Чумная планета - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 36

— Аптечку возьми. Пусть болеутоляющее тебе поставит — автоматически бросил Слай, осматривая корабль снаружи через внешние датчики — вот думаю, что с их телегой делать? Так-то мы ее спокойно утащим, масса у нее ерундовая. Только вот подчинится она нам потом, или нет? Скорее всего — нет. И еще — внутри, случайно, никого не осталось? Ты бы проверил, пока я штаны сменю — не ходить же мне с голым задом?

— Нет, а чего прятать-то? Сядем на планету, а там девки! Ты им зад свой покажешь, они тебя сразу полюбят, эти кошечки! Хе хе хе…

— Иди-ка ты…в трюм! И осторожнее, Хаг, мне не хочется тебя потерять. Включи защиту.

Хаган исчез в дверях, Слай пошел к конвертеру, осторожно перешагивая через трупы и лужи крови. Когда переступал через убитого им пирата, ему вдруг показалось, что пират вздрогнул, и Слай поспешил поскорее перепрыгнуть через покойника — ему представилось, что труп поднимает руку и хватает его за…

Картинка была такой яркой, такой неприятной, что у Слая заныл низ живота и снова заболела голая задница. Мама всегда говорила, что у Слая слишком живое воображение и ему следовало стать режиссером видеосериалов — они имели бы оглушительный успех!

Пока вытаскивал новые штаны из приемника, все время следил за "живым трупом", но тот не шевелился и нормально молчал, упокоившись на веки вечные. Да и не мог шевелиться, с разбитой-то головой. Наука этого не допускает. Наверное…

Хагана не было минут десять, потом он появился, оставляя за собой дорожку из мелких капелек крови. Подошел к аптечке, взял в руки и с видимым облегчением приткнул ее к левой верхней руке, на которой был содран приличный кусок шкуры. Открытое мясо сочилось кровью, и "паучку" пришлось много поработать.

— Двое было — глухо сказал Хаган, сплевывая на пол кровь вперемешку со слюной. Похоже, он пытался зализать рану, как делают все волки.

— Успели пальнуть из пушки, когда подходил. Если бы не ИЗС — конец. Но конец пришел им. Брат, валить отсюда надо, и поскорее. Похоже, что они передали сигнал тревоги на крейсер.

— Передали. Я отмалчиваюсь — кивнул Слай, закрывая глаза и откидываясь в кресле — разгоняю двигатели. Сейчас похоже нам поджарят зад…прикрой глаза. на всякий случай.

Удар был ожидаем, но все-таки потряс до глубины души. Экраны приглушили вспышку, но не до конца, и даже сквозь закрытые веки Слай почувствовал этот поток белого пламени, охватившего "Бродягу" со всех сторон.

Корабль вздрогнул, генераторы, выведенные на максимальную мощность взвыли, поддерживая силовое поле, поглотившее большую часть энергии, направленной на уничтожение двигательной установки звездолета. Если бы крейсер ударил всей мощью — неизвестно что бы случилось. Может поле выдержало бы удар, может его бы снесло, но…пиратам не нужно было уничтожать грузовик, а "лишь" разбить двигательный отсек. Они прекрасно знали, где тот находился, и ударили в него всеми пятью пушками, рассчитывая пробить именно в этом месте.

Частично им удалось это сделать — один из движков начало лихорадить, температура в трех блоках поднялась, и перед глазами Слая запрыгали красные цифры, указывающие на степень разрушения двигателя. В месте удара частично испарилась обшивка, и хотя силовое поле удержало воздух от улетучивания из корабля, но теперь двигатель не защищало ничего, кроме истончившегося защитного поля.

Грузовик ударил в ответ, пытаясь хоть как-то насолить агрессору, но куда там? Поле крейсера легко поглотило выплески плазмометов, лишь на миг вспыхнув от наполнившей защиту энергии.

Ракеты Слай пускать не стал — что толку? Их и так совсем не много осталось. Могут пригодиться.

Бродяга успел прыгнуть вперед, будто его поддали тяжелым ботинком, потому следующий залп прошел мимо, скользнув по голубому сиянию защиты и уйдя в открытый космос. Дядя не обманул — планетарные двигатели успели придать грузовику такое ускорение, какое ему не снилось и тогда, когда он был молод и едва сошел со стапелей Новой Германии. Звездолет понесся вперед, с каждым мигом наращивая скорость, унося в своих внутренностях двух авантюристов, молившихся, чтобы все обошлось.

Слай уже забыл о деньгах, забыл о том, что ему нужно отдавать кредиты, расплачиваться с долгами — мысль лишь одна, единственная — выжить, во что бы то ни стало! И когда сухой механический голос задал ему вопрос на незнакомом языке, продублировав его на Едином, обрадовался, как никогда в жизни!

— Звездолет, назовите себя! Ваша принадлежность?

