Полуденная буря - Русанов Владислав Адольфович - Страница 48

Ихэренские колесницы надвигались медленно. Шагом. Не меньше полусотни повозок. А то и шесть десятков. Очень большая сила. На призыв Витека откликнулось больше талунов, чем на королевский указ. Это навевало нехорошие мысли. О грядущей смуте и кровавой междоусобице.

Не доезжая сотни шагов до королевского войска, ихэренцы развернулись в линию. И остановились. Стояли молча, с достоинством. Выхвалялись ухоженными скакунами да добрым вооружением.

Витека Брохан приметил сразу. Да тот и не таился, уверенный в своей силе, своем умении командовать. Бело-желтая колесница, запряженная парой вороных. Возничий – щупловатый мальчишка, но раз уж такой попал в колесницу к прославленному воину, наверняка с лошадьми дружен не хуже веселина. Шлема Железный Кулак до поры до времени не надевал. Светло-русые с обильной проседью волосы рассыпались по оплечьям доспеха, усы лежали на нагрудных пластинах. Серые, холодные и беспощадные, как самая лучшая сталь, глаза зорко обшаривали ряды противника.

– Вперед, – бросил Брохан возничему.

Его колесница выехала вперед и остановилась перед строем.

Освященные веками правила войны нужно соблюдать. Иначе сам себя уважать перестанешь.

Предводитель бунтовщиков выехал навстречу.

Медленно, очень медленно, страшась дать противной стороне заподозрить себя в суетливости и неуверенности, повозки сблизились. На расстояние броска дротика.

– Не скажу, что рад видеть тебя, Витек Железный Кулак. – Брохан только чуть возвысил голос – его привыкшая командовать разрозненными лодьями глотка способна была и на большее.

– Да и я не в восторге от того, что вижу тебя, Брохан Крыло Чайки.

– Ну, так мы не на пир прибыли.

– Что есть война, как не пир бранный? – усмехнулся Витек.

– Ты прав. Только многим, пришедшим сюда, не пировать больше.

– Почему же? Пастырь Оленей никогда не откажет павшим в честной битве в почетном месте на своем пиру.

– Это так, но мало встречал я людей, что предпочли бы вечное застолье у Пастыря Оленей самому плохонькому обеду здесь, в Серединном Мире.

Железный Кулак мотнул головой. Непонятно, согласен или нет.

– Во имя нашей прежней дружбы, Витек, – слова давались Брохану нелегко, но он обязан был это сказать, – сдайся на милость короля. Сколько жизней своих верных ленников этим сохранишь? Подумай.

– Во имя нашей бывшей дружбы, Крыло Чайки, – налег особо на слово «бывшей» ихэренец, – во имя нашей бывшей дружбы я еще веду с тобой какие-то речи, вместо того чтоб забить тебе глотку добрым железом. Будь на твоем месте этот выскочка с Юга, или к счастью своему сдохший шелудивый потасканный пес, или его паршивый бешеный щенок, я бы уже давно так поступил.

– Гнев застилает тебе взор. Берегись. Поддавшийся гневу обычно проигрывает битву.

– Ха! Гнев! Ни один из этих смердящих мешков с козьими кругляшами не способен разжечь во мне гнев. А ты, их верный цепной пес, жалок.

– Еще раз говорю тебе – берегись. Легко оскорблять тех, кого здесь нет. Но я не снесу обиды.

– Ха! Брохан, уж не грозишь ли ты мне? Что может речной ястреб сделать пещерному медведю?

Крыло Чайки сжал пальцами края бортика, но сдержал готовое прорваться раздражение:

– Ты не прав, Витек. Последний раз предлагаю тебе сложить оружие.

– Брохан, – голос Витека сделался почти усталым, – ну подумай сам. Ты приперся на мою землю, в мои владения, с вооруженным отрядом. Выхваляешься своей силой. И мне же предлагаешь сдаться без боя. Подумай, Брохан, на кого ты похож? На грабителя, на лесного молодца? Но я – не селянин. И не купец, чью лавку ты можешь ограбить безнаказанно. Хочешь подержать в руках мой Триланн?

Витек подбросил и снова поймал свое устрашающего вида копье с тройным лезвием – среднее прямое, а боковые плавно изогнуты наружу от него – и четырьмя крюками у места крепления наконечника к древку.

– Хочешь? Так приди и возьми его!!!

