Иван-Царевич и С.Волк - Багдерина Светлана Анатольевна - Страница 24

– Ты за себя, за себя говори, – из уголка губ пробормотал Серый. – И кто тут из нас ренжер, мы тоже потом разберемся. А сейчас я в толк взять не могу – чего ты так радуешься что мы его встретили? Подумаешь, шшастье какое!

– Если он действительно мини-сингер, ты не представляешь, как нам повезло! В нашем современном практичном и чересчур реальном мире их же осталось один на миллион! Это несказанная удача! Королевич Елисей за все время своих странствий – и то повстречал их меньше десятка – на страницах девяносто пять, сто двадцать, четыреста пятьдесят девять, пятьсот шестьдесят семь, семьсот сорок один, тысяча двести девяносто девять и три тысячи девятьсот девяносто пятой, в самой последней главе! Ты подумай только! Живой мини-сингер! Ты вообрази, что если это правда, и нам действительно так несказанно посчастливилось, то, статься, мы услышим настоящие баллады, может быть только что сочиненные, еще животрепещущие, пронизанные духом приключений, прикоснемся к романтическому миру отважных героев, славных подвигов, доблестных походов, прекрасных дам, вдохнем полной грудью пьянящий ветер дальних странствий...

Серый вдохнул полной грудью, мысленно поклялся никогда и ни за что больше в жизни не давать повода Ивану говорить о мини-сингерах и балладах, а королевичу Елисею при встрече вообще устроить веселенькую жизнь, и погрузился в рассматривание неторопливо проплывающего мимо городского пейзажа – прелестей и чудес большого города.

Примерно через полчаса знаменитые красильни предстали перед взором героев. Это подтверждала вывеска над дверью. "Красильня "Веселая Радуга" – вопреки невзрачной цветовой гамме гордо провозглашала она.

На первом этаже, в маленькой комнатке, судя по всему – приемной, их встретил невысокий белобрысый парнишка со стрижкой "под горшок", с виду немногим старше Ивана.

– Санчес, – с картинным полупоклоном, отставив ногу и помахав рукой в области коленок, представил его Гарри. – Наш редактор, ценитель и кормилец.

Санчес смущенно улыбнулся и покраснел.

– А это – приезжие иностранцы, принц Джон и странствующий рыцарь сэр Вульф из Лукоморья. Мы имели счастье, или несчастье, или, так сказать, не было бы счастья, да несчастье помогло – познакомиться сегодня в переулке Башмачников. Они пришли мне на помощь в некой весьма щекотливой ситуации, незваные, но желанные, я бы сказал. И они будут жить у нас.

– Друзья Гарри – мои друзья! – не прекращая улыбаться, молвил красильщик. – Пойдемте, я покажу вам ваши комнаты! Правда, у нас тут немножко не прибрано, богемная жизнь, понимаете сами, но зато все свои. У вас багаж?

– Да, с вашего позволения. Не могли бы вы помочь донести? Но если вам тяжело, мы сами... – царевич двинулся на улицу, Серый и Санчес – за ним.

– Ого, – крякнул хозяин, взвалив на плечо мешок. – Что у вас там – чугун?

– Золото, – отозвался Иван из-под другого мешка.

Рыцарь Вульф скривился, как от зубной боли.

Санчес споткнулся на ровном месте.

– Шутка, гы-гы, – сказал Серый, делая царевичу страшные глаза.

– Гы-гы, – старательно выговорил Иванушка.

– Гы-гы, – задумчиво повторил Гарри с крыльца.

Красильщик оказался словоохотлив, и пока мешки несли до второго этажа до гостевых комнат, успел поведать новым знакомым, что красильня раньше принадлежала его отцу, что когда тот умер и завещал предприятие ему, он, Санчес, учился в гуманитарной гимназии, каковую ему и пришлось покинуть в связи со вступлением в наследство, тем более, что не покинь он ее, его бы все равно, скорее всего, к весне бы выгнали за хроническую неуспеваемость, нарушение режима и непочтение к преподавателям, несмотря на все неплохие отцовские денежки, которые тот платил за образование своего единственного отпрыска. Рассказал он, но скорее, не как о факте, а как о забавном недоразумении, что дела в красильне со смерти отца идут неважно, что сколько бы он ни старался (а не старался он нисколько) – клиенты и работники разбегаются, и оставленные родителем капиталы тают не по дням, а по часам.

