Закатный ураган - Русанов Владислав Адольфович - Страница 13

Наконец-то Валлан выбрался из спальни. Размышления здорово отвлекли его и заставили замешкаться. В маленькой комнатушке-предбаннике, соединяющем королевскую опочивальню с коридорами замка, клевали носом четверо петельщиков. Хоть и все вокруг родные и свои в доску, а охрана не помешает.

Увидели капитана. Вскочили, вытянулись во «фронт».

Тут же возились в углу два толстых щенка по-волчьи серой масти. Клык и Коготь. Их капитан петельщиков подобрал еще в конце жнивца, в небогатой фактории трапперов на правобережье Аен Махи.

История обычная – сука загуляла в лесу с волком. А хозяин, нет бы радоваться, решил потопить щенков. За что получил в глаз от капитана петельщиков. А собаку с щенками вместе Валлан забрал с собой. Всего их семеро было, кутят-то. Выжили лишь двое. Переход неблизкий – несколько сот лиг, а они еще маленькие, слабые… Зато теперь отъелись, окрепли и обнаглели. Уже пробовали кусать обитателей дворца за лодыжки. Вот только голосов не подавали. Не лаяли никогда, хотя другие щенки в четыре месяца уже вовсю пробуют тявкать. А у этих, видать, волчья порода сказывалась. Может, потому и избавляются трапперы от помесей? Им-то нужны собаки, чтоб зверя облаивать, охотника к добыче привлекать.

Клички волчатам Валлан сам придумал. Клык и Коготь не отходили от своего хозяина и благодетеля. Так весь день двумя хвостиками и волочились за ним. А вот мать их, черно-белая лайка Тучка, предала спасителя своих детей. Променяла на сладкий аромат кухни и сытную кормежку. От дворцовых поваров не отходила.

Вот и сейчас оба пса-подростка бросились к сапогам капитана гвардии, заскакали на задних лапах, завиляли толстыми, негнущимися хвостами.

Стоящий с правого краю невысокий курносый петельщик улыбнулся, обнажив гнилые зубы. Он тоже был для щенков не последним человеком. Кормил, возил в большой корзине, блох выбирал еще от пустоземелья Аен Махи. Правда, теперь Клык и Коготь вспоминали о старой дружбе все реже и реже.

– Ну что, Рохля, – окинул курносого взглядом Валлан, – кормил псов?

– Так точно! – гаркнул петельщик, еще больше выпячивая грудь.

– Молодцом!

– Рад стараться!

Капитан кивнул. Коротко бросил:

– Охраняйте.

И стремительным шагом направился в оружейную комнату, приспособленную им под кабинет.

Здесь радовал ноздри запах смазки, стали и хорошо пропитанной дегтем кожи перевязей и ножен. Вдоль стен протянулись стойки со старинными алебардами: с прямыми лезвиями и с более новыми – полукруглыми; с рогатинами и гизармами; с глевиями и рогатыми копьями арданов. На стальных скобах висели секиры, боевые топоры, клевцы и чеканы. На длинном столе лежали одноручные и полутораручные мечи: кавалерийские, с заточкой одного лезвия полностью, а другого – на треть, и пехотные обоюдоострые. Здесь же грудой валялись корды и охотничьи ножи. Под слоем паутины, в укромном уголке, спряталась узкая кривая сабля кочевника из восточной степи. В углу возвышалась громадина двуручного меча – крестообразная гарда почти на уровне ключиц капитана, тяжелый противовес, выполненный в виде копыта, – выше бритого темени.

Валлан провел ладонью по тщательно отполированному древку двурогого, увенчанного тремя зацепами и тремя пробойниками, копья. Память о победе трегетренского оружия над арданскими талунами в отрогах Железных гор.

– Чудная штучка!

– Как сказать… – ответил ему негромкий, но уверенный голос. – Как сказать… Если бы люди придумали столько приспособления для продления и сохранения жизни, как для отнятия оной…

У стола с мечами, опершись узкой ладонью о край, стоял молодой светловолосый мужчина в длиннополом сером кафтане-гамбезоне. Лицо тщательно выбрито, но осунувшееся. Мешки под глазами выдавали усталость чародея. Квартулу в последние дни доставалось не меньше других.

– Угу, – буркнул Валлан. – Ты еще посетуй, что для создания жизни только одна штука придумана.

Жрец пожал плечами. Мол, какой смысл отвечать на скабрезные шутки?

– Вы все, жрецы, такие? – Капитан петельщиков прошагал через оружейную и опустился на табурет.

– Какие – «такие»?