Глаза Брохана сузились. Он подался вперед всем телом:

– Ты сам сказал. Я вызываю тебя на поединок, Витек Железный Кулак. Победишь – мое войско уйдет. Погибнешь – твои сложат оружие.

Ихэренец даже не раздумывал:

– Хой-хо! Вот слова настоящего мужчины! Ты не разочаровал меня, Брохан Крыло Чайки. Я принимаю твой вызов!!!

– Пусть Пастырь Оленей будет судьей нашего поединка!

– А оба наших войска свидетелями, что все было по Правде и не против обычая!

Отряды, вслушивающиеся в беседу предводителей, перешедшую в перепалку, согласно взревели. Не часто доводится взглянуть на битву двоих столь прославленных воинов.

Возницы прищелкнули языками, понукая коней. Колесницы тронулись с места, забирая вправо. Неспешно разъехались. Священный поединок суеты не приемлет.

Поединщики медленно, всем зрителям напоказ, надели шлемы с коваными личинами. Искусная чеканка превращала лица выше рта в устрашающие морды чудовищ. Шлем Брохана в соответствии с прозвищем украшала пара широко раскинувшихся крыльев, покрытых белой эмалью и черненых на концах. На темени у Витека торчала выкованная с великим тщанием рука, сжавшая пальцы в кулак.

Когда между ними оказалось почти две сотни шагов, колесницы все так же плавно развернулись.

И началось...

Засвистели переливчатыми трелями оба возницы. Сильные скакуны рванули с места, переходя в размашистый галоп. Взлетели комья грязи из-под копыт. Задрожали струной натянутые постромки. Заскрипели отсыревшие во влажном воздухе оси.

Вороные Витека и светло-гнедые Брохана, раздувая ноздри, мчали навстречу друг другу, без заметных усилий волоча вгрызающие в раскисшую землю повозки.

Предводитель речной стражи вытащил из кожаного, украшенного начищенными бляхами футляра дротик. Ихэренец взвесил на ладони двухфунтовый отлитый из серого железа шар.

Колесницы почти поравнялись. Десяток шагов. Или дюжина.

Свистнул в воздухе дротик Брохана. Глухо стукнулся и задрожал в досках щита, почти пробив его насквозь.

Витеку повезло больше. Брошенный им шар скользнул по щиту, ударил в плечо возницу. Хрустнула кость. Немолодой уже ардан охнул и отпустил левую вожжу. Ключица. Вот не повезло! Повозка стала сильно забирать вправо. Но возница уже перехватывал вожжи здоровой рукой, кривясь от боли.

Ихэренцы приветствовали успех своего предводителя невнятным гулом и топаньем ног о днища.

Колесницы развернулись для второй сшибки.

На этот раз дротик Брохана ударил в личину Витека чуть пониже глаза. Уклоняясь, Железный Кулак не смог нацелить точного броска, и шар плюхнулся в грязь в локте от продавленной колеи.

Теперь «речные ястребы» взвыли радостно:

– Крыло! Крыло!!

Третья встреча колесниц была уже не столь стремительной. Даже самые выносливые животные устают носиться, как сумасшедшие, по топям.

Горделивый Витек стоял, не замечая стекающей на ус из лопнувшей щеки тоненькой алой струйки. Шар вылетел с такой силой, что попади в лоб коню – уложил бы на месте. Щитоносец речника не сплоховал. Прикрыл возницу, но не смог остановить или хотя бы ослабить удара. Толчок повалил его навзничь. Кромка щита ударила возницу по раненому плечу. Повозка качнулась....

Это помешало Брохану метнуть дротик между нагрудными пластинами противника. Сталь вонзилась в бедро левого в запряжке коня. Кровь брызнула фонтаном. Животное заржало пронзительно, рванулось в сторону, опрокидывая колесницу.

Витек и щитоносец кубарем выкатились прямо в неглубокую лужу. Железный Кулак вскочил, подтягивая привязанное к запястью тонким ремешком копье. Его воин остался лежать неподвижно.

– Подлый трус! Мясник без чести и совести!!! – взревел Витек, потрясая копьем.

Брохан не отвечал, пока его колесница замедляла ход и разворачивалась. В двух десятках шагов от беснующегося ихэренца он соскочил на землю и пошел к нему валкой походкой привыкшего к доскам палубы корабельщика.

В правой руке Крыло Чайки сжимал короткий чекан, на левую бросил круглый щит размером от кисти до локтя с заостренным умбоном в центре.