– И что ты будешь делать, если разоришься?

Санчес ухмыльнулся и скинул мешок на пол в одной из комнат.

– Не ЕСЛИ разорюсь, а КОГДА разорюсь. Это вопрос времени, чувствую я... Не выходит из меня красильщика. Что делать буду? Стану трубадуром, буду бродить по свету с Гарри, играть на тамбурине, петь его песни...

– А он действительно мини-сингер? – глаза Иванушки вспыхнули с новой силой.

– Да, конечно! Самый лучший, какой только есть на свете – а мне их немало приходилось повстречать на своем веку – в гимназии, и за время знакомства с Гарри. Вы слышали, наверное, баллады "Король и шут", "Рыцарь и чудовище", "Чиль Ойленшпигель"?

– Нет, – как завороженный, царевич покачал головой.

– А "Птица и костер"?

– Нет.

– А "Королева тепла"? "Малиновый король"? "Когда окончен будет бал, и вновь взойдет луна..." – вывел Санчес, дирижируя себе рукой.

– Нет...

– Ну, да ничего страшного. Мы это быстро исправим. Скоро должен начать народ собираться – Эндрю, Джек Перкин, Юджин, Непогода, Малыш... Даже этот урод Кит придет. Не люблю я его, но он – друг Гарри... Кстати, вот это – ваша комната. Замок на дверях есть, но это не проблема – к нему любой ключ подходит. Живите, сколько надо. Постельного белья, правда, нет. Туалет на первом этаже, рядом с конторой, где приемная...

– В смысле, туалет в доме, что ли? – не понял Волк.

– Ну да. Не как у нас, в Лукоморье. Я читал – это из-за гигиены, – авторитетно пояснил царевич.

– А я и не знал, что она заходит так далеко на восток.

Теперь настал черед удивляться Иванушки.

– Так она... это... везде действует... вроде...

– Разве? Тогда надо быть осторожней.

– ?!

– С гигиеной шутки плохи. Когда она одна – еще можно справиться, а вот несколько – это, говорят, хуже медведя.

В голову Ивану закралось определенное подозрение.

– Сергий, извини, конечно, но ты уверен, что ничего не... э... не путаешь? Гигиена – это когда руки моют каждый день... или тараканов морят до того, как они начинают объединяться с клопами... или подметание пола, пока его еще видно... А гиена – это такой веселый компанейский зверек. Еще устойчивое словосочетание есть – смех гиены. И они собираются вместе, когда кому-то плохо.

Рыцарь Вульф застыл, как громом пораженный.

– Каждый день?!.. Тараканов?!.. Подметать?!.. М-да... Пожалуй, лучше встретиться с ги... гиеной...

Санчес с интересом стоял и наблюдал за рождением истины, с уважением глядя на Ивана.

– Приятно встретить образованного человека, – от души пожал он царственную руку. – Если что потребуется – говорите, не стесняйтесь. Всегда к вашим услугам. А сейчас пойдем в столовую – народ там собирается.

– Сколько с нас за комнаты? – спросил Иван.

Санчес обиделся.

– Друзья Гарри – мои друзья. Не говорите глупостей.

"Народ" на кухне уже собрался. Вокруг коренастого дубового стола, в окружении закопченных стен и давно не чищенных котлов сидела разношерстная компания: каждый второй – мини-сингер, каждый первый – поэт, определил уже наметанным глазом Серый, скользнув по живописным одеяниям и целой коллекции лютней, глиняных кувшинов с вином и девушек на коленях. Из еды на столе стояло маленькое блюдце с орехами.

Серый деликатно ткнул локтем Санчеса под ребра:

– Одни орехи на ужин – это тоже ваш варварский обычай, типа ги... гигиены, или я чего-то не понял?

Хозяин смущенно улыбнулся в ответ:

– Это в трактире дают бесплатно к вину...

– А-а... – удовлетворенно кивнул Волк. – А трактир отсюда далеко?

– Да нет, минутах в пяти.

– Пойдем, прогуляемся, пока они тут глотки дерут.

Через полчаса Санчес, Волк, трое слуг трактирщика и пять большущих корзин со всевозможной снедью вернулись в "Веселую Радугу" под одобрительные возгласы собравшихся.