– Ну, не от мира сего… Ты ж погляди на себя сбоку. Хорошую шутку-прибаутку услышал и враз покраснел, ровно девка-недотрога.

– Вопрос в том, барон Берсан, что считать хорошей шуткой.

– Да? Ну, давай тебе сказку расскажу. Собрались как-то веселин, ардан и трейг к королевской дочке свататься…

– Довольно. – Квартул устало вздохнул, сделал отстраняющий жест рукой. – На мой взгляд, не время сейчас прибаутками развлекаться.

– Ты думаешь? А что нам помешает? – Валлан набычился. – Южный бунт? Заговорщики из застенка? Или, может, тот повстанец недоделанный?.. Ну, ты меня понял.

– Да понял, понял. Жаль, что мне приходится тебе это объяснять. Должно быть, ее королевское высочество, принцесса Селина, все же чуть больше разбирается в тонкостях государственного управления. Мне бы с ней поговорить…

– Ну да! Пускай спит. Коронация только в полдень. Да, ты проверил – Невеот все по чести приготовил?

– Проверил, – Квартул уселся на соседний табурет. – Невеот сделает все, что ты ему скажешь. А если еще секиру с собой прихватишь… – в голубовато-серых глазах чародея вспыхнули смешливые искорки.

Петельщик громко захохотал. Словно в охотничий рог затрубил.

– Да ты, никак, шутить выучился? А я думал, вовсе пропащий!

«Ты еще и думать умеешь, а я полагал – только секирой махать», – пронеслось в голове у озерника, но вслух он сказал совсем другое:

– Верховный жрец Огня Небесного вчера согласился, что Сущий Вовне есть не кто иной, как создатель Огня, а следовательно, должен верховенствовать.

– Это ж надо! Ты переспорил жреца Огня Небесного?

– Пришлось. Но, признаюсь, он все жилы из меня вытянул.

– Я ж говорил, дай его мне – тогда поглядим, кто из кого жилы тянуть будет.

– Вот и хорошо, что не дал. – Квартул потеребил нижнюю губу – старая школярская привычка. – Теперь он соберет Круг жрецов и разошлет весть по всему Трегетрену. Обновление культа пройдет мягко и безболезненно…

– Как поход в сортир. Слушай, я тебе рассказывал историю? Умирает старый ардан. Вокруг вся семья собралась…

– Прошу, барон Берсан, давай в другой раз, а? – почти взмолился жрец Храма. – Что-то ты слишком веселый сегодня.

– Ха! Квартул, сегодня моя невеста станет королевой. Что ж мне не радоваться?

– Помнится, кто-то говорил мне, что хочет получить корону с бою, а не в приданое или по наследству.

Валлан нахмурился:

– Я не понял, чародей. Ты не рад, что ли?

– Почему же, рад…

– Да? Ну, гляди мне…

– Да рад я, рад. Только не стоит от радости плевать на заботы и беды королевства.

– Заговорщиков казним. Сегодня же. Бунты подавим. Не далее чем в порошнике. Пускай дороги чуток подмерзнут. И телегам обозным сподручнее, и конница незаморенная подтянется. Кейлина… – Валлан все же понизил голос. – Кейлина тоже придушим. Ну что он за силу наберет? Сотню? Ну, две… Ладно, пускай пять. Да я петельщиков прямо сейчас вполовину больше выставлю. Причем отборных воинов, не чета его сброду!

– Хорошо, если так. Буду молиться Сущему Вовне, чтобы бунты не заполонили страну…

Прерванный на полуслове звуком осторожных ударов в двери, он замолчал и взглянул на собеседника.

– Кого еще стрыгаи на крыльях принесли? – рыкнул Валлан. – Заходи!

Двойные створки распахнулись. Через порог шагнул чернявый петельщик с седыми висками и нашивками полусотенника. Его лицо выражало крайнюю озабоченность.

– Полусотенник Крег, мой капитан, – гвардеец поднял кулак правой руки до уровня плеча, отдавая честь.

– Что такое? Быстро говори!

– Гонец с западных рубежей, мой капитан.

– Ну?..

– У него послание к тебе от барона Даглана.

– Веди. Да быстро!

Петельщик высунулся в коридор, проорал:

– Заводи!

Вошло еще трое. Два гвардейца поддерживали под локти едва стоявшего на ногах человека в черном табарде с вышивкой на груди – черный медведь, стоящий на задних лапах, на фоне белого щита. Герб Дагланов. Одежду и лицо баронского дружинника покрывала грязь, сапоги на всю высоту голенища измараны засохшей конской пеной.