Хроники Амбера. Книги Корвина (авторский сборник) - Желязны Роджер Джозеф - Страница 8

Мысль о моем отце, догадка, ощущение – вот что вызвало эту боль. Но я ничего не мог вспомнить.

Через некоторое время боль поутихла и я заснул прямо на стуле.

А потом открылась дверь и вошла Флора. Был поздний вечер. На ней была зеленая шелковая блузка и длинная шерстяная юбка, волосы уложены пучком на затылке. Выглядела она бледно. На шее все еще висел собачий свисток.

– Добрый вечер, – сказал я, вставая с места.

Но она не ответила. Подойдя к бару, она налила себе солидную порцию Джека Дэниелса и опрокинула рюмку как заправский мужчина. Вновь наполнив ее, она подошла к столу и села.

Я закурил сигарету и протянул ей.

Она кивнула, потом сообщила:

– Дорогу в Эмбер почти невозможно пройти.

– Почему?

Она посмотрела на тебя достаточно изумленно.

– Ты когда в последний раз ею пользовался?

Я пожал плечами.

– Не помню.

– Ну что ж, будь по-твоему, – сказала она. – Просто мне интересно, какую лепту ты во все это внес.

Я промолчал, потому что понятия не имел, о чем она говорит. Но затем я вспомнил, что кроме Дороги, попасть в Эмбер можно было куда более легким путем. Было совершенно очевидно, что она не могла им воспользоваться.

– У тебя не хватает нескольких Карт, – внезапно сказал я почти что своим настоящим голосом.

Она подскочила на стуле и пролила на юбку виски.

– Отдай! – вскричала она, хватаясь за свисток.

Я быстро встал и схватил ее за плечи.

– Я их не взял, – сказал я. – Просто осмотрелся, что здесь к чему.

Она явно успокоилась, потом начала тихо плакать, и я мягко подтолкнул ее обратно к стулу.

– Я думала, ты забрал те, что я оставила, – сказала она, – да и как я могла понять твои слова?

Я не стал извиняться. Мне почему-то казалось, что для меня это совсем необязательно.

– И далеко ты ушла?

– Совсем недалеко.

Тут она посмотрела на меня, рассмеялась, и в глазах ее зажглись огоньки.

– Так значит, это твоих рук дело? Ты закрыл мне дорогу в Эмбер еще до того, как явился сюда? Ты ведь знал, что я пойду к Эрику. Теперь мне надо ждать, пока он придет сюда. Ты ведь хотел заманить его сюда, верно? Но ведь он кого-нибудь пришлет. Он не явится сюда сам.

Странная нотка восхищения проскальзывала в голосе этой женщины, которая спокойно призналась, что собиралась предать меня врагу, и более того, обязательно предаст, если только ей представится эта возможность, когда она говорила о том, что она считала, я предпринял, чтобы помешать ее планам. Как могла она так спокойно признаваться в предательстве в присутствии предполагаемой жертвы?

Ответ сам собой возник в мозгу: таковы были все в нашей семье. Нам ни к чему было хитрить друг с другом. Хотя мне почему-то казалось, что у нее все же отсутствует настоящий профессионализм.

– Неужели ты думаешь, что я настолько глуп, Флора? Неужели ты думаешь, что я явился сюда и буду теперь просто сидеть и ждать, пока ты не преподнесешь меня Эрику на блюдечке с голубой каемочкой? Что бы тебе ни помешало, так тебе и надо.

– Ну хорошо, я была дурой. Но и ты не особенно умен! Ведь и ты находишься в ссылке!

Ее слова почему-то причинили мне боль, но я знал, что она ошибается.

– Еще чего! – сказал я.

Она опять рассмеялась.

– Так и знала, что ты разозлишься и признаешься, – сказала она. – Что ж, значит, ты ходишь в Отражения с какой-то целью. Ты сумасшедший.

Я пожал плечами.

– Чего ты хочешь на самом деле? Почему ты пришел ко мне?

– Мне было просто любопытно, что ты собираешься делать. Вот и все. Ты не можешь удержать меня здесь, если я этого не захочу. Даже Эрику это никогда не удавалось. А может быть, мне просто хотелось повидать тебя. Может быть, к старости я становлюсь сентиментальным. Как бы то ни было, я еще немного у тебя поживу, а потом, наверное, уйду насовсем. Если бы ты не поторопилась выдать меня, то, в конечном счете, может, ты выгадала бы больше. Помнишь, только вчера ты просила, чтобы я не забыл тебя, если произойдет одно обстоятельство…

Прошло несколько секунд, прежде чем она поняла, о чем я говорю, хотя сам я этого не понимал.