— Я везу лекарство на планету Сильмана! Меня преследует имперский крейсер, прошу помощи!

— Звездолет, назовите себя…

Слаю показалось, что мозг спутника немного замешкался, повторяя вопрос, но больше подумать ничего не успел — в корму ударил еще залп, к нему присоединились две торпеды, вспыхнувшие красивыми цветками ядерных взрывов и сотрясшие корабль до самого основания. Поврежденный двигатель тут же встал, ускорение звездолета упало больше чем вдвое, и Слай скрестил пальцы, чтобы все получилось так, как он спланировал.

В космосе будто бы пошел огненный дождь. Из непонятно откуда взявшихся спутников, в сторону крейсера понеслись длинные очереди из плазмометов, темное небо перекрестили длинные белые линии смертоносных лучей, и преследовавший "Бродягу" крейсер скрылся за огненным штормом, накрывшим его с головой.

Что стало с крейсером — Слай смотреть не стал. Его больше интересовала приближающаяся зеленая планета, кое-где закрытая облаками, но в основном свободная, залитая светом желтого солнца — обычная планета, каких во вселенной тысячи, а может и миллионы. Ничего не выдавало в ней опасности, ничего не говорило о том, что экипаж ждут большие неприятности. А может, и не ждут? Может, больше не будет неприятностей? Слай на это очень, очень надеялся!

С поверхности планеты ударили несколько слабеньких лучей, способных сбить лишь слабо защищенный одноместный истребитель, вся защита которого состоит в его скорости и маневре. "Бродяга" легко принял этот дохлый удар, так же легко сбил несколько зенитных ракет, стайкой поднявшихся в воздух. Они не были ядерными, да это и понятно — кому потом хочется бороться с последствиями ядерного заражения местности?

"Бродяга" пронесся через довольно-таки плотную атмосферу, оставляя за собой светящийся след как какой-нибудь заблудший метеорит (Скорость велика, и волей-неволей воздух раскаляется о защитное поле), мгновенно затормозил, и почти не кренясь, на одном планетарном двигателе плавно сел в заданную точку.

Слай убрал мощность двигателя до ноля, до половинной мощности приглушил реактор, защитное поле оставив как есть — на всякий случай. Вдруг проклятый крейсер все-таки прорвется через строй спутников-убийц? Нужно быть готовым ко всему. Впрочем, подумав, ослабил защиту тоже. Если прорвется — зачем крейсеру стрелять? Ему — главное остановить, забрать груз, а уж потом…пока груз на "Бродяге", удар из космоса ему не страшен.

— О боги! Слай, я думал — отправлюсь в параллельный мир! Только не с героями пировать, а вытирать за ними плевки! Мне никогда так не было страшно! Мне кажется, я обделался! Обнюхаешь?

— Вот еще! Я всю жизнь мечтал обнюхивать обделавшихся напарников! — Слай не выдержал, и начал хохотать, все, громче, громче, к нему присоединился Хаган, и они покатывались со смеху, не в силах остановиться, и понимая, что это ненормально, а потому смеясь все громче и громче.

Это был истерически смех, безумный, разрядка организма, пришедшая после невероятного стресса, после смертельной опасности, пронесшейся у них за спиной и только лишь опалившей зад.

Отсмеявшись, космопроходцы вытерли прослезившиеся глаза, помолчали, и Хаган, неверяще помотав головой, с сомнением спросил:

— Одного не пойму — почему спутники стреляли не в нас, а в крейсер? Я думал — щас нас разорвут на части! Это был твой план? Лучше бы ты предупредил…такого страху заставил меня натерпеться!

— Спутник запросил нашу принадлежность. То есть — с планеты мы, или нет. Видимо, мы должны были подать какой-то кодовый позывной. Но мы не подали. Я сообщил, что везу лекарства. Я не выказал агрессии. То есть — мирный корабль. Потом я сообщил, что меня преследует имперский крейсер. И это все подтвердилось ударом крейсера по моему кораблю. Что думает мозг спутника? Перед ним корабль неизвестной конструкции, старый, его скорее всего нет в памяти бортового мозга спутника — у него точно заложены все силуэты звездолетов Сильманы, ее союзников, имперские боевые корабли. А вот "Бродяги", выпущенного триста лет назад — нет! И только что "Бродяга" сказал, что он медицинский корабль! И что Имерия его враг — раз на него напал имперский крейсер! И что должен сделать мозг спутника? Тут надо знать, что спутники обязательно обладают определенной свободой выбора. Как ни странно, они не всегда убивают все неизвестные корабли, которые входят в зону поражения. Вначале выясняют — опасен ли корабль, или нет. Потом предлагают сдаться — откуда у сепаратистов корабли? Они должны их захватывать! А тех, кто не сдается — уничтожать! В общем, короче, чтобы уж совсем не засорять тебе голову — спутник решил, что мы безопасны, что мы свои, и напал на тех, кто нас преследовал.