

И жила моя бедняжка…

Дни за днями проходили,

Но она страдала тяжко.

Много дней я размышляла,

Как мне бедной пособить.

Наконец решила мужу

Тайну я свою открыть.

Как-то раз пришла я к мужу

И, обняв его, сказала:

«Расскажу тебе, мой милый,

То, что раньше я скрывала.

Поклянись мне страшной клятвой,

Что не скажешь никому,

О моей великой тайне,

Даже другу своему».

Муж сказал: «Пускай о скалы

Я ударюсь головою,

Если недругу иль другу

Эту тайну я открою!»

Рассказала я Усену

Об отшельнице моей,

И взяла его за руку

И свела в покои к ней.

Увидав мое светило,

Муж воскликнул в изумленье:

«Неужели это солнце —

Нам подобное творенье?»

Пали мы перед девицей

И сказали: «О луна!

Что, скажи, тебя сжигает?

Чем душа твоя больна?

Где, скажи, найти лекарство,

Чтоб помочь великим ранам?

Отчего рубин прекрасный

Ныне сделался шафраном?»

Я не знаю — услыхала

Нас девица или нет,

Но свои сомкнула розы

И ни слова нам в ответ.

И когда она, бедняжка,

Поднялась с унылым стоном,

Показалось нам, что солнце

Скрыто огненным драконом, —

Тусклый взор ее светился,

Полон гневного огня.

«Тяжко мне, — сказала дева.

Уходите от меня!»

Плача, дева походила

На угрюмую тигрицу.

Мы заплакали с ней вместе

И покинули девицу.

С этих пор, дела покончив,

Навещали мы ее,

И томилось вместе с нею

Сердце бедное мое».

Сказание двадцать второе.

О том, как Нестан-Дареджан попала к царю морей

Как-то раз случилось мужу

Во дворец прийти с дарами.

Царь морей сидел за пиром,

Окруженный моряками.

Принял с честью он Усена,

Посадил перед собою

И поднес большую чашу

С крепкой влагою хмельною.

Выпил муж мой эту чашу,

Глядь — другая появилась,

Из серебряных кувшинов

Влага снова заструилась.

И забыл свою он клятву.

Что ему Коран и Мекка!

Не идут рога ослице,

Хмель не красит человека.

И сказал тогда владыка

Безрассудному Усену:

«Чтоб купить дары такие,

Нужно дать большую цену.

Удивляюсь, где берешь ты

Эти крупные рубины!

Я за них тебе не в силах

Заплатить и половины».