Затем она сказала:

– Значит, ты собираешься сделать эту попытку! Ты действительно попытаешься!

– А в этом можешь даже не сомневаться, собираюсь! – сказал я, зная, что о чем бы мы не говорили, я действительно попытаюсь сделать это, – можешь сообщить об этом Эрику, если хочешь. Но только помни, что я могу победить. И помни, если это произойдет, лучше быть моим другом, а не врагом.

Я чертовски желал хотя бы приблизительно знать, о чем это я говорю, но теперь я уже набрался достаточно всяких слов и понимал, что стоит за ними, для того чтобы вести более или менее важные разговоры, не понимая их значения. Но я чувствовал, что говорю правильные вещи, что иначе я и не мог говорить…

Внезапно она кинулась ко мне на шею и расцеловала.

– Я ничего ему не скажу. Нет, правда, Корвин! И я думаю, что у тебя все получится! С Блейзом тебе, правда, будет трудно, но Жерар наверно захочет помочь, а может, даже и Бенедикт. И когда Каин увидит, что происходит, он тоже к нам переметнется…

– Я привык сам составлять свои планы.

Она опять подошла к бару и налила два бокала вина.

– За будущее, – сказала она.

– За будущее грех не выпить.

И мы выпили.

Затем она вновь наполнила мой бокал и пристально на меня посмотрела.

– Эрик, Блейз, или ты, – сказала она. – Да, больше некому. И ты всегда был умен и находчив. Но о тебе так давно не было ни слуху, ни духу, что я даже не считала тебя претендентом.

– Никогда не надо зарекаться.

Я прихлебывал вино, надеясь, что она замолчит хоть на минуту. Уж слишком очевидно она пыталась вести двойную игру. Меня что-то смутно беспокоило, и мне хотелось подумать об этом в тишине.

Сколько мне лет?

Это было частью ответа на мое чувство отдаленности и отчужденности от людей, которые я испытал, глядя на игральные карты.

Лет тридцать, если верить зеркалу, но теперь я знал, что все зависело от Отражений. Я был куда, куда старше, и прошло очень много времени с тех пор, как я видел своих братьев и сестер вместе, в дружеской обстановке, такими же непринужденными, какими они были на картах.

Мы услышали звонок в дверь и шаги служанки, которая пошла открывать.

– А, это брат Рэндом. – сказал я, чувствуя, что не ошибся. – Я обещал ему свое покровительство.

Ее глаза расширились, затем она улыбнулась, как бы оценивая по заслугам тот поступок, который я совершил.

Конечно, ничего подобного у меня и в мыслях не было, но я был рад, что она так думает.

Так я чувствовал себя безопаснее.

4

Безопаснее я чувствовал себя минуты три, не более.

Я успел к входной двери раньше Кармелы и распахнул ее.

Он ввалился в комнату и немедленно запер за собой дверь, закрыв на крюк. Под голубыми глазами собрались морщинки, на нем не было плаща-накидки и обтягивающей кожаной куртки. Ему давно следовало побриться, и одет он был в изрядно помятый шерстяной костюм. Через руку было переброшено легкое габардиновое полупальто; на ногах кожаные туфли. Но это все же был Рэндом – тот самый, которого я видел на карте, только его смеющийся рот выглядел усталым, а под ногтями была грязь.

– Корвин! – он обнял меня.

Я сжал его плечо.

– Ты выглядишь так, что рюмка-другая тебе не помешает, – сказал я.

– Да. Да. Да… – согласился он, и я подтолкнул ее к библиотеке.

Минуты через три, усевшись с сигаретой в одной руке и рюмкой виски в другой, он сказал:

– Они за мной гонятся. Скоро будут здесь.

Флора вскрикнула, но мы не обратили на нее никакого внимания.

– Кто? – спросил я.

– Из других Отражений, – ответил он. Понятия не имею, ни кто они, ни кто их послал. Их четверо или пятеро, а может и шестеро. Они были со мной в самолете. Я зафрахтовал самолет. Это произошло неподалеку от Денвера. Я несколько раз менял направление полета, чтобы сбить их с курса, но это не помогло, а мне не хотелось слишком уклоняться в сторону. Я избавился от них в Манхеттене, но это вопрос времени. Думаю, что скоро они явятся сюда.