Я — это ты - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 8

— Только обещай, что вечером... — Билл затягивается.

— Мы поедем в клуб, — улыбается Том. Он ненавидит клубы, модные показы и презентации, где на тебя все пялятся и фотографируют, как мартышек в зоопарке.

Дверь приоткрывается. В небольшую щель осторожно просовывается русая голова Георга. Друг обводит взглядом номер, уважительно присвистывает и весело спрашивает:

— Эй, малышня, вы не переубивали друг друга?

— Да придурок, — тут же кривится на Билла Том. — Прикинь, этот урод футболку мне порвал.

— А ты мне мою испортил, — шипит Билл в ответ.

— А ты меня больной свиньей назвал!

— А ты меня подставил с интервью!

— А ты меня… — в один голос.

— Пойдемте, нас уже ждут, — хихикает Георг, исчезая в темноте щели.

Близнецы переглядываются:

— И в магазин ты со мной пойдешь, — самодовольно ухмыляется Билл.

— О, нет, — стонет Том. — Только не по магазинам! Что угодно! Только не по магазинам! Хочешь, я дам тебе свою кредитку? Купишь всё, что хочешь. Только не по магазинам с тобой!

— На, — протягивает брат ему казенный телефонный аппарат с трюмо. — Можешь его тоже разбить. Я разрешаю.

Билл поворачивается так, чтобы лучше видеть брата. Тот смущен, отводит взгляд, но все равно улыбается. Билл улыбается в ответ, представляя, как вечером они будут гулять по городу и наслаждаться болтовней друг друга. Он так давно никуда не выбирался без охраны, не бродил просто так по улицам, не покупал сам себе йогуртов и не ел мороженого. Сегодня можно.

Этой ночью между адом

И раем тонкая грань.

Это будет громкая борьба, попробуй понять это...

_______________________________________

* — If I Had You (с) Adam Lambert

_______________________________________

===============================

Драка близнецов друг с другом — обычное явление, если близнецы не наносят физического ущерба друг другу. Никогда нельзя узнать, кто из близнецов начал драку первым, поэтому лучше не выяснять, а наказать обоих, рассадив по разным комнатам и запретив им на какое-то время играть вместе.

Из книги «Межвозрастные связи обобщенных когнитивных характеристик близнецов»

Н.М. Зырянова, С.Д. Пьянкова. к.м.н., Психологический институт РАО, Россия

===============================

Vanity Fair : Многие идентичные близнецы воспринимают такую схожесть друг с другом, как пытку, и готовы поубивать друг друга.

Билл Каулитц: Естественно мы ссоримся. И если это случается, то ничего хорошего не жди. Мы деремся и толкаем друг друга. Год назад мы дрались друг с другом стульями в номере отеля. Но мы не злопамятны. Один из нас уходит, хлопая дверью, а уже через десять минут мы снова разговариваем.

Журнал Vanity Fair (Германия)

(с) Билл Каулитц: Секс с группиз мне отвратителен

===============================

Постоянное вмешательство родителей в ссоры и драки близнецов может только усугубить ситуацию. Не вмешивайтесь, пока ситуация не станет рискованной. Затем остановите руку ребенка, занесшуюся для удара, расскажите о более приемлемых способах разрешения ситуации, при необходимости разведите близнецов по разным комнатам, но, опять-таки, сведите свою роль к минимуму. Если родители сохраняют позицию наблюдателя, они могут обнаружить интересные вещи. Например, что их внешне спокойный близнец так «доводит» своего якобы более агрессивного собрата, что тот в конце концов не выдерживает и взрывается. Родители также бывают приятно удивлены, увидев, что близнецы дерутся реже, если взрослые обращают на их драки меньше внимания.

Из книги «Развитие близнецов и особенности их воспитания»

Сергиенко Е.А. РАН, Россия

===============================

Без слов

Билл второй день жил от кресла до кресла. Или до диванчика, если очень повезет. Но больше всего он полюбил свою полку в автобусе, на которой можно размазаться и забыться. Он старался держаться и даже пытался улыбаться на людях, втайне мечтая превратиться в пиксель и раствориться в ряби окружающего мира, чтобы никто и никогда не нашел. Правда, с превращениями были проблемы, окружающий мир бесил, злили копошащиеся в его нутре журналисты, что пятнадцать минут назад доставали его тупыми вопросами, на которые он отвечал миллион раз. Раздражали друзья, смеющиеся слишком громко. Нервировал слишком яркий свет в гримерке. Слишком громко елозят ножки стула по полу, противно скребутся вилки по пластиковым тарелкам… Слишком звонко капли дождя стучат в окно. Слишком… Он задержал дыхание и медленно выдохнул. Все слишком, и от этого хотелось превратиться в тот злосчастный пиксель… Билл сжался в кресле, пытаясь согреть ледяные руки о чашку с чаем. Сама мысль, что надо что-то проглотить, вызывала боль в горле. Кадык дернулся. Он сморщился. Больно. Вчера он еще мог говорить. Сегодня после концерта Билл хрипел и царапающе кашлял. Нет, он мог говорить, и даже не шептать, а полноценно орать, но горло драло так, словно он всю ночь глотал гвозди и пропихивал их металлическим ершиком.

Одиннадцать вечера. Можно считать, что уже наступил выходной. Тур-менеджер только что просветил, где они остановятся и какие у группы планы на ближайшие двадцать четыре часа. Билл не слушал. Он пытался свернуться калачиком в кресле, подобно большому коту, который пристраивается на маленькой табуретке для куклы. Ноги мешали. Том подхватил их сумки, посмотрел пристально, указал взглядом на дверь. Билл скуксился, жалобно сложив брови домиком.

— Помочь? — несколько равнодушно спросил брат.

Он улыбнулся так, будто у него болят все зубы разом, качнул головой. Нехотя встал. Надо сейчас пройти сотню шагов до выхода. В дверях нацепить маску счастья… В последнее время он и сам не замечает, как на губах возникает идеальная голливудская улыбка, как он машет кому-то из уже знакомых фотографов, как все-таки расписывается на сунутой кем-то бумажке — его фото, сделанное пару лет назад, рассеяно пожимает руку какой-то девчонке, которая едва не падает от этого в обморок. В голове крутится мысль, что все его улыбки — это осколки, которые он склеивает по утрам, а потом привычным движением лепит на губы. Его улыбка стала холодной и страшной, как у манекенов в витринах. Как же все лживо. Как все неправильно. Но об этом он подумает потом. Сейчас главное забраться в машину и снова сжаться в пиксель. Черт, Шульц же обещал, что этот чудо-препарат будет действовать дольше, чем два часа, отчего же сейчас так плохо?

В отеле Шульц осмотрел его еще раз. Обработал горло, заставил выпить горсть таблеток, сделал укол. Билл безропотно глотал горькую гадость, давился, когда врач без предупреждения пшикал аэрозоль в самую глотку, и устало кивал, когда тот объяснял что и как, по какой схеме пить. Билл все равно не запомнит. Надо Тому сказать. Он умный.

Веки тяжелые и воспаленные, глаза режет, как будто его весь день возили мордой по песку. Холодно. Как же холодно. Тело мелко дрожит. Он понимает, что надо просто расслабиться. Всего лишь расслабиться. И на несколько секунд это получается. А потом все равно дрожит. Очень холодно. Надо попросить еще одно одеяло и включить кондиционер на максимальное тепло. Но для этого надо встать, вылезти из-под нагретого одеяла и добраться до пульта на